Спасти Париж и умереть - Сергей Зверев

Курт выдержал паузу, потом глубоко вдохнул и выдохнул. Знала бы эта девочка, от чего его спасла, направив поиски Оберга в ложное русло.

– Знаете, Ингрид, с меня не только шоколадка, – сказал он. – Я достану для вас два билета на оперную премьеру. Знаете, это неплохой спектакль – «Вольный стрелок»… У меня есть друг в художественном совете… Сходите с подругой… Или нет, я сделаю лучше. Попрошу бригаденфюрера, пусть пригласит вас… Только не отговаривайте меня.

– Ой, зачем вы так…

– Меня можно не бояться, Ингрид, – ласково продолжил он. – Сейчас я составлю шифровку, а вы передадите. Она пойдет в Берлин, а не моей девушке…

Шифровка, которую Мейер составил для Берлина, гласила: «Благодаря бдительности оберштурмфюрера СС Гельмута Кнохена вскрыта связь между так называемым Сопротивлением и известным доктором Йозефом Менгеле. Есть основания подозревать Менгеле в связи с англичанами. Скорее всего, причина предательства Менгеле – обещанное финансирование его псевдонаучных медицинских проектов».

– Сейчас придет ответ, Ингрид, подождите, – произнес Курт.

Девушка внимательно посмотрела на него.

Он вновь отошел к окну. Закурив новую сигарету, Курт продолжал размышлять. На случай гнева берлинских друзей Менгеле у него были красноречивые факты. Их трудно опровергнуть. Все документы официального обвинения, которое неминуемо будет предъявлено доктору, пойдут за подписями Оберга и Кнохена. Ему нечего бояться.

Ответ от Гиммлера прибыл быстро. Шифровка гласила: «Продолжить наблюдение. В случае подтверждения подозрений Менгеле задержать и по всей форме допросить».

Курт поблагодарил девушку и вышел в коридор.

Мейер, конечно, понимал, в чем дело. После неудачного покушения на Гитлера спецслужбы Третьего рейха проявляли закономерную подозрительность. Менгеле был знаменит, только этим можно было объяснить промедление с арестом доктора.

Как бы то ни было, жизнь и судьба знаменитого доктора Йозефа Менгеле теперь висели на волоске.

Одна из конспиративных квартир немецкой военной полиции в Париже находилась в районе величественной Триумфальной арки. Улочка, где стоял дом, носила то же имя – Триумфальная. На улицу из подъезда дома вышел Семен Ботун и зашагал по тротуару.

Ботун только что повторно встречался с Кнохеном – и оберштурмфюрер выплатил обещанное вознаграждение. Ботун был доволен. К тому же была еще одна причина для веселья – Серафим Никольский, в шкуре которого Семен Ботун пребывал последние недели, закончил наконец свое существование! Сейчас Ботуну было приказано на определенное время залечь на дно, а потом уехать.

Кнохен сказал, что в дальнейшем секретного агента по кличке Осел будет ожидать задание в одном из восточных городов Франции или даже в Швейцарии. Короче, для Ботуна все пока складывалось прекрасно, можно было расслабиться.

Семен, насвистывая, шел по улице Гош. На углу улиц Фобур и Гош вошел в маленькое бистро и заказал русской водки. Выпив рюмку, тут же заказал вторую, выпил и ее. После чего вышел на улицу и закурил сигарету.

Пока он был в бистро, прошел короткий сильный дождь, авеню Ваграм блестела в лужах. В них отражалось солнце. У Семена не было определенных планов, куда идти.

Ботун побрел по улице Ваграм, выбирая себе девушку из тех, которые попадались на пути. Все же война, проклятущая война, как она достала Семена! Раньше красотки, словно часовые на посту, подпирали едва ли не каждый фонарь на улице Ваграм, а сейчас их было мало, до безобразия мало. Вот, может быть, эта… Или вон та… Но ни одна проститутка не нравилась Ботуну, все они напоминали старых истощенных кобыл, и он брел вперед, куря сигарету за сигаретой.

Спускался вечер, город был заполнен людьми, вышедшими на улицы после работы. Ботун остановился на перекрестке, оглянулся на Триумфальную арку. Потом свернул на бульвар Курсель. Людей здесь поменьше. Он остановился, чтобы пропустить такси, которое выезжало из переулка, и вдруг увидел рядом с собой мужчину в сером пиджаке. Ботун насторожился – лицо мужчины показалось знакомым.

Правда, лишь на минуту. В следующий момент Семен обратил внимание на девицу со взбитыми рыжими волосами, которая сидела в машине. В длинных пальцах девицы была зажата сигарета. Рядом с девицей развалился немецкий офицер, Семен вдруг увидел, как гитлеровец облапал красотку, развернул ее к себе и впился губами в ее ярко накрашенные губы. Девушка, не глядя, стряхнула сигарету в окно, а когда машина медленно тронулась с места, выезжая на бульвар Курсель, скользнула равнодушным взглядом по Ботуну и чуть дольше задержала взгляд на ком-то, кто стоял рядом… Семен сжал зубы, а потом оглянулся.

Рядом никого не было.

Это еще больше сбило с толку.

Где мужчина в сером пиджаке? На кого смотрела девушка?

Автомобиль уехал. Семен пошел вперед, ускоряя шаг. То, что мужчина пропал, не облегчило душу. Ему казалось, что он видел этого человека и раньше, до площади Этуаль. Ботун остановился и резко обернулся. Какой-то обладатель серого пиджака действительно шел в квартале сзади, но преследовал ли он Ботуна? Рассмотреть не представлялось возможным, расстояние слишком большое.

Семен Ботун нахмурился. Он не любил видеть одного и того же человека дважды. Даже двукратное повторение чего-то вряд ли могло быть случайностью.

Ботун хлопнул себя по карману – как назло, он не захватил с собой оружие! Впрочем, кто сказал, что сейчас возникнет необходимость?

Ботун, нервничая, перебежал через улицу. Хотелось скрыться…

На другой стороне улицы был вход в метро. Станция «Парк Монсо». За станцией раскинулся парк, полный опасности, туда нельзя идти. Семен сделал вид, будто вход в метро его не интересует, даже ускорил шаг, но вдруг резко, почти прыжком, повернул направо – и побежал, обгоняя прохожих, вниз по ступенькам широкой лестницы…

Он проедет в метро на противоположный конец города. Там выйдет и наверняка не встретит человека в сером пиджаке. Зато на другом конце города найдется уютное бистро и проститутка – все это поможет забыть страхи.

Он спустился на платформу.

Поезда в обоих направлениях только что ушли, и Семен принялся оглядывать стены пустой станции. На стенах висели обрывки старых рекламных плакатов. На одном из них была изображена Эдит Пиаф.

Понемногу люди заполняли платформу. Ботун стоял у самого края.

Когда поезд, снижая скорость, поехал вдоль платформы, Ботун почувствовал слабый толчок в спину. Толчок был такой слабый, что никто не обратил на этот толчок внимания. Но Ботун неожиданно понял, что падает… Он взмахнул руками, пытаясь сохранить равновесие, истошно заорал…

Крик его был перекрыт гудком поезда.

Уже падая в пропасть, Ботун оглянулся и увидел мужчину в сером пиджаке. Мгновение – он узнал своего убийцу, того самого блондина, старого кавалера мерзавки Адель.

Раздался оглушительный гудок поезда… в глаза Ботуну ударил сноп яркого света, весь мир для него перевернулся, и все заполнила тьма.

Ботун упал на рельсы перед самым поездом, и машинист не успел затормозить.

На платформе кричали люди. Сквозь толпу уверенно пробирался человек в сером пиджаке и берете, низко надвинутом на брови. Никто не обращал внимания на этого человека, всех интересовало, кто упал под поезд.

Человек поднялся по лестнице, лавируя среди людей, спускавшихся в метро. Он не оглядывался, словно шум на платформе не интересовал его.

На улице он закурил сигарету и спокойно свернул в ближайший переулок. Вид у мужчины был удовлетворенный, движения спокойные, неторопливые.

Знаменитый провокатор Ботун погиб от руки человека, которого всего один раз мельком видел в катакомбах, бывшего заключенного многих европейских концлагерей, старшего лейтенанта Красной армии Павла Бондарева.

Доктор Менгеле сидел за рулем нового «Рено». Он давно мечтал приобрести такую машину и теперь был счастлив. Французские предприятия работали в обычном ритме, и машина была в хорошем состоянии. Доктор приобрел ее по совету владельца ресторана «Фуке», с которым подружился и у кого регулярно обедал.

Автомобиль стоял в глухом переулке, в двух кварталах от здания немецкой военной полиции на улице Фош. О встрече доктора попросил штандартенфюрер Мейер. Звонок от штандартенфюрера был странным, но доктор доверял этому человеку и согласился на встречу.

Только что закончилось очередное совещание у бригаденфюрера Оберга. Менгеле знал, что Мейер сейчас покинул здание военной полиции и найдет его. Так было условлено.

И в самом деле, раздался приглушенный стук в окно. Обернувшись, доктор улыбнулся.

Штандартенфюрер Мейер в новеньком парадном мундире, начищенных до блеска сапогах, перчатках – потому и стук вышел глуховатый – стоял рядом.

Менгеле опустил стекло.

– Приветствую вас, Йозеф!

– Приветствую вас, Курт!

Они недавно стали обращаться друг к другу по имени, доктору это несказанно нравилось.