Можно сказать товарищ? Переписка Петера Хакса с Куртом Госвайлером (1996-2003) - Петер Хакс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
**<Рукописные заметки к письму от 9 декабря 2000 г. без даты>
Идеи касательно тем:
Постараемся думать так, как если бы мы никогда не читали ни одной газеты и не слышали ни одной речи в парламенте. Мы должны застать эту банду врасплох. – Я не имею в виду трюки. Я не имею в виду истину. Я имею в виду истину как трюк. Например, такие истины:
1. что в ФРГ правят не полицейские и не менеджеры, а крупные собственники (впрочем, хотя об этом никто никогда не упоминает, ни один весси в этом не сомневается)
2. что у ГДР не было всех тех забот, которые есть у ФРГ (впрочем, хотя об этом никто никогда не упоминает, ни один осси в этом не сомневается)
Итак, новые приемы борьбы.
Пункт 1: целенаправленно атаковать конкретных капиталистов; их нужно называть по именам и считать лично ответственными за империализм. Их, а не менеджеров или сотрудников полиции.
Пункт 2: целенаправленно писать о превосходстве ГДР.
Возможно издавать серии плакатов или постов в Интернете, где сообщать об известных скверных новшествах (всегда только об одном) с комментарием: «При капиталистах практикуется то или это, чего при Ульбрихте (СЕПГ/ Пике) не существовало». И называть капиталиста, ответственного за эту пакость. Например: при Алвине Циппеле появились сладкая жвачка, секс-игрушки, подводные лодки плюс СПИД. При СЕПГ СПИДА не было. б) при д-ре Блуббенкоппе появились моющие средства, героин, сотовые телефоны плюс бездомные. При СЕПГ бомжей не было.
27.12.2000 […] То, о чем вы пишете, это, конечно, вечный вопрос тактики. Можно быть либо тактически ловким, либо тактически неуклюжим, либо таким умелым тактиком, что вся ваша водичка прольется на мельницы врага. Бывает нахрап сектантов, бывает нахрап тактиков. Рецепта правильной тактики нельзя сформулировать, его не существует. Бывают только конкретные ситуации, когда правильное действие ведет к успеху.
Я думаю, что в нашей конкретной ситуации нельзя спасти ни СЕПГ, ни Компартию ФРГ. Многие левые партии превращались в правые, но ни одна правая партия не превратилась в левую. Ревизионистское руководство обеих партий – непробиваемая замшелая номенклатура, она не станет бунтовать.
В обеих партиях есть настоящие коммунисты. Их можно привлечь на свою сторону, но партии безнадежны. Я думаю, что в Западной Германии коммунистов меньше, чем в ГДР, жители которой были воспитаны СЕПГ. Среди беспартийных или читателей «конкрет» левых нет. Люди вроде Хольца или Флегеля – редкость.
С другой стороны, в ГДР нет никакого антикоммунизма. В ГДР даже в 1990 г. не было антикоммунизма. Читатели газет левее, чем газеты, члены партий левее, чем партии. Народ левее, чем его же болтовня. Я думаю, что те, кто в ГДР не участвовал в выборах, предпочитают ГДР. Нет актуальной причины разжигать антагонизм между ФРГ и ГДР, но ядро немецкой коммунистической организации находится в ГДР и в ее столице.
Возможно, правильным действием в данной конкретной ситуации было бы расколоть все существующие партии и основать коммунистическую партию.
Человек как аудитория не любит неожиданностей. Деликатность лучше грубости, так что стоит тактично разъяснить ревизионистам, что их следует повесить. Без сомнения, было бы неправильно отпугивать или разочаровывать потенциальных сторонников. Но всегда лгать или никогда не называть вещи своими именами, право же, не самый хороший тон. Может, я был слишком многословен, а смысл сказанного прост: чтобы не упоминать о Сталине, большого ума не нужно.
28.12.2000 […] Демонстрация памяти Либкнехта-Люксембург имеет один недостаток: она проводится сразу после Нового года, и те, кто собирается участвовать в ней в наступающем году, обычно ее пропускают. Мне только однажды удалось вовремя поместить стихотворение «Памятники социалистам» в январский номер «конкрет», И только потому, что я уже написал его годом раньше.
И с тем же опозданием расскажу Вам о Штапсе, убийце Гизи.
По началу, в январе 2000 г., я, как и Вы, считал, что человека с такой фамилией не существует. Человек по фамилии Штапс в 1809 г. в Шёнбрунне под Веной по заданию Тугендбунда <прусский патриотический союз, 1808–1810 > пытался заколоть кинжалом Наполеона. Наполеон хотел его помиловать, но тот настоял на казни. И я подумал, что идея использовать имя убийцы Наполеона как псевдоним предполагаемого убийцы Гизи – это хорошо продуманная и очень удачная шутка. Потом я, к сожалению, нашел Штапса в берлинской телефонной книге. Оказалось, что такой человек существует, а удачная шутка – чистое совпадение. Тем не менее, материал о двух чудом уцелевших правителях и грозном террористе Штапсе, был бы неплохой темой для комментария. На данный момент я – единственный человек в Германии, который знает о покойном Штапсе все, что нужно знать, но я снова упустил время, а в 2001 г. мы вряд ли сможем пристроить эту забавную информацию.
**Убийца Гизи Штапс – Олаф Юрген Штапс, состоял в Партии зеленых, но вышел из нее. В начале 2000 г. пригрозил членам ЦК СЕПГ, что перестреляет всех, кто 9 января 2000 г. возложит цветы на могилу вождей рабочего класса Карла Либкнехта и Розы Люксембург, убитых в 1919 г. После чего полиция по согласованию с руководством СЕПГ запретила традиционно проводившуюся в этот день демонстрацию СЕПГ. Хакс сравнивает этого радикально настроенного бюргера с Фридрихом Штапсом, который 12 октября 1809 г. в Шенбрунне пытался убить Наполеона I, чтобы помешать заключению мирного договора с Австрией. В 1999 г., работая над книгой «К вопросу о романтизме», Хакс специально занимался историей Штапса.
И еще я упустил время, чтобы вплотную заняться «Одиннадцатью требованиями»**. К счастью, вы относитесь к этому делу с великим спокойствием, которого оно заслуживает.
Я считал «требования» правильными, но не особенно важными; они казались мне даже немного наивными. Теперь я понимаю, что эти тезисы по-своему предвосхитили мои соображения о пропагандистском поле, давно уже захваченном империализмом. Но чем же нам гордиться, как не ГДР? Чистота стакана с чистой водой не требует доказательств, говорит Гёте, просто подайте стакан.
Поэтому я начал серьезно относиться к «требованиям». Я составил свой собственный список главных преимуществ нашего отечества, сравнил его с Вашим и нашел, что содержательно они полностью совпадают. (Вы не ставите вопрос о монополиях и вопрос о власти. Оба вопроса преждевременны, и Вы правильно делаете, что не упоминаете о них.)
Мне осталось только вернуть Вам старый список вместе с моими небольшими дополнениями, предложениями, соображениями, пришедшими в голову
