Воспоминания - Сергей Юльевич Витте
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С Ее тупым эгоистическим характером и узким мировоззрением в чаду всей роскоши русского двора довольно естественно, что Она впала всеми фибрами своего «я» в то, что я называю православным язычеством, т. е. поклонение формам без сознания духа – проповедь насилием, а не убеждением, или поклоняйся, или ты мой враг и против тебя будет мой самодержавный и неограниченный меч; я так думаю, значит, это так; я так хочу, значит, это правда и правда – мое право. При такой психологии, окруженной низкопоклонными лакеями и интриганами, легко впасть во всякие заблуждения.
На этой почве появилась своего рода мистика – Филипп, Серафим, гадания, кликуши, «истинно русские» люди. Чем больше неудач, чем больше огорчений, тем более душа ищет забвения, подъема оптимизма в гадании о будущем. Ведь предсказатели всегда, особенно царям, говорят: потерпи, а потом ты победишь, и все будут у ног твоих, все признают, что только то, что исходит от тебя, есть истина и спасение…
Если бы Государь имел волю, то такая жена, как Александра Феодоровна была бы соответственная. Она жена Императора и только. Но несчастье в том, что Государь безвольный. Кто может иметь на Него прочное и непрерывное влияние? Конечно, только жена. К тому же Она красива, с волею, отличная мать семейства. Может быть, Она была бы неприятна для Царя с волей, но не для нашего Царя. В конце концов Она забрала в руки Государя. Несомненно, что Она Его любит, желает Ему добра – ведь в Его счастии Ее счастие. Может быть, Она была бы хорошею советчицею какого-либо супруга немецкого князька, но является пагубнейшею советчицею Самодержавного Владыки Российской Империи. Наконец, она приносит несчастье Себе, Ему и всей России… Подумаешь, отчего зависят Империя и жизни десятков, если не сотен миллионов существ, называемых людьми.
О том, какое Она имеет влияние на Государя, приведу следующий факт, несколько раз повторявшийся. Когда после 17 октября Государь принимал решения, которые я советовал не принимать, я несколько раз спрашивал Его Величество, кто Ему это посоветовал. Государь мне иногда отвечал: «Человек, которому я безусловно верю».
И когда я однажды позволил себе спросить, кто сей человек, то Его Величество мне ответил: «Моя жена».
Конечно, и Императрица Александра Феодоровна, и бедный Государь, и мы все, которые должны быть Его верными слугами до гроба, а, главное, Россия были бы гораздо счастливее, если бы принцесса Alix сделалась в свое время какой-нибудь немецкой княгиней или графиней…*
Глава сорок третья. Учреждение Государственной Думы. Основные законы
* После 17 октября в соответствии с манифестом и моим всеподданнейшим докладом предстояло изменить закон о Государственной Думе 6 августа и соответственно изменить положение об учреждении Государственного Совета. Обе эти работы должны были быть, согласно Высочайшему повелению, произведены в особой комиссии под председательством председателя Государственного Совета графа Сольского в составе всего министерства, председателей департаментов Государственного Совета и некоторых приглашенных членов Государственного Совета. Работа эта была поручена комиссии под председательством графа Сольского, с одной стороны, потому что касалась учреждения Государственного Совета, а, с другой, потому, что совет министров был завален другими более горячими делами. Обе эти работы не вызвали никаких особых разногласии и прений, так как принципы были установлены 17 октября.
Мне недавно пришлось читать в каком-то русском издании, будто после 17 октября вся законодательная власть должна была быть передана Государственной Думе, а Государственный Совет должен был быть, если не уничтожен, то кастрирован. Едва ли такое мнение имеет какое-либо основание и вытекает из актов 17 октября. Отчасти эта мысль верна в том отношении, что тогда никто в комиссии графа Сольского не предполагал, что Государственный Совет будет буквально повторять всю работу Думы, а будет лишь относиться к работе Думы принципиально и не соглашаться с Думою лишь в случае принципиальных разногласий. Вышло так, что явилось как бы две палаты, производящие одни и те же манипуляции с проектами, внесенными на их обсуждение: это произошло отчасти вследствие неопытности Государственной Думы в редактировании законопроектов, а затем вследствие того, что правая часть Государственного Совета являлась большею частью принципиальным противником Думы, а потому, раз Дума сказала «белое», эта партия Государственного Совета уже потому самому склонна сказать «черное».
При обсуждении в комиссии графа Сольского учреждений Думы и Государственного Совета в соответствии с актами 17 октября, один член оной, Половцов, обращал внимание на то, что Дума и Государственный Совет не будут в состоянии заниматься редактированием законопроектов, что они лишь должны решать все основания их, а для редактирования их нужно организовать особую комиссию из членов Думы и Государственного Совета, но на это предложение не было обращено внимания, так как Все спешили. Между тем мысль эта, сочувствие которой я высказал тогда же, заслуживает внимания. Дума и Государственный Совет не могут подобающим образом заниматься редакцией.
Многие разногласия между этими учреждениями – редакционные и подлежали бы в учреждениях соответствующей инстанции устранению.
При обсуждении сказанных учреждений Думы и Государственного Совета, конечно, как глава правительства и ввиду моего влияния на графа Сольского, я имел преимущественное влияние на решения. Тогда я поддерживал мысль, чтобы члены Думы выбирались на более или менее продолжительный срок, дабы не приходилось постоянно иметь дело с новичками в работе и чтобы вырабатывались в Думе традиции. Ввиду этого был принят пятилетний срок полномочий членов Думы.
Я также предлагал, чтобы выборные члены Государственного Совета выбирались на девять лет и чтобы каждые три года из этого девятилетия одна треть выбывала по жребию и вместо нее производились новые выборы трети. Это тоже было принято, но тогда же против моего предложения относительно выборных членов Государственного Совета от земства запротестовал обер-прокурор Святейшего Синода князь А.Д. Оболенский. Он заявил, что существующие ныне земства по положению 80-х годов (Александра III) не пользуются сочувствием населения, что после 17 октября Россия прежде всего ждет изменения этого положения и возвращения к принципам земского положения 60-х годов (Александра II) и что, не изменив земского положения, совершать выбор членов Государственного Совета по положению 80-х годов значит возбуждать все общественное мнение. Это заявление произвело впечатление, и для членов Государственного Совета от земства был установлен срок трехлетний, с тем чтобы после, когда положение о земствах изменится, был введен и для них девятилетний срок с трехлетним обновлением трети
