Нет, детка, это – фантастика! - Екатерина Васина

– Я без нее не поеду! – порывалась вновь скрыться в кустах шатенка. – Мне нужна обувь!

– Потом найдем, – шипела Алекса, оглядываясь. – Садись в машину.

– Моя туфелька! – бушевала Лизавета. – Мне нужно ее вернуть! Она моя!

– Замолчи и садись! – затолкала ее на заднее сиденье рыжеволосая.

– Ее кто-нибудь найдет и наденет! – верещала девушка.

– Кто? – рявкнула злая Александра, которую в клубе ждал не менее злой дядя. – Местные бомжи? Все, езжайте, – велела она откровенно веселившемуся водителю. – Смотрите, чтобы по дороге не выпрыгнула.

– Не выпрыгнет, – отвечал тот, заводя мотор. Машина уехала, оставив Александру в одиночестве. Впрочем, на месте девушка стояла недолго. Проводив машину взглядом, она понеслась в сторону клуба, не особо заботясь о прическе и внешнем виде.

Девушка быстро скрылась за поворотом, а потому не видела, как на дорогу выехал знакомый кроваво-красный автомобиль.

В такси Лизка несколько пришла в себя. Громко играла веселая музыка по радио, в открытое окно дул свежий ветер, желание заснуть исчезло, зато появилась ломота в висках. Девушка откинулась на мягкую спинку сиденья, вспоминая все, что произошло за тот переполненный бурными событиями вечер. Кажется, с Генри было покончено раз и навсегда, и она сама оборвала между ними все нити отношений – одним взмахом руки. Наговорила ему такого – просто ужас! Генри никогда ее не простит после тех ужасных слов. А как он смотрел на нее… Лизу от этого воспоминания даже дрожь пробрала. Наверное, он разочаровался в ней настолько, что теперь ненавидит. И не будет больше совместных поездок, прогулок, ночей, чудесных поцелуев и нежных объятий.

Перспектива удачного замужества таяла, как туман над рекой ранним утром в преддверии восхода солнца.

– Дура, – сама себе вдруг сказала Лиза. Перед глазами ни с того ни с сего возникло лицо Генри – даже дотронуться до него вдруг захотелось. Дотронуться до иллюзии.

– Что? – не понял водитель.

– Ничего. Мыслю вслух, – ответила девушка со вздохом, чувствуя, как из уголка глаз скатывается что-то теплое и медленно ползет по щеке, оставляя влажный след.

– Произошло что? – спросил парень за рулем. – С парнем поссорилась?

Лиза хмыкнула, спешно стирая слезу. Скорее, она разрушила собственное счастье. Какая же все-таки дура! Идиотка! А как ей было хорошо, когда Генри был рядом, когда возил смотреть на мост и звезды в свое любимое загадочное место…

Ей вдруг нестерпимо захотелось побывать там, в месте, где ей казалось, что она счастлива с этим мужчиной.

– Я хочу поехать в другое место, – сказала зачем-то Лизка.

– В какое это? – заинтересовался водитель. – Хозяин – барин. Говорите, и я отвезу вас, куда угодно.

– Я хочу…

Договорить девушка не успела, ибо машина вдруг вильнула влево, а парень за рулем перекрыл своими воплями музыку.

– Скотина! – орал он и прибавил еще множество матерных и довольно красочных эпитетов. – Охренел, что ли, в край?!

– Мамочки! – Лизка успела заметить знакомый автомобиль, который их подрезал. Сейчас он обогнал такси и, резко развернувшись, встал посреди дороги.

– Мать твою, кто такой обдолбанный! – затормозив так, что из-под колес едва ли не повалил дым, таксист треснул руками по рулю. После чего потянулся за лежавшей под сиденьем монтировкой.

Лиза же вжалась в сиденье, со смесью ужаса и непонятно откуда появившейся радости наблюдая, как открывается дверь красного автомобиля. Генри – а это именно он догнал такси – вышел на дорогу и пристально посмотрел на девушку, которая таращилась на него через лобовое стекло. Про матерящегося таксиста оба забыли.

– Девушка, – до парня что-то начало доходить, – это ваш знакомый?

– Да, – выдохнула Лиза, как во сне нащупывая ремень безопасности и отбрасывая его в сторону. Так же машинально она сунула водителю деньги и вылезла из машины. Посмотрев еще раз на этих двоих, парень пожал плечами и решил уехать от греха подальше. Тем более заплатили ему дважды – рыжеволосая милашка около парка и эта нетрезвая леди, за которой погнался придурочный богатей.

– Садись. – Генри обогнул автомобиль и открыл дверь со стороны пассажира. От его голоса девушку бросило сначала в жар, потом затряслись колени, да так, что она едва не упала. Зеленые глаза мужчины словно забирали ее волю, требовали повиновения, и Лизка не могла да и не хотела сопротивляться.

– Не хочу, – все же сделала она слабую попытку.

Генри на секунду прикрыл глаза, успокаиваясь, и молча запихнул пискнувшую Лизу в машину, а сам сел рядом.

– Сейчас мы поедем и поговорим, – голос его звучал спокойно и немного холодно. – Чувствую, нам есть что сказать друг другу.

Шатенка лишь горестно вздохнула и спрятала лицо в ладонях.

Смотреть на Генри было стыдно.

В знакомую квартиру Лиза входила с обреченным видом. Любому другому она бы уже устроила локальный Апокалипсис, а тут ее словно заморозило изнутри. Следуя за Генри, который вел девушку за руку, крепко сжав пальцы, она периодически вздыхала и едва не плакала.

Они расположились в гостиной, погруженной в прохладный полумрак. Лиза опустилась на диван, вздрогнув от струи холодного воздуха из кондиционера. Однако пересаживаться не стала, а лишь обхватила себя руками за плечи.

– Скажи, – Генри стоял у окна, разглядывая что-то в щель между шторами, – скажи мне, Елизавета, я когда-нибудь за время нашего знакомства давал тебе повод для недоверия?

Не сводя взгляда с паркета под ногами, девушка отрицательно покачала головой.

– Может, я в твоем присутствии засматривался на других женщин?

– Нет, – чуть слышно прошептала Лиза.

– Может, я хвалился тем, сколько у меня было женщин до тебя и сколько будет после?

– Нет.

– Может быть, я давал тебе иной повод не доверять мне? – пугающе шелковым голосом продолжал Генри.

На этот раз Лиза не ответила, посмотрела на хозяина квартиры и вновь опустила глаза в пол, как провинившаяся школьница. Только в голове промелькнула сцена, как Генри берет за острый локоток ту самую блондинку.

Мужчина нахмурился и приподнял указательным пальцем подбородок девушки.

– Говори.

И непонятно было, сказал он это вслух или этот голос прозвучал в голове Лизы.

Она сглотнула и как на духу все выложила ему.

– …в общем, я не знаю, что на меня нашло, – убитым голосом закончила рассказ, комкая руками подол платья. – Я так никогда не вела себя. Мне очень стыдно, правда.

– Я тоже не думал, что ты способна на такой взрыв, Лизавета.

Кажется, он не злился. Во всяком случае, сердитых ноток в его голосе девушка не услышала. Вновь вскинув взгляд на Генри, так как во время рассказа Лиза старательно изучала стену напротив, она вздрогнула. Нет, видимо, все-таки злится: взгляд у мужчины был далек от дружелюбного.

– Я же говорил тебе про доверие, Лиза, – странным глухим голосом произнес мужчина и устало прислонился к стене. Внутри у девушки словно что-то сломалось, порвалось, дало трещину.

– Прости меня, пожалуйста, – прошептала она и, сама себя не узнавая, призналась: – Я была замужем, Генри. Вышла замуж за сокурсника, потому что он был хорош собой и богат. А я тоже так хотела иметь много денег. Чтобы покупать все, что хочу. Чтобы ездить всюду, где хочу. Чтобы жить так, как хочу. Но Олег… он сначала был хороший и щедрый, а потом стал пить и принимать что-то. Однажды я сказала ему что-то не то, и он ударил меня по лицу, сильно, больно. Даже упала, а он ушел. Я не стала дожидаться, когда это повторится, собрала вещи и ушла. Он просил вернуться, умолял, клялся, что подобное больше не повторится, но я много раз видела, как подобные клятвы с легкостью нарушаются. Видела дома… Ведь и семья у меня не идеальная… Своего отца я не знаю, он бросил нас, а мама… – Лиза говорила глухо, с долгими паузами, изредка плотно, до боли, сжимая губы, чтобы не расплакаться. – Мама всю жизнь искала свое женское счастье, и отчимов у меня было четверо – или пятеро? Не помню. Я не осуждаю ее, просто… Просто ей не везло всю жизнь. И мне тоже. Мне повезло только в том, что я встретила тебя, но я уже все испортила.

Она закрыла лицо руками, боясь, что Генри увидит, как она плачет.

А он вдруг опустился рядом с ней и обнял, прижал к себе и совсем ничего не говорил.

Они просидели так почти полчаса – молча, под аккомпанементы слабых всхлипов девушки, а после он поднял ее на руки и унес в спальню. А там просто уложил на кровать и сел рядом на простой стул, держа Лизку за руку. Постепенно она успокоилась.

– Прости меня, – едва слышно сказала она и почти до носа укрылась одеялом, словно ожидая приговора. Генри вздохнул, странно глядя на нее.

– Всегда говори мне правду, – произнес он наконец, и девушка в знак благодарности сжала ему ладонь. – Тебе не стоит от меня ничего скрывать, Лиза. Я в курсе твоей жизни, – вдруг сказал мужчина, позволив себе тонкую улыбку. – С самого начала.