Творения, том 3, книга 1 - Иоанн Златоуст

4. Итак, достаточно показано, для чего Павлу не тотчас переменено имя. Теперь надобно обратиться к самому началу слова. "Савл же, еще дыша угрозами и убийством на учеников Господа". Что значить "еще"? Что такое он сделал прежде, что (евангелист Лука) говорить "еще"? Это "еще" указывает на человека, который прежде сделал много зла. Что же он сделал? А какого, скажи мне, зла он не сделал? Наполнил Иерусалим кровью, умерщвляя верующих, разорял церковь, преследовал апостолов, убил Стефана, не щадил ни мужей, ни жен. Послушай, что говорит ученик его: "Савл терзал церковь, входя в домы и влача мужчин и женщин" (Деян.8:3). Для него мало было торжища; нет, он вторгался и в домы: "входя в домы", говорит. И не сказал (дееписатель): "уводя", или: "исторгая" мужей и жен, но: "влача мужчин и женщин", как будто бы говорил о звере. "Влача мужчин и женщин", - не только мужей, но и жен. Он не стыдился и природы, не щадил и пола, не трогался и слабостью. А делал он это по ревности, а не по (слепой) ярости. Поэтому иудеи, делавшие это же, достойны осуждения, а он, хотя делал то же, заслуживает прощения. Те самими делами своими доказали, что они делали это для чести и славы от народа; он - не для этого, но из ревности по Боге, хоть и без рассуждения. Оттого те жен оставляли в покое, а восставали на мужей, потому что видели, что на этих перешла честь их (иудеев); а Павел, так как движим был ревностью, восставал на всех. Итак, представив все это в уме, и видя, что Павел еще не насытился, Лука сказал: "Савл же, еще дыша угрозами и убийством на учеников Господа". Не насытило его убиение Стефана, не удовлетворило его желанию преследование церкви; нет, он стремился далее, и нигде не останавливался в неистовстве, потому что это была ревность. Нет, он только что возвратился от убиения Стефана, как и начал преследовать апостолов; и поступил точно так, как если бы свирепый волк, напав на стадо овец, схватил оттуда ягненка и растерзал его своими зубами, и от этого похищения сделался еще свирепее. Так и Савл напал на лик апостольский, схватил оттуда агнца Христова, Стефана, растерзал его, и от этого убийства сделался еще свирепее. Вот почему сказано "еще". Кого бы не насытило это убийство? Кого бы не усмирила кротость убиваемого и молитва, которую он, побиваемый камнями, возносил за побивающих: "Господи! не вмени им греха сего" (Деян. 7:60)? Вот почему гонитель сделался благовестником: вскоре по убиении (Стефана) он переменился, - Бог услышал голос того. И точно, Стефан заслуживал быть услышанным, как за будущую добродетель Павла, так и за свое собственное исповедание: "Господи! не вмени им греха сего". Пусть слышат это все, у кого есть враги, все, кого обижают. Хоть бы ты потерпел тысячу оскорблений, но еще не побит камнями, как Стефан. И смотри, что делается. Один источник, Стефанов, заграждался - и открывался другой, который выпускал из себя тысячи рек. Умолкли Стефановы уста - и тотчас раздалась Павлова труба. Так Бог никогда совершенно не оставляет прибегающих к Нему, но сам дает им большие дары, нежели какие отнимают у них враги. В самом деле, не такого воина враги исторгли из воинства (христианского), какого, вместо его, поставил Христос. "Савл же еще…" Это "еще" указывает и на нечто другое, именно на то, что Христос привлек его к себе тогда, как он еще неистовствовал, еще свирепствовал, был еще в полной силе ярости, еще дышал убийством. Не подождал, пока прекратится болезнь, потухнет страсть и усмирится этот свирепый, и потом уже привлек его к себе: нет, взял его в самом жару его неистовства, чтобы показать Свею силу, то есть, что Он побеждает и одолевает гонителя в самом полном его опьянении, когда еще пылала в нем ярость. И врачу мы удивляемся особенно тогда, когда он сумеет потушить и совершенно прекратить горячку на высшей ее степени и пламень недуга в крайней силе его. Так было и с Павлом: когда он был в самом сильном огне, тогда-то голос Господа, как упавшая с неба роса, совершенно освободил его от недуга. "Савл же, еще дыша угрозами и убийством на учеников Господа". Оставил народ [3], и напал уже на главных [4]. Как желающий вырубить дерево, оставив ветви, высекает снизу корень, так точно и он пошел на учеников, чтобы истребить корень проповеди.

Но корнем проповеди не ученики были, но Владыка учеников. Поэтому Он и говорил: "Я есмь лоза, а вы ветви" (Ин.15: 5). А корень тот неодолим: поэтому, чем более ветвей отсекали, тем в большем количестве и длиннее они вновь вырастали. Так отсечен Стефан - и вырос Павел и уверовавшие чрез Павла. "Когда же он шел и приближался к Дамаску, внезапно осиял его свет с неба. Он упал на землю и услышал голос, говорящий ему: Савл, Савл! что ты гонишь Меня?" (Деян.9:3,4). Для чего прежде не голос сошел, но свет осиял его? Чтобы он спокойно выслушал голос. Человек, слишком занятый каким-нибудь делом и объятый сильным гневом, если и тысячи (людей) будут звать его, не обращается к ним, потому что он весь предан своему предмету: так, чтобы не случилось этого и с Павлом, чтобы он, опьяненный неистовством от (прежних своих) дел, не отвергнул голоса, или даже совсем не услышал его, вследствие того, что все мысли свои обратил на опустошение (церкви), Христос светом сперва ослепил глаза его, укротил ярость, усмирил совсем душевную бурю, и водворил в сердце его совершенную тишину, и потом уже испустил голос, дабы (Савл), после того, как низложится в нем гордость, уже трезвою мыслью внимал словам (Господа). "Савл, Савл! что ты гонишь Меня?" Слова не столько упрекающего, сколько защищающегося! "Что ты гонишь Меня?" В чем, малом или великом, можешь упрекнуть Меня? Чем ты обижен от Меня? Тем ли, что Я воскресил ваших мертвецов, очистил прокаженных, изгнал демонов? Но за это надлежало покланяться Мне, а не гнать Меня. И чтобы тебе увериться, что эти слова: "что ты гонишь Меня?" суть более слова защищающегося, послушай, как и Отец Его (Иисуса Христа) обращался к иудеям с такими же словами. Как Он говорит: "Савл, Савл! что ты гонишь Меня?" - так и Тот говорил иудеям: "Народ Мой! что сделал Я тебе и чем отягощал тебя?" (Мих.6: 3)? "Савл, Савл! что ты гонишь Меня?" - Вот ты лежишь на земле, вот ты связан без цепи! Точно как господин, словив и связав раба, многократно бегавшего и делавшего много худого, говорит ему - связанному: что мне теперь сделать с тобою? вот ты в руках моих? - так и Христос, взяв Павла, поверг на землю, и видя, что он трепещет, испуган и не может ничего делать, говорит: "Савл, Савл! что ты гонишь Меня?" К чему будет эта ярость? К чему неистовство? К чему неблаговременная ревность? К чему оковы и нападения? К чему эта свирепость? Вот ты будешь теперь неподвижен, и не увидишь гонимого; ты, который быстро ходил и бегал везде, теперь нуждаешься в вожатом. Действительно, Христос для того и говорит ему теперь: "что ты гонишь Меня?" чтобы он знал, что и в предшедшее время (Господь) уступал ему добровольно, что ни прежнее (попущение) не происходило от слабости, ни настоящее (поражение) от жестокости, но и то от человеколюбия, и это от благопопечительности. Что же Павел? "Кто Ты, Господи?" Из прежнего попущения познал власть, из настоящего ослепления понял могущество; теперь уже исповедует владычество (Господа): "Кто Ты, Господи?" Видишь, какая признательная душа; видишь, какое благородное сердце; видишь, какая прямая совесть! Не стал упорствовать, не стал спорить, но тотчас признал Владыку. Не как иудеи, которые и видя, что мертвые воскресают, слепые прозирают, прокаженные очищаются, не только не прибегали к делавшему это (Иисусу Христу), но еще называли Его обманщиком; нет, Павел не так, но тотчас обратился. Что же Христос? "Я Иисус, Которого ты гонишь" (Деян.9:5). А почему не сказал: Я - Иисус воскресший, Я - Иисус, седящий одесную Бога, но: "Я Иисус, Которого ты гонишь"? Сказал так для того, чтобы поразить его ум, сокрушить его душу. Послушай, как Павел, спустя долгое время и после бесчисленных своих подвигов, плакал об этом: "ибо я", говорил он, "наименьший"из всех "Апостолов, и недостоин называться Апостолом, потому что гнал церковь Божию" (1Кор.15:9). Если же плакал об этом после бесчисленных подвигов и столь долгого времени, то как прилично было ему скорбеть в то время, когда он еще не совершил ни одного подвига, а уже сознавал себя виновным в гонении и слышал тот голос!

5. Но здесь восстают на нас (противники). А вы не поддайтесь утомлению, хоть бы наступил вечер, потому что речь у нас о Павле, - о Павле, который три года день и ночь поучал учеников (Деян.20:31). Итак, здесь некоторые восстают и говорят: что же удивительного, что Павел обратился? Бог, ведь, как будто веревку, накинул на шею его голос тот - и так привлек его к себе. Слушайте внимательно. Здесь слово наше направлено и против язычников, и против иудеев, которые думают свое неверие прикрыть клеветою на праведников, а того не знают, что они делают, таким образом, двойной грех: и не отвергают своего заблуждения, и усиливаются взносить такие обвинения на святого (человека) Божия. Но мы, при помощи благодати Божией, оправдаем его. В чем же состоит обвинение? Бог, говорят, привлек его к себе насильно. Как насильно? скажи мне. Призвал его с неба. Ты совершенно уверен, что (Бог) призвал его с неба? Так и тебя Он зовет сегодня тем же голосом, но ты не слушаешь. Видишь ли, что дело произошло не насильно? Если бы тут было принуждение, то и тебе надлежало бы послушаться; если же ты не слушаешь, то и он, очевидно, послушался по доброй воле. И чтобы вы уверились, что призвание (Божие), конечно, много содействовало спасению Павла, как и всех других людей, однако не отняло у него собственных подвигов и заслуг, приобретаемых силою воли, и не стеснило его свободы, но что он, напротив, обратился добровольно и по собственному расположению, это объясню другим примером. Иудеи слышали раздавшийся с неба на волнах иорданских голос, не Сына, но Отца, говоривший о Христе: "Сей есть Сын Мой возлюбленный" (Мф.3:17), и, однако говорят: Сей есть "обманщик" (27:63). Видишь, какая явная борьба? Видишь, какая открытая война? Видишь, что везде нужна добрая воля и душа прямая и незанятая страстью? Вот, и там голос, и здесь голос: но один (Павел) повиновался, а другие (иудеи) упорствовали. Притом, (на Иордане) не только голос, но и Дух в виде голубя. Как крестил Иоанн, а крестился Христос, то, чтобы (иудеи), судя по-человечески, крещающего не почли большим, чем крещаемого, пришел голос, и отличил Этого от того. И как неизвестно было, о ком голос произносил слова свои: то пришел Дух Святой в виде голубя, привлекая этот голос на главу Христову. Но, хотя (Отец) и возвестил о Нем (Иисусе Христе) голосом, и указал на Него Духом, а сверх сего и Иоанн взывал: "у Которого я недостоин развязать ремень обуви" (Лк.3:16), и множество было других свидетельств и словами и делами; однако ко всему этому иудеи были слепы, а лучше сказать, все видели, но ничему - ни словам, ни делам - не верили, потому что сердце их было предзанято безумною любовью к славе человеческой. Об этом-то и евангелист говорит, то есть, что "многие" из иудеев "уверовали в Него; но ради фарисеев не исповедывали, чтобы не быть отлученными от синагоги" (Ин. 12:42); и сам Христос говорил: "как вы можете веровать, когда друг от друга принимаете славу, а славы, которая от Единого Бога, не ищете?" (Ин.5:44).