Долгий, долгий сон - Шихан Анна

Как чудесно было с Ксавьером! Наша дружба перешла в любовь так быстро, что мы не сразу заметили разницу между ними.

* * *

Мама и папа вывели меня из стазиса, и мы устроили роскошный завтрак с шампанским, чтобы отпраздновать возвращение. Когда я погружалась в стазис, стояла поздняя осень, а теперь было самое начало лета. Я пропустила почти целый учебный год и была страшно этому рада.

После завтрака мама повезла меня по магазинам, и мы прекрасно провели время. Мама полностью обновила мой гардероб, одев меня по моде этого лета. В том году в моду вошел индийский хлопок, сменивший легкий шелк, который преобладал в моем предыдущем гардеробе. Когда мы вернулись, день был в разгаре, и мама отправилась вздремнуть. Папа куда-то уехал по делам ЮниКорп, а мне совершенно не хотелось спать. Можно было пойти в бассейн или на корт, но у меня не было настроения. Из-за долгого пребывания в стазисе мышцы у меня слегка одеревенели, как всегда бывает в начальной стадии стазисного истощения. Мне не хотелось сидеть у себя в комнате, поэтому я взяла альбом и вышла в сад, чтобы порисовать.

Я его не узнала. В первый момент. Увидев высокого стройного парня, прогуливавшегося по дорожкам сада, я приняла его за нового жильца и поспешно свернула в сторону, чтобы избежать встречи. Последовала пауза, потом за спиной у меня захрустел гравий, и парень бросился за мной вдогонку.

— Роуз!

Я застыла. Этот голос я узнала бы где угодно. В тринадцать лет Ксавьер утратил свой милый тенорок, и с тех пор его голос стал похож на мягкое кожаное кресло, теплое и коричневое. Я обернулась и подняла брови.

— Ксавьер? Неужели это ты?

Он изменился. Очень сильно. За прошедшие месяцы его пепельно-русые волосы потемнели до оттенка бронзы, и он вытянулся, как сорняк. Теперь он был выше меня. Конечно, десять сантиметров это не очень много, но я всегда была выше его. И всегда была старше. Но этот Ксавьер больше не был ребенком. Нежный пух, который он только-только начал отращивать, перед тем, как я погрузилась в стазис, превратился в ухоженную бородку. Когда я окликнула его по имени, он ответил мне улыбкой, которая уже не казалась абсолютно невинной. И глаза его теперь смотрели на меня с незнакомым прежде удовольствием.

Я протянула руки и схватила его за отвороты расстегнутой рубашки, под которой виднелась футболка с белым единорогом, эмблемой нашего жилого комплекса.

— Смотри-ка! — расхохоталась я, глядя снизу вверх на его изменившееся лицо. — Ты стал такой высокий!

Он расхохотался.

— Ты всегда так говоришь.

— И это всегда правда! — Я была потрясена произошедшей в нем переменой. Когда я подняла руку, чтобы дотронуться до его лица, меня поразила жесткость щетины, помилованной бритвой. — Что же с тобой произошло? Ты совсем… другой.

Ксавьер улыбался мне, его зеленые глаза сияли на веснушчатом лице.

— Здорово, — сказал он. — Мне нравится быть разным для тебя. — Он тоже поднял руку, дотронулся до моих волос и накрутил прядку на палец. — А ты точно такая же, как всегда.

Я пожала плечами. Мне не хотелось говорить о себе.

— Что я пропустила? — спросила я, похлопав ладонью по его мускулистой груди. — Кроме очевидного.

Он продолжал играть прядкой моих волос. Легкий трепет пробежал по коже моей головы. Это тоже было… по-другому. Ксавьер и раньше любил забавляться моими волосами. Только вчера… то есть как бы вчера. Почему же теперь все стало иначе? Нет, Ксавьер, конечно, изменился, но только теперь я стала догадываться, что вместе с ним изменилось что-то еще.

— Да почти ничего, — ответил Ксавьер. Он ласково посмотрел мне в глаза. — Ну, как долго было на этот раз?

Я невольно рассмеялась.

— Ты знаешь это лучше, чем я!

Он улыбнулся, притянул меня к себе и крепко обнял.

— Я скучал по тебе!

— Я тоже, — ответила я. Никогда еще я не вкладывала в эти слова столько души. Я страшно скучала по нему. Ксавьер обнял меня еще крепче и приподнял над землей. Раньше он никогда не был таким сильным. Я засмеялась, а он радостно посмотрел на меня. Потом с озорной улыбкой закружил над травой, а я завизжала от радости.

— Хватит! — попросила я. — Поставь меня на землю, гигант!

Он послушно опустил меня на ноги.

— Ну, что скажешь? — спросил Ксавьер. — Кажется, я изменился к лучшему?

— Я всегда говорила, что ты вырастешь красивым разбойником, — шутливо сказала я. Но на самом деле я не шутила. Я была очарована. Я осматривала его с головы до ног, любуясь отлично развитой грудной клеткой, красивой прической и сильными руками, которые он не спешил убирать с моих плеч. Я покачала головой. — Какой ты стал! — прошептала я.

— Значит, я тебе нравлюсь?

Я замешкалась с ответом и вдруг поняла, что растеряла все слова.

— Хм… Да. Ах… — выдавила я и одобрительно присвистнула.

— Мммм… — Очень тихо протянул Ксавьер. Он закрыл глаза и задышал чаще. Потом отвернулся от меня, словно боролся с собой. В следующее мгновение он сильнее стиснул мои плечи. — Роуз? — с какой-то смертельной серьезностью спросил он. — Мы с тобой всегда будем друзьями, правда?

— Да, — ответила я. — Думаю, да.

— Ты знай… это никогда не изменится… Как бы… как бы ни изменилось все остальное.

Я боялась этого. Но я всегда знала, что настанет день, когда я выйду из стазиса и увижу, что Ксавьер стал старше меня. Мальчик не может всю жизнь держаться за ручку старшей сестры.

— Да, я знаю, — вздохнула я. — Знаешь… Я взяла с собой альбом, так что ты можешь идти… куда ты шел. Увидимся позже.

— Но я не собираюсь никуда идти, — прошептал Ксавьер.

Я растерялась.

— Ну, тогда что… — я замолчала, сбитая с толку его взглядом. Очень-очень пристальным взглядом. — Ксавьер… — прошептала я.

— Боже, — простонал он, закрывая глаза. — Ты точно такая же! Я хотел отложить это, по крайней мере, на несколько дней, но не могу.

— Что отложить?

Ксавьер помолчал, сдвинув брови, вглядываясь в тьму под своими опущенными веками.

— Роуз, — сказал он наконец. — Если ты не хочешь, так и скажи. Это ничего не изменит, так и знай.

— Что?

— Ш-ш-ш-ш. — Он прижал палец к моим губам и посмотрел мне в лицо. Незнакомый янтарный огонь горел в глубине его зеленых глаз. — Я думаю об этом с прошлой осени. Даже нет… Я думаю об этом каждый день последние четыре года, честное слово. И если я не сделаю этого прямо сейчас, я… наверное, я просто свихнусь!

Он убрал палец, и я мгновенно открыла рот.

— Чего не сделаешь? — прошептала я, хотя уже знала ответ.

— Вот это, — прошептал Ксавьер, придвигаясь ко мне.