Стеклянный трон - Сара Дж. Маас

— Селена, успокойся. Это был всего лишь сон, — повторил капитан королевской гвардии. — Ты так кричала. Я подумал, что тебя во сне убивали, — улыбаясь одними губами, добавил он.

Селена ощупала спину. Только старые шрамы — три крупных и несколько мелких. И больше ничего.

— Меня били плеткой, — сказала она и резко мотнула головой, прогоняя страшные воспоминания. — А ты что здесь делаешь в такую рань? Еще даже не рассвело.

Она села на постели, скрестив руки, и, кажется, слегка покраснела. С чего бы это?

— Сегодня праздник. Самуинн, — сказал Шаол. — Я отменяю наши занятия. Я зашел узнать, не хочешь ли ты сходить на службу.

Неужели состязания вытеснили из ее памяти все прочие события?

— Как ты сказал? Сегодня… Самуинн? Что же нам заранее не сообщили? Наверное, сегодня в замке будет бал?

— Бал, разумеется, будет, но тебя туда не пригласили.

— Конечно. Меня приглашать опасно. Вдруг я у какой-нибудь придворной дамы умыкну ожерелье прямо с шеи? Или браслетик с ручки. А ты, капитан, как будешь отмечать Самуинн? Вызывать духов или плясать у костра?

— Придумала тоже! — отмахнулся капитан. — Я в дурацких обрядах не участвую.

— Поумерь свою храбрость, Шаол, — усмехнулась Селена и нарисовала в воздухе какой-то знак. — В этот день боги и души умерших находятся совсем близко от нас. Не боишься, что они услышат твои оскорбительные слова?

— Люди держатся за дурацкий обычай — праздновать наступление зимы, — поморщился Шаол. — Ищут в кострах какой-то высший смысл. Ничего эти костры не дают, кроме золы.

— Это приношение богам, дабы уберечь их.

— От кого? Что это тогда за боги? Зола удобряет землю, больше ничего.

— Это ты так говоришь, — возразила ему Селена и встала.

Ее ночную сорочку можно было выжимать. А еще лучше — не раздумывая, выбросить. Вряд ли это введет в расход королевскую казну.

Селена направилась в умывальную. Капитан пошел следом.

— Вот уж не думал, что ты веришь в разные предрассудки. И как только это сочеталось с твоим ремеслом?

Она обернулась, наградив его сердитым взглядом. Ей хотелось хорошенько вымыться, а не вести пустой разговор. Она вошла в умывальную. Капитан не отставал.

— Мы теперь и мыться будем вместе? — спросила она.

Шаол смутился и шумно захлопнул дверь с другой стороны.

Когда Селена, разбрызгивая капли воды с волос, вошла в столовую, капитан ждал ее там.

— А где ты завтракал до того, как меня сюда привезли? — спросила она.

Уж если сегодня праздник, ей позволительно завтракать одной и вообще распоряжаться своим временем, как пожелает.

— Ты сначала ответь на мой вопрос, — сказал Шаол.

— На какой еще вопрос?

Селена уселась напротив капитана и наполнила тарелку кашей. Каша была вполне съедобной, однако требовала ощутимой добавки сахара и горячих сливок.

— Ты пойдешь в храм?

— Почему это мне разрешают пойти в храм, а на праздник не зовут? — спросила Селена, зачерпывая полную ложку каши.

— Право молиться сохраняется за всеми.

— А право ходить на праздники?

— Праздник, — усмехнулся капитан. — Сплошное обжорство, пьянство и распутство. Каждый год — одно и то же.

— Понятно. Королевская власть заботится о моей нравственности, — подытожила Селена.

Ну сколько ложек сахара нужно всыпать в эту кашу, пока она станет сладкой?

— Так ты пойдешь в храм? Если пойдешь, тогда ешь быстрее.

— Не пойду, — с полным ртом ответила Селена.

— Странно. При твоей-то суеверности — и рассердить богов, не пойдя на службу. Мне казалось, ассасины должны особо чтить день мертвых.

Селена выпучила глаза и надула щеки, изображая из себя слабоумную. При этом она не забывала жевать.

— У меня свои отношения с богами. Может, я успею задобрить их парочкой жертв.

Шаол встал, привычно взявшись за эфес меча.

— Постарайся обойтись без глупостей. Да, и вот еще что: ты особо не наряжайся. Брулло мне сказал, что дневных занятий он не отменял. Завтра у вас испытание.

— Опять? Прошлое было всего три дня назад, — простонала Селена.

В прошлый раз они метали копье на скаку, и ее содранные пальцы еще не зажили.

Капитан ушел, не сказав больше ни слова. В покоях Селены стало тихо. Только в ее ушах все еще раздавались глухие удары эндовьерской плетки.

Радуясь долгожданному концу службы, Дорин Хавильяр спешно покинул храм и отправился бродить по замку. Религия никогда не вдохновляла его. После нескольких часов сидения на жесткой скамье и бормотания нескончаемых молитв ему отчаянно хотелось подышать свежим воздухом и побыть одному.

У принца заныл левый висок. Стиснув зубы, Дорин стал на ходу растирать больное место. На пути ему попалась стайка придворных дам. Увидев принца, они спешно присели в реверансе, а затем так же спешно, с глупым хихиканьем, закрылись веерами. Дорин прошел мимо, ограничившись сдержанным кивком. Даже на таких службах королева не забывала показывать сыну потенциальных невест, шепотом предлагая обратить на них внимание. Дорину стоило немалых сил не взорваться и не уйти со службы раньше времени.

Решив обогнуть живую изгородь, он свернул влево и едва не столкнулся с женщиной в голубовато-зеленом бархатном платье. Такого цвета бывает вода в горных озерах. Наверное, у портных этот оттенок как-то называется, но Дорин подобных тонкостей не знал. Бархат, конечно, красивый, с переливами, напоминающими драгоценный камень, а вот фасон… был в моде лет сто назад.

С платья взгляд принца переместился на лицо женщины.

— Здравствуйте, госпожа Лилиана, — с учтивой улыбкой поздоровался принц, добавив к улыбке легкий поклон. — Рад видеть и вас, принцесса Нехемия. Ну а с капитаном мы сегодня уже встречались.

Он почему-то не мог оторвать глаз от платья Селены. Струящиеся волны бархата теперь были похожи на воды реки.

— Какой у вас праздничный наряд, — осторожно сказал принц.

Селена опустила глаза.

— Когда госпожа Лилиана одевалась, ее служанки были в храме, — пояснил капитан. — Ей пришлось надеть то, что подвернулось под руку.

Это было похоже на правду. Нынешние модные платья имели корсаж, зашнуровать который без посторонней помощи не удавалось ни одной женщине. Селена наверняка запуталась бы не только со шнуровкой, но и с многочисленными потайными застежками и крючками.

— Ваше высочество, прошу меня великодушно извинить, — покраснев и едва сдерживая гнев, ответила Селена. — Мне искренне жаль, что мой наряд не отвечает вашему вкусу.

— Нет, что вы, — пробормотал Дорин, глядя на ее ноги.

Селена была в ярко-красных туфлях. Их цвет напоминал цвет лопнувших ягод на кустах, когда их тронет морозом.

— Вы замечательно выглядите. Просто ваше платье… оно немного не из нашей эпохи.

Селена выразительно посмотрела на него.

«На тебя не угодишь!» — говорил ее взгляд.

Смущенный принц повернулся к Нехемии.

— Как поживаете, принцесса? — спросил он, стараясь тщательно выговаривать эйлуэйские слова.

Чувствовалось, корявое произношение режет ей слух, но правила приличия заставляли Нехемию одобрительно кивать.

— Хорошо поживаю, ваше высочество, — ответила она на таком же ломаном адарланском.

Только сейчас Дорин заметил в тени живой изгороди двух телохранителей Нехемии. Как всегда, внимательно наблюдающих и готовых к любым неожиданностям. У принца застучало в висках.

Уже которую неделю герцог Перангон пытался убедить советников в необходимости послать в Эйлуэ дополнительные войска. Это, по мнению герцога, позволит навсегда покончить с мятежниками и отобьет у эйлуэйцев всякое желание бунтовать. Не далее как вчера Перангон выступил с новым предложением: помимо отправки адарланских легионов, недвусмысленно заявить, что Нехемия находится в Рафтхоле на положении заложницы. Это — доказывал Перангон — охладит пыл мятежников и заставит их сдаться. Дорин еще мог понять, когда адарланцы брали заложников в пределах Эйлуэ. Но сделать заложницей наследную принцессу? Он несколько часов подряд призывал королевский совет не совершать такой ошибки, чреватой появлением в Эйлуэ лишь новых мятежников. Увы, доводы принца убедили совсем немногих. Большинству советников замысел Перангона представлялся смелым и своевременным. Все, что удалось Дорину, — это убедить королевский совет не принимать окончательного решения до возвращения короля. За оставшиеся недели принц надеялся перетянуть на свою сторону часть сторонников герцога.

Дорин испытывал неловкость и старался не смотреть Нехемии в глаза. Будь он кем угодно, только не наследным принцем, он бы обязательно ее предостерег. Но если Нехемия уедет раньше установленного срока, герцог сразу поймет, кто ее предупредил, и обо всем доложит королю. Отношения с отцом и так были отвратительными; не хватало только, чтобы на принца легло клеймо сочувствующего мятежникам.