Память, Скорбь и Тёрн - Уильямс Тэд

Они поскакали мимо огромного, давно заброшенного города. Остатки старых стен блестели в низких зарослях — нагромождения светлого битого кирпича, брошенного, как заблудшие овечки; в других местах виднелись фундаменты развалившихся башен, закругленные и пустые, как старые челюсти, заткнутые порослью мхов. В отличие от Да'ай Чикизы лес не просто врос в Энки э-Шаосай: практически ничего не осталось от города, кроме еле заметных следов. Лес, казалось, всегда был составной частью этой местности, но за тысячелетия он превратился в разрушительную силу, которая душила превосходные каменные сооружения своей листвой, заключая их в объятия корней и ветвей, настойчиво уничтожая даже неповторимые творения ситхских строителей, обращая их в прах и мокрый песок.

Бинабик и Слудиг обнаружили менее заросшую тропу вдоль берега и стали продвигаться быстрее, пробираясь намокшим лесом. Они не слышали ничего, кроме топота собственных лошадей и радовались этому. Как и предсказал тролль, дорога пошла под уклон в юго-западном направлении. Извилистая река также текла в этом направлении, скорость течения увеличивалась, ей, казалось, стало веселее. Она буквально набрасывалась на берега, как бы пытаясь заполнить собою все; брызги натыкавшейся на препятствия воды, взлетали выше, чем обычно, словно поток, которому дарована кратковременная жизнь, стремится доказать каким-то речным божествам, что он способен просуществовать и дальше.

— Мы уже почти переехали лес, — прокричал Бинабик, подпрыгивая на спине Кантаки. — Смотри на редкость деревьев. Видишь впереди просвет?

Действительно, казалось, деревья, стоящие перед ними, обрамляют край земли. Вместо пестрой зеленой листвы перед ними лежала лишь бесконечная, беспросветная серая стена, как будто созидатели этого мира исчерпали свое воображение.

— Ты прав, человечек, — сказал взволнованный Слудиг. — Действительно, это край леса. Теперь, если уже недалеко до этого твоего убежища, мы сможем удрать наконец-то от этих сукиных детей великанов!

— Если только меня не заблуждают мои свитки, — ответил Бинабик, продолжая скачку по последнему отрезку пути вниз с холма, — мы имеем впереди недолгий путь до Скалы прощания от этого края леса.

Он замолк, как только они достигли последнего ряда деревьев. Кантака внезапно остановилась, низко наклонив голову и принюхиваясь. Слудиг остановился рядом.

— Святой Узирис, — выдохнул он.

Склон резко обрывался перед ними, круто падая в долину, Там высилась Сесуадра, темная и таинственная в своем древесном покрывале — костлявый каменный вырост, возвышающийся над долиной.

Его высота была особенно заметна, так как он был со всех сторон окружен водой.

Поток полностью затопил долину. Скала прощания — огромный кулак, который как бы бросал вызов небу, извергающему потоки воды, превратился в остров посреди серого беспокойного моря. Бинабик и Слудиг застряли на краю леса в какой-то полулиге от своей цели, но земля, лежавшая перед ними, оказалась покрытой высокой паводковой водой.

Пока они смотрели на все это, позади них послышался раскатистый рев, отдаленный, но все же устрашающе близкий. Если и осталась какая-то магия в Энки э-Шаосай, она была слишком слаба, чтобы остановить голодных великанов.

— Эйдон! Тролль, мы попались, как мухи в кувшине меда, — сказал Слудиг, впервые дрогнувшим от страха голосом. — Мы зажаты между краем леса и водой. Даже если мы отобьем их первую атаку, нам все равно не спастись.

Бинабик погладил Кантаку по голове. Загривок волчицы поднялся, она заскулила от его прикосновения, как будто желая ответить на вызов, принесенный ветром.

— Имей спокойствие, Слудиг. Нужно производить думание. — Он обернулся и, прищурившись, осмотрел обрывистый спуск. — Предполагаю, в одном ты имеешь справедливость. Не имеется возможности спустить туда лошадей.

— А что бы мы сделали, если бы даже спустились? — проворчал Слудиг. Дождь стекал с косичек его бороды. — Это же не лужа! Это океан! В твоих свитках это упомянуто?

Бинабик сердито покрутил головой. Мокрые волосы упали на глаза.

— Смотри наверх, Слудиг, смотри наверх! Небо полно воды, и вся она обрушивается по сумасбродству нашего врага. — Он плюнул от возмущения. — Сейчас, может, это все и превращалось в океан, но неделю назад здесь была простая долина. Так и говаривают свитки. — На лице его появилось озабоченное выражение. — Не знаю, не поймала ли вода Джошуа и остальных в долине. Дочь Гор, что за страшная мысль! Если это случалось, мы можем просто здесь останавливаться, на краю земли, как ты это именовывал. Здесь кончается путь Тёрна.

Слудиг спрыгнул с седла, поскользнувшись на мокрой грязи. Он подошел к вьючной лошади, отцепил завернутый меч, легко поднял его и в одной руке принес Бинабику.

— Твой «живой клинок», кажется, жаждет битвы, — с горечью произнес он. — Мне даже любопытно посмотреть, на что он способен, хотя он может вдруг стать неподъемным на полпути к противнику.

— Нет, — коротко сказал Бинабик. — Мой народ не любит убегать от боя, но еще не пришла пора петь похоронные песни крухока и быть согласными на славное поражение. Мы не сдадимся очень легко.

Слудиг рассердился:

— Что же ты предлагаешь, тролль. Перелетим мы, что ли, на эту скалу?

Человечек зашипел сквозь зубы от отчаяния.

— Нет, но сначала нужно поискать другой спуск. — Он указал на реку, которая с ревом текла мимо них и исчезала за крутым поросшим деревьями склонам. — Это не единственная дорога. Может быть, другие приведут нас к более пологому спуску в долину.

— А потом что? — сердито спросил Слудиг. — Вплавь?

— Если будет необходимость, — пока Бинабик говорил, снова послышался охотничий клич их преследователей, вызвав панику среди лошадей.

— Бери лошадей, Слудиг, — сказал Бинабик. — У нас еще имеется возможность выигрывать.

— Если это так, то ты и вправду волшебник, тролль. Я тебя произведу в ситхи, и ты сможешь жить вечно.

— Не шути здесь, — предостерег его Бинабик. — И не говори насмешки. — Он соскользнул с Кантаки, что-то прошептал ей на ухо. Одним прыжком она оказалась в зарослях и помчалась на восток вдоль склона. Слудиг и тролль последовали за ней, прорубая дорогу для лошадей.

Кантака, легкая как тень, теперь, когда груз седока исчез с ее спины, скоро нашла более пологий спуск под гору. Несмотря на вязкую предательскую грязь под ногами, они смогли медленно одолеть высокий мыс, постепенно добравшись до самого Нижнего края леса, который теперь стал берегом бурного моря.

Лес не обрывался неожиданно, скорее он постепенно опускался в воду, по которой хлестал дождь. Местами верхушки затопленных деревьев все еще торчали над поверхностью, похожие на островки трепещущей листвы. Голые ветки, принесенные серым потоком, торчали возле них, как воздетые кверху руки тонущих.

Лошадь Слудига остановилась прямо перед кромкой воды, и риммерсману пришлось прыгнуть в мутную воду.

— Не вижу в этом никакого преимущества, тролль, — сказал он, обозревая окрестности. — раньше хоть мы были на высоком месте.

— Отрезывай ветки, — скомандовал Бинабик, пробираясь к нему по топкой грязи. — Имей старание находить длинные. Будем делать плот.

— Ты с ума сошел! — рявкнул Слудиг.

— Может быть, но ты очень сильнее, ты и резывай ветки. А я имею в мешке веревки, и я буду их связать. Этому я учился. Поторопись!

Слудиг фыркнул, но взялся за дело. Не прошло и минуты, как его меч застучал по деревьям.

— Если бы мои топоры не пропали в этом дурацком путешествии, — бормотал он, запыхавшись, — я бы целую избу тебе срубил за то время, что буду рубить деревья бедным моим клинком.

Бинабик ничего не отвечал, связывая вместе срубленные Слудигом жерди. Заканчивая с тем, что было нарублено, он отправлялся искать хворост. Он обнаружил небольшой приток, впадавший в узкую ложбину, прежде чем слиться с большим потоком. Там он нашел драгоценный запас плавника и быстро охапками сносил его к тому месту, где трудился Слудиг.