Вся Агата Кристи в трех томах. Том 2. Вся Мисс Марпл - Агата Кристи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эмма Кракенторп широко открыла глаза.
— В саркофаге? Убитую женщину? Быть не может!
— Боюсь, что именно так. Я звонила в полицию. Оттуда с минуты на минуту приедут.
У Эммы порозовели щеки.
— Вам следовало сначала сказать мне — до того, как заявлять в полицию.
— Виновата, — сказала Люси.
— Я и не слышала, что вы звоните… — Эмма перевела взгляд на телефон, стоящий на столике.
— Я звонила с почты, там, в конце улицы.
— Но что за странная идея — почему бы не отсюда?
Люси быстро нашлась.
— Опасалась, что рядом могут оказаться мальчики — могли случайно услышать, если б я звонила отсюда, из холла.
— Понятно… Да, понимаю. Так они едут — полицейские, я хочу сказать?
— Уже приехали, — сказала Люси, услышав, как у парадной двери, визжа тормозами, остановилась машина и по дому разнесся звон дверного колокольчика.
II
— Сожалею, искренне сожалею, что был вынужден подвергнуть вас такому испытанию, — говорил инспектор Бейкон.
Поддерживая Эмму Кракенторп под локоть, он вывел ее из амбара. Эмма была очень бледна, явно боролась с дурнотой, но спину держала прямо.
— Я совершенно уверена, что никогда в жизни не видела эту женщину.
— Мы вам чрезвычайно признательны, мисс Кракенторп. Это все, что мне требовалось знать. Возможно, вам стоило бы сейчас прилечь.
— Мне нужно идти к отцу. Я сразу, как услышала об этом, позвонила доктору Куимперу, и сейчас доктор у него.
Доктор Куимпер вышел из библиотеки, когда они шли по холлу. Высокого роста, благодушный, он обладал грубовато-небрежной манерой обращения, которая очень ободряюще действовала на его больных.
Они с инспектором обменялись кивками.
— Мисс Кракенторп очень мужественно справилась с неприятной повинностью, — сказал Бейкон.
— Молодчина, Эмма. — Доктор потрепал ее по плечу. — Стойкости вам не занимать. Я всегда это знал. Ваш отец в порядке. Зайдите, перекиньтесь с ним парой слов, и марш в столовую за рюмкой коньяка, уже себе. Считайте, что это доктор прописал.
Эмма, наградив его благодарной улыбкой, зашла в библиотеку.
— На таких, как она, мир держится, — сказал доктор, глядя ей вслед. — Какая жалость, что ей не судьба была выйти замуж. Кара за то, что ты единственная женщина в мужском семействе. Другая сестра, сколько мне известно, вырвалась на свободу, выскочив замуж в семнадцать лет. А эта ведь и собой совсем недурна. Отличная стала бы жена и мать.
— Чрезмерная преданность отцу, как видно, — заметил инспектор Бейкон.
— Не так уж она безмерно ему предана — скорей врожденная потребность ублажать своих мужчин, присущая иным женщинам. Видит, что отцу нравится изображать из себя тяжелобольного, и потакает ему. То же самое с братьями. Седрик благополучно мнит себя хорошим художником, этот, как его, Гарольд, знает, как она полагается на здравость его суждений, Альфреду позволено поражать ее рассказами о своих ловко провернутых сделках. Нет-нет, она отнюдь не дурочка, напротив — очень неглупа… Ну хорошо, я для чего-нибудь вам нужен? Хотите, чтобы взглянул на ваш труп, раз Джонсон с ним уже покончил? — Джонсон был полицейский медик. — Проверил, не одна ли это, случайно, из жертв моих врачебных ошибок?
— Да, я бы не возражал, доктор, взгляните. Необходимо установить ее личность. Мистер Кракенторп, вероятно, отпадает? Непосильное напряжение?
— Напряжение? Чушь собачья! Он нам с вами век не простит, если его лишат такого зрелища. Он умирает от нетерпения. Первый раз за полтора десятка лет, если не вру, столь волнующее событие — и ни гроша ему не будет стоить!
— Так с ним что, на самом деле ничего серьезного?
— Ему семьдесят два года, — сказал врач. — Вот, по сути, и все, что с ним серьезного. Ревматизм когда-то прихватит — а с кем такого не бывает? Ну, он и ставит себе диагноз — «артрит». Пульс учащенный после еды — и странно было бы иначе — так он относит это на счет «сердца». Но на то, что хочется, сил у него всегда хватает! Он не один у меня такой. Те, кто действительно болен, с пеной у рта будут доказывать, что совершенно здоровы. Ладно, так пойдем же взглянем на этот ваш труп… Среднее удовольствие, надо думать? Когда это случилось?
— По оценке Джонсона, убита была недели две-три назад.
— Да, тогда — ниже среднего.
Доктор стал у саркофага, с откровенным любопытством и профессиональным хладнокровием глядя на то, что называл «удовольствием ниже среднего».
— Впервые вижу. Не из числа моих больных. Не помню, чтобы когда-нибудь встречал ее в Бракемптоне. Красивая, вероятно, женщина была когда-то… хм-м… Хороший зуб кто-то имел против нее.
Они вышли опять на воздух. Доктор Куимпер оглянулся на старинное здание.
— Найдена в… как бишь его… Долгом амбаре — да еще в саркофаге? Фантастика! Кто же ее нашел?
— Мисс Люси Айлзбарроу.
— А-а, новоявленная экономка! С чего бы ей, интересно, вдруг лазить по саркофагам?
— Как раз этот вопрос, — с мрачной решимостью отозвался инспектор Бейкон, — я и намерен ей задать. Да, так вернемся к мистеру Кракенторпу. Вы бы не…
— Сейчас приведу его.
Мистер Кракенторп, обмотанный шарфами, приблизился бодрым шагом в сопровождении доктора.
— Безобразие, — заговорил он. — Форменный позор! Я этот саркофаг привез из Флоренции в… постойте-ка… году, должно быть, в тысяча девятьсот восьмом или… уж не в девятьсот ли девятом?
— Вы лучше вот что — держитесь, — предупредил его врач. — Картина будет не из приятных.
— Неважно, пускай я болен, но долг есть долг, правда?
Самого краткого пребывания, однако, внутри Долгого амбара оказалось вполне достаточно, и мистер Кракенторп с завидной резвостью прошаркал назад, на свежий воздух.
— Вижу первый раз в жизни! — сказал он. — Что все это значит? Полнейшее позорище! Нет, не из Флоренции — вспомнил теперь — из Неаполя. Превосходный экземпляр. А тут какая-то безмозглая бабенка, понимаете, является и позволяет себя прикончить в нем!
Он схватился за левый бок, скрытый под складкой пальто.
— Нет, это слишком… сердце… Где Эмма? Доктор…
Доктор Куимпер поддержал его под руку.
— Обойдется, не страшно. Назначаю вам каплю тонизирующего. Коньячку.
Они тронулись вдвоем обратно к дому.
— Сэр. Сэр, пожалуйста.
Инспектор Бейкон обернулся. Это, едва дыша, примчались на велосипедах мальчики. На лицах их была написана жаркая мольба.
— Пожалуйста, сэр, можно, мы посмотрим на труп?
— Нет, нельзя, — сказал инспектор Бейкон.
— Ну, сэр, ну мы очень просим. Мало ли что? А вдруг мы знаем, кто это? Пожалуйста, ну
