Степь - Дмитрий Манасыпов

— Охренеть… — Запыхавшийся Змей остановился рядом с Енотом. Покосился на длинное тело, все еще дергающееся на краю воронки и отхаркнул вязкую слюну. — Я так за вас испугался.

— Так испугался, что бросил пост и прибежал сюда. Вот олух, ну… — бородач поднял с земли еще тлеющий окурок и с удовольствием затянулся. — А есть еще порох в нужных местах, ишь чего. Такого монстра завалили, хм. Семерка, красавица, ты долго будешь прижиматься к моему рекруту? Может быть, пойдем и поищем нашего общего друга Михакка, вдруг он жив?

— Старый ты придурок! — Семерка села, спихнув с себя Енота. — Осел, кусок дебила, упырь бородатый! Ты же знал, кто нас тут ждет, знал!

— Полностью я уверен не был, если тебя это утешит. — Бирюк пожевал совсем обмусоленный огрызок, выпустил дым через нос. — Другое дело, что потом не растерялся.

— Не растерялся он… да пошел ты! Енот, че стоишь, руку дай, ноги не держат. Да я чуть не обоссалась со страху, тьфу. Ох, прости Мэдмакс слабость мою секундную. Ладно…

Женщина отряхнулась, подошла к изредка вздрагивающему андроиду.

— Не оживет?

— Нет. Я ему разнес центральный процессор, с чего оживать? Запасной, если и был встроен, давно сдох. Енот, что с твоим блохастым?

Енот не ответил, осматривая Хана. Псу досталось прямо по боку, выдрав вместе с клоками шерсти и немалый кусок мяса. Но смертельно вроде не выглядело, если в рану не попала какая-то дрянь с хлыста КОНа. Змей оказался рядом, доставая из сумки на боку бинт, аптечку и пузырек обеззараживающего раствора.

— Держи его, — напарник осторожно откупорил склянку. — Ну его, к песьей матери, зубищи как у крокодила.

Енот погладил друга по умной морде. Хан высунул язык и умудрился пройтись им по ладони. Змей аккуратно полил место ранения остро воняющей спиртом жидкостью, протер оторванным куском бинта. Пес терпел и не дергался, понимая заботу. Когда на свет появилась опасная бритва, Енот непонимающе нахмурился. Змей не обратил на него никакого внимания, быстро и уверенно работая металлом вокруг раны, сбривая шерсть. Закончив, удовлетворенно цыкнул, еще раз полил раствором. Смазал зеленкой и начал бинтовать пса. Напоследок, достав из аптечки разовый шприц, зубами стащил с него наконечник.

— Это еще чего?

— Не ффы, Енот, ефо от фтолбняка. — Змей умело воткнул иглу в бедного животного, выдавив содержимое шприца. — Пфу… мало ли, чего там было, на этом хлысте.

— Спасибо. — Енот подложил псу под голову плащ, отцепив его от рюкзака. — Лежи здесь, мохнозавр, и никуда не уходи. Вернусь — проверю.

Хан вывалил язык и шумно задышал. Змей, севший рядом с ним, протянул, чуть робея, руку. Погладил пса по голове, почесал над бровями. Хан покосился на него умным карим глазом, но голову не убрал. Только чуть отвернулся. Мол, знаем вас таких, и ничего против не имеем. Но друг у нас один, Енот. И точка.

Бирюк, покопавшись в объемном кожаном подсумке, закрепленном на поясе сзади, достал фонарь. Прикрутил к своей страшной дуре, завалившей боевого андроида, и полез в темную дыру первым. Семерка, явно желая не отставать, опередила Енота, оставив того прикрывать тыл троицы. Именно таким порядком они и спустились внутрь искусственного кургана, ставшего домом для бывшего солдата великой Империи. Воина, созданного человеческим гением, пошедшего против человека и погибшего от его же руки. «Туда ему и дорога, долбанутой консервной банке, — сказал бы дружище Ган, полюбовавшись великолепным механизмом на последнем издыхании, — упокой его белковую душу Мэдмакс. Аминь». И был бы полностью прав.

Желтые лучи фонарей оказались ненужными уже через первые сто метров. Освещение, питаемое не иначе как автономной электростанцией, внутри жилища КОНа присутствовало. Светильники, вытянутые и узкие, отсвечивающие белым, помаргивающим светом, попадались через каждые пятнадцать-двадцать метров. Потянуло холодом, рвущимся в сторону пробитой стенки кургана, пар вылетал белыми клубами. Под ногой Енота звонко хрустнуло. Он покосился вниз, не поверив глазам — подошва только что расколола ледышку.

— Что за морозильник? — удивилась Семерка. — А?

— Криоген, хм… надо же. — Бирюк выдохнул густой парок, хмыкнул. — Вот и разгадка, чего КОН так быстро помер.

— Что именно, холод? — Енот уставился на него.

— Да, — бородач поднял воротник куртки. — Нелады с системой циркуляции питательной жидкости белковой части, и, скорее всего, процессор у этой гадины временами тоже накрывался. Он очень редко показывался на поверхности, иначе бы знали про него. В основном здесь и сидел, коротал оставшееся время. Установка климатизирования помещения сейчас запущена на минусовую температуру, готовит дом к приходу хозяина.

— О чем это ты? — занервничала Семерка. — Что-то ты, Бирюк, в последнее время все страннее и страннее становишься.

— Да брось, дорогая. — Бирюк подсветил себе фонариком в сторону темного уголка, потом отключил его. — Одна из первых закладок.

— Это сколько же лет всему этому? — протянула Семерка, присмотревшись к трещинам в пластиковых панелях, идущих довольно ровной полосой по стенам. — Обалдеть, какая сохранность.

— Не видела ты подземный город у Итиля. — Бирюк покосился на нее. — Вот там вот да… но не везде. Это вспомогательный бункер системы ПВО. Скорее всего, что из него ход ведет в сторону комплекса глубинного залегания, м-да. Радар, спрятанный в той самой лощинке, не иначе. И ракеты… в самом худшем случае. Опасно, очень опасно.

— Почему? — Женщина повернулась к нему.

— А кто за ними ухаживал? Двести лет прошло, нас сейчас спасает только глубина самих шахт, расстояние и перекрытия. Будь счетчик, наверняка зафонил бы.

— А что за город у Итиля? — Семерка вздохнула. — Сколько же в тебе загадок, старый ты пень. Что за город, говорю? Енот, ты знаешь?

Енот промолчал. В том городе он сам не бывал, видел только записи, привезенные отрядами чистильщиков, отдельные экземпляры тамошних обитателей и фотографии. Город, на самом деле, впечатлял даже загаженными карликами районами и кварталами, состоящих из огромных подземных залов, лабиринтами переходов с коридорами, и муравейника жилых и рабочих помещений. Там, в запасной столице бывшего государства, стены вырубались в камне и часто выкладывались гранитом. Пластиковых панелей, пусть и продержавшихся полтора столетия, на фотографиях не видел и в помине.

От входа пришлось идти только в одну сторону. Два других прохода оказались завалены тяжелыми камнями, кусками металла и мусором. КОН, судя по всему, совершенно не опасался врагов, закрыв самому себе все возможные пути отхода.

— Осторожнее идти надо. — Бирюк засунул лапищу в один из поясных карманов из брезента, вытащил небольшой датчик, перетянутый тканевой клейкой лентой по корпусу. Крутанул тумблер, заставив прибор защелкать и засветиться голубоватым светом. Присмотрелся к полю, на котором потихоньку начали вырисовываться несколько извилистых линий, более светлых, чем остальной фон. — Так… из обслуги осталось всего три мартышки. И все сидят вот здесь… и тут же несколько теплокровных созданий.

— И? — Семерка непонимающе уставилась на него.

— Енот? — Бородач вопросительно посмотрел на чистильщика.

— Раз Михакка не нашли в его транспорте и вокруг него, то, вполне вероятно, он здесь. Если датчик показывает тепло, то, скорее всего, он еще жив. Важно понять — смогут ли его убить мартышки, понимая, что мы идем за ним, так?

— Совершенно верно, кадет. — Бирюк поднял автомат, отключив, наконец-то, фонарь. — И это означает только одно, что идем тихо и скрытно, а стреляем сразу и точно. Дорогая, вооружись лучше своей громыхалкой с барабаном. Из нее у тебя получается стрелять намного лучше. Да и смотришься ты с ним просто потрясающе.

— Это комплимент? — Хэдхантерша достала револьвер, снова вернув карабин за спину. — Какой-то он тухловатый.

— Какой есть.

Дальше двигались без разговоров. Логово полоумного андроида оказалось просторным, похожим на грамотно выстроенный лабиринт. Несколько раз им приходилось останавливаться и разбираться в том, что ждало впереди. Чудной аппарат, оказавшийся у Бирюка, вовремя засекал взрывчатку, попискивал и начинал мигать красным. Видно КОН ко времени появления у него убийственных гостей сошел с ума окончательно и бесповоротно. Для чего следовало заваливать дополнительные коридоры и потом наставлять в уцелевшем растяжки и прочие милые сюрпризы, Енот не понимал вовсе.

Но разбираться в логике стародавней машины ему совершенно не хотелось, важнее было не напороться на что-то опасное и смертельное. И хорошо, что Бирюк вновь оказался полон сюрпризов. Мины направленного действия и рубчатые яйца оборонительных гранат либо снимались, либо незамедлительно и быстро обходились, и вперед троица двигалась практически не задерживаясь.