Откат к 'заводским настройкам' - Виталий Владимирович Держапольский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В один прекрасный момент моего недолгого просветления, я услышал музыку, доносившуюся с первого этажа. Кто-то живо лабал на оставленном мною в обезьяннике музыкальном оборудовании и пел, таким знакомым голосом:
— Мы настигли ее
Через сто световых лет,
Опорожнили тюбиков не на один обед.
И не один парсек
Наломал бы дровосек,
Если б следовал за нами
Парсек за пять сек.
Мы набрали воды
В колодце черной дыры,
Теперь мы можем миллионы лет
Искать другие миры.
(https://www.youtube.com/watch?v=-BNyCIRkyS4)
— Ксицн, кто у тебя там… в камере… так лихо зажигает? — окликнул шатающегося рядового майор. Развернутая алкоголем до неимоверного состояния и без того широкая русская душа требовала песен.
— Это… тащ майор… с утра волосатиков каких-то приняли… за нарушение общественного пряддд… ка… — с трудом выдавил ППСник. — Песняка ночью давили в непппп…положенном месте…
— Пнятно… — резко кивнул майор и фуражка, чудом державшаяся на его лысой макушке, упала на пол.
— Да эт же, сука, Лагутенко из Мумий Троля! — обрадовано воскликнул я, видимо узнав звучащую мелодию. — Черная дыра! Во, бляха, не ожидал, что так встретимся….
— Ты их что, знаешь, Вадимыч? — спросил майор.
— Ну да. Очень известная, между прочим, группа, на весь бывший Союз и не только…
— А п-п-почему бывший, тащ… тащ…? — Встрял в наш разговор стоявший рядом рядовой Косицин.
— Отвали, Косицин! — оборвал его майор. — Если бывший, значит усе — фьють… — Майор изобразил что-то неопределенное, шевеля в воздухе пальцами руки. Видимо это и должно было обозначать это самое пресловутое «фьють». — Не нервируй меня! А если она известная, то почему я о ней не знаю? — обратился ко мне майор.
— Все по той же причине, Степа, — ответил я, — их время еще не пришло!
— А придет?
— Придет. Зуб даю!
— Так пойдем, послушаем? — предложил майор.
— А я о чем? Слушай, Филиппыч, а вас актовый зал есть?
— Актового зала нет, — мотнул головой пьяный мент, — но есть большой и хороший красный уголок. А зачем?
— Пойдем, увидишь, — потянул я его из кабинета.
Под звуки музыки мы вышли из кабинета, а внизу, за решеткой, продолжал наяривать Лагутенко:
— Но всевидящий глаз
Прокладывал курс за нас,
Мы держались его, думали, что он — ас.
Если б наш звездолет не отправился в полет,
Не услышали тогда бы,
Космос черный как поет!
Мы набрали воды
В колодце черной дыры,
Теперь мы можем миллионы лет,
Искать другие миры.
Красный уголок, находящийся, как и кабинет Зябликова на втором этаже отделения, заставленный рядами стульев, действительно оказался большим и светлым. Было даже небольшое возвышение, типа сцены, на которой стояла полированная ДСПшная кафедра для докладчиков. Недолго думая, я отодвинул кафедру в сторону и прищелкнул пальцами. Вся сцена, как по мановению волшебной палочки, оказалась заставлена музыкальной аппаратурой высшего класса: ударная установка, клавишники, гитары, усилитель и колонки.
— Где тут у тебя электричество подключить можно? — поинтересовался я.
— Вон там в углу электрощит, — показал Зябликов.
Хотя я и без него могу… Но чтобы не задавали глупых вопросов…
— Устроим концерт будущих звезд в твоем гадючнике, а, Филиппыч? Будет, что вспомнить в старости! Я тут пока с аппаратурой поколдую, а ты тащи сюда этих, пока еще недоделанных рок-звезд.
Майор вышел из красного уголка, а я подключил аппаратуру, вооружился гитарой и взял пару аккордов из композиции, тоже известной Владивостокской группы «Иван Панфилов», на данный момент даже еще и не существующей. Лет еще этак семь, если мне не изменяет память.
— Славный город, что на море
Далеко, но нашенский.
Порт — столица и в Приморье, центр всей коммерции.
Знаменит своей погодой, криминалом и главо-о-ой.
И только м-о-р-е воды,
И только м-о-р-е воды,
И только м-о-р-е, омывает этот город
Со всех его трех сторон.
— Охренеть, звучок! — произнес кто-то даже с придыханием от дверей красного уголка.
Я поднял голову и уставился на троих помятых и заросших спутанными космами парней, стоявших в дверном проеме. Выхватив глазами совсем еще молодого, худощавого, большеротого и лупоглазого Илью Лагутенко, я произнес:
— Поможете сыграть, пацаны?
Будущие звезды лишь слаженно кивнули и почти галопом кинулись к сцене, прилипнув взглядами к навороченной аппаратуре.
— Откуда такое богатство в занюханном отделе МВД? — произнес Лагутенко, проведя пальцами по клавишам синтезатора.
— Спонсоры, — пожал я плечами.
— Спонсоры? — ошалев от услышанного, в один голос воскликнули музыканты.
— Хотел бы я познакомиться с ними, — печально вздохнул Лагутенко. — Матчасть — ваще отпад!
— Че пялиться и зря сожалеть, — презрительно фыркнул я. — Давайте уже опробуем эту навороченную хрень! — Я взял еще пару аккордов, от которых завибрировало даже что-то у меня внутри.
— Блин, да легко! — воскликнул Лагутенко, примеряясь к гитаре.
Его парни быстро заняли места за клавишами и ударной установкой, тестируя новую технику на работоспособность. Зал потихоньку набивался поддатыми ментами. На первом ряду, заняв центровое место, восседал, сверкая потной лысиной Зябликов. Майор благосклонно поглядывал на задержанных горе-музыкантов, выдавливающих из инструментов пока только невнятные и несвязные звуки.
— Что играть будем? — спросил меня Илья, когда его команда немного освоилась с новыми инструментами. — Давай для начала… что ты там напевал, когда мы зашли? Звучало классно! — признался он. — Правда, не совсем в нашем стиле… Ты начинай, а мы попробуем подхватить.
— Тогда поехали! — кивнул я, подходя к микрофону. — Дорогие гости нашего, так сказать, стихийно образовавшегося концерта! — произнес я в микрофон. — Хочу представить вам очень талантливых местных ребят, у которых впереди, несомненно, большое будущее! Встречайте — группа «Мумий Троль»! Прошу любить и жаловать! Но начнем мы наш концерт не с их песни,
