Безумные грани таланта: Энциклопедия патографий - Александр Владимирович Шувалов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вероятно, что в форме «слабоумия», на которое так упорно указывают биографы, проявлялись такие патологические черты личности Руссо, как узость круга общения, странное и чудаковатое поведение, соматосенсорные иллюзии и метафизичность мышления, то есть те самые симптомы, которые характерны для шизотипического расстройства.
РУССО (Rousseau) ЖАН ЖАК (1712–1778), французский философ-просветитель, писатель, композитор. Представитель сентиментализма.
Наследственность
[Отец] «…добрый, но легкомысленный и беспокойный человек бурного темперамента, бродяга и авантюрист по натуре, страстный охотник до книг». (Роллан, 1958, с. 612.)
[Мать] «…неустойчивая в психическом отношении особа». (Lombroso, 1902а, с. 156.)
Общая характеристика личности
«Ребенок, росший без матери, брошенный отцом и не приспособленный к жизни, десяти лет он бежал от действительности в мечты. Ранняя “мировая скорбь”, которая всегда предшествует романтизму, заставляла его искать уединение в природе». (Роллан, 1958, с. 612.)
«Однако не одни страсти его отличаются болезненной пылкостью — самые умственные способности были у него с детства и до старости в ненормальном состоянии, доказательства чего мы тоже встречаем в “Исповеди”, как, например: “Воображение разыгрывается у меня тем сильнее, чем хуже здоровье. Голова моя так устроена, что я не умею находить прелесть в действительно существующих хороших вещах, а только в воображаемых. Чтобы я красиво описал весну, мне необходимо, чтобы на дворе была зима… Реальные страдания оказывают на меня мало влияния, гораздо сильнее мучусь я теми, которые придумываю себе сам: ожидаемое несчастье для меня страшнее уже испытываемого”…Стоило Руссо прочесть какую-нибудь медицинскую книгу — и ему тотчас же представлялось, что у него есть все болезни, в ней описанные, причем он изумлялся, как он остается жив, страдая такими недугами. Между прочим, он воображал, что у него полип в сердце… Несчастный Руссо перепробовал почти все профессии, от высших до самых низших, и не остановился ни на одной из них: он был и вероотступником (ренегатом) из-за денег, и часовщиком, и фокусником, и учителем музыки, и живописцем, и гравером, и лакеем, и, наконец, чем-то вроде секретаря при посольстве». (Ломброзо, 1892, с. 69–70.)
К вопросу о психическом заболевании
«Потом несчастный автор “Эмиля” начал воображать, что Пруссия, Англия, Франция, короли, духовенство, женщины, вообще весь род людской, оскорбленный некоторыми местами его сочинений, объявил ему ожесточенную войну, последствиями которой и объясняются испытываемые им душевные страдания… Самое большое проявление злобы этих коварных мучителей Руссо видит в том, что они осыпают его похвалами и благодеяниями. По его мнению, “им удалось подкупить даже продавцов зелени, чтобы они отдавали ему свой товар дешевле и лучшего качества, — наверное, враги сделали это с целью показать его низость и свою доброту”. По приезде Руссо в Лондон его меланхолия перешла в настоящую манию. Вообразив, что Шуазель121 разыскивает его с намерением арестовать, он бросил в гостинице деньги, вещи и бежал на берег моря, где платил за свое содержание кусками серебряных ложек… Но и по возвращении во Францию Руссо не избавился от своих невидимых врагов, шпионивших за ним и объяснявших в дурную сторону каждое его движение. “Если я читаю газету, — жалуется он, — то говорят, что я замышляю заговор, если понюхаю розу — подозревают, что я занимаюсь исследованием ядов с целью отравить моих преследователей…” На основании всех этих фактов нельзя не признать справедливым мнение Вольтера и Коран-се, что Руссо “был сумасшедший и сам всегда сознавался в этом”». (Ломброзо, 1892, с. 71–72.)
«Первое депрессивное состояние в возрасте 24 лет… Параноидный бред преследования». (Herzberg, 1926, с. 162, 194.)
«Врачи, изучавшие историю болезни Руссо, относят первый тяжелый приступ мании преследования на конец 1761 года… С ним совпал жестокий приступ уремии, заставивший Руссо подумать о самоубийстве… [В марте 1767 г. в Англии]…Юм и Руссо так и не смогли понять друг друга: Юм своей холодной иронией, своим двусмысленным поведением и тайным заигрыванием со злейшими английскими и французскими врагами Руссо обострил болезненную мнительность гостя. Руссо представлялось, что Юм — один из агентов заговора, составленного против него; подозрения его усилила и преступная неделикатность, с какой Юм поспешил выдать дикой злобе энциклопедистов и недоброжелательству всего мира истинную причину их размолвки и интимные признания Руссо. Этот последний удар окончательно помутил его бедный, исступленный рассудок. Охваченный паническим ужасом, он бежал из Англии; он рыскал по всей Франции, как затравленный зверь. В припадке безумия он каждое свое письмо заканчивал воплем: “Я не виновен”». (Роллан, 1958, с. 623, 625.)
«С 1776 г. был несомненно душевнобольным. Гримм сказал о его “Рассуждениях”, которые выходили в свет в 1773—76 гг.: “Без сомнения, Руссо был помешанным, когда писал эту книгу; однако также верно и то, что Руссо — единственный человек в мире, который мог написать ее”». (Pelman. 1909, с. 220.)
«Написав “Исповедь”, последняя страница которой — плод чистого безумия, он решил устроить чтение среди избранных друзей… А душевная болезнь между тем прогрессировала. В последнем его произведении, в "Прогулках одинокого мечтателя” (он начал их осенью 1776 г., смерть прервала их в 1778 г.), перед нами тот же сумасшедший, что и в “Диалогах”, но уже тихий, кроткий и грустный, болтающий всякий вздор». (Роллан, 1958, с. 626.)
«“Исповедь” является психиатрическим документом бесценной стоимости, сочинение параноидного оправдания. Отдельные этапы психического заболевания Руссо описаны в нем самым тщательным образом: болезненное предрасположение в детские годы (повышенная чувствительность, оригинальность и внезапные колебания настроения), патологическая симптоматика в подростковом возрасте (аутизм, негативизм, амбивалентность, фуги, страсть к бродяжничеству, аморальность, сексуальные извращения), период сумасшествия с 37-летнего возраста (изменение личности, идеи величия, недоверчивость, страхи, подозрительность). Эти периоды следовали один за другим в течение нескольких лет, пока не создали бредовую систему». (Demole, 1918, с. 301.)
«Отрывок из “Исповеди” Жан Жака Руссо: "Мысли укладываются в голове с невероятным трудом. Кружатся, бушуют, кипят — я весь возбужден, распален, сердце колотится… Вот почему мне так трудно писать. Мои рукописи — перечеркнутые, замазанные, перепутанные, неразборчивые — свидетельствуют о муках, каких они мне стоили. Каждую
