АНАЛОГИЧНЫЙ МИР – 2 - Зубачева Татьяна

— А потом? На улице подловите?

— Дурак. Только нам и дела тебя ловить. Уедем мы отсюда, — Андрей улыбнулся. — В Россию уедем. Вместе с госпиталем.

— Увезут вас, а не вы уедете, — поправил его Чак, отходя от двери. — Ну, чего стоишь? Катись. Я с тобой как с человеком хотел, а ты…

Андрей от двери оглянулся на него. Чак сидел на кровати, положив руки на спинку и упираясь в них лбом. И Андрей не смог уйти, повернул обратно.

— Ладно. Чего тебе?

Чак, не поднимая головы, молча дёрнул плечом. Андрей улыбнулся.

— Может, тебе почитать чего принести?

— Чего-о?! — не выдержал Чак и поднял голову. — Ты что, совсем уже того?

— Ты же грамотный, — Андрей словно удивился его вопросу. — Разве тебе не хочется читать?

Чак насмешливо хмыкнул.

— Вот не ждал. Честно, Андре. А что, здесь это можно?

— Можно, — кивнул Андрей. — Есть библиотека. Взял, почитал и вернул. А то и в городе покупаем. Журналы.

— А чего не газеты? — ухмыльнулся Чак. — В журналах картинок больше, так?

Андрей рассмеялся.

— И это, конечно. Ну как?

Чак, не вставая, ногой зацепил и подвинул стул.

— Не люблю, когда надо мной стоят. Садись, поговорим. А ты что, читать любишь?

Андрей кивнул и сел.

— Люблю. Трудно, конечно, слов многих не знаю.

— Это как? — не понял Чак.

— Ну, я по-русски же читаю, — объяснил Андрей.

— Ого! — присвистнул Чак. — Ну, ни хрена себе! А по-нашему?

— По-английски? — уточнил Андрей. — Совсем слабо. Я русский учу. И не увозят нас, а мы уезжаем. Кто хочет.

— А что, есть такие, кто не захотел? — Чак еле заметно сощурил глаза.

— Есть, — кивнул Андрей. — Думают, здесь им будет лучше.

— Ага-а, — Чак испытующе посмотрел на него. — А ты, значить, так не думаешь?

Андрей нахмурился, сведя брови, но сказал спокойно:

— Не лезь в это. Каждый за себя решает.

— Это ты верно, — медленно сказал Чак. — Каждый за себя. Слушай, я вот что хотел спросить. Откуда ты его знаешь?

— Кого? — Андрей настороженно смотрел на него.

— Ну, кто тогда приходил. С фоткой. Ты его даже по имени называл.

А-а! — Андрей облегчённо перевёл дыхание. — Он у нас тут лежал, лечился. Почти полгода. Николай Северин. Его ещё Никласом называли.

— А… — теперь Чак говорил осторожно, словно пробуя слова наощупь. — А от чего его лечили?

— Он, я слышал, попал в СБ. Его пытали. Он долго болел после этого.

Чак потёр лицо ладонями.

— Слушай, Андре… он тогда говорил, что я…

— Ты делал, что тебе велели, — Андрей понимающе улыбнулся. — У тебя не было выбора, так?

Чак хмуро кивнул.

— Так. Но… ты тогда прикрыл меня, спасибо. Тебя сильно вздрючили потом?

Андрей покачал головой.

— Нет, я сам… психанул. Ну и… чуть не замёрз.

— Психанул? — переспросил Чак. — Из-за чего? Из-за того, что на фотке, что ли?

— Да, — ответил Андрей. — Он… нет, не могу об этом.

— Ладно, — понимающе кивнул Чак. — Пошли они все… Ещё говорить об них… ладно. Я только вот что хотел сказать. Мы… мы — телохранители, а не палачи. Наше дело — нападающего вырубить, защитить, понимаешь…

— У Никласа до сих пор следы от кандалов, — задумчиво сказал Андрей. — И ожоги… точечные.

Чак ударил кулаком по спинке кровати.

— Слушай, я делал, что приказывали. Мне велели быть палачом. Велел… если кто виноват, то это… — и запнулся, не в силах выговорить. — Нет, Андре, не могу, но ты же понимаешь?

— Ты про своего хозяина?

— Да, — твёрдо ответил Чак. — Назвать я его не могу, нельзя.

— Почему? — удивился Андрей.

— Нельзя и всё, — буркнул Чак. — Ладно. Ну их всех, — он длинно забористо выругался. — Давай о другом.

— Давай, — кивнул Андрей. — Ты думал, куда пойдёшь?

— Когда?

— Ну, когда выйдешь отсюда.

— Сначала выйти надо, — мрачно усмехнулся Чак. — Я этого не знаю, чего уж о будущем… рабу загадывать нечего.

— Ты же не раб теперь.

Чак встал и подошёл к окну. Постоял так, глядя надвор и медленно повернулся.

— Андре, ты сам веришь в то, что говоришь?

— Конечно, верю. Ты что?

— Я… я с августа сам по себе жил. И всё равно… Пойми, Андре. Нам ведь не на руку, на душу клеймо кладут. Рабы мы, с рождения и до смерти рабы. Я беляков этих в Колумбии давил, как гнид, сам, без приказа. Они в ногах у меня ползали. А я всё равно раб. И все мы так.

— Ты только за себя говори, — посоветовал Андрей. — Про себя я сам скажу. И ты ор другом хотел, а всё про одно и то же.

Чак угрюмо кивнул, медленно вернулся к кровати и сел.

— Всё так. Только… только о чём ещё говорить? Что сожрал и как пороли, больше и не о чём. Вы вот о чём говорите? Ну, когда они треплетесь?

— Сейчас или раньше? — уточнил Андрей.

— Сейчас, — заинтересовался Чак.

— Ну, кто чего купил, что в городе видели, что на дежурстве случилось, а теперь ещё, как в России жить будем. Ну и… другое всякое.

— Да-а, — усмехнулся Чак, — есть о чём поговорить. Ну, и чего ты себе купил?

— Вот, — пуловер, — Андрей с улыбкой погладил себя по груди.

— Дорогой?

— Очень, — кивнул Андрей. — Мне одолжили, а то бы и на погляд не хватило.

— Парни?

— Нет, — рассмеялся Андрей. — Мы все в складчину бы столько не собрали. Иван Дормидонтович и Юрий Анатольевич, — сказал он по-русски и тут же по-английски: — Доктор Иван и доктор Юра. Врачи. Ты же их знаешь.

Чак кивнул.

— Знаю. Как ты на их именах язык не ломаешь?

— Привык, — улыбнулся Андрей. — Ну вот, теперь буду потихоньку выплачивать.

— И сколько лет? — съехидничал Чак.

— Я курсы уже заканчиваю. У медбрата зарплата больше. Так что… ну, не буду шоколада покупать, на мелочи всякие тратиться, — Андрей засмеялся. — У нас в буфете пирожные вкусные. Придётся без них.

— Сладкое любишь? — ухмыльнулся Чак.

— Люблю, — кивнул Андрей. — А ты?

Чак пожал плечами.

— Мне всё равно. Было бы сытно. И не тяжело. Ну, чтоб тяжести в животе не было.

— Понятно, — кивнул Андрей. — Слушай, может, принести тебе чего из города? Ну, не пайкового.

— А что? — удивился Чак. — Можно?

— Ну, — Андрей пождал плечами. — Пока всё нормально было. Спиртного нельзя, ни под каким видом, а остальное… Мы раненым иногда приносим.

— Да нет, — Чак вздохнул. — Выпить, конечно, стоит, да… подставлять тебя неохота.

— Спасибо за заботу, — ухмыльнулся Андрей. — А пить тебе не нужно.

— Это почему? — насмешливо спросил Чак.

— Если б тебе было это нужно, Иван Дормидонтович сам бы тебе налил.

— Да ну-у?! — преувеличенно удивился Чак. — Такой он добренький?