Утрата военного превосходства. Близорукость американского стратегического планирования - Андрей Леонидович Мартьянов

мировой войне изображались в США – представляет собой лишь незначительную часть более широкого интеллектуального аппарата, необходимого для компетентного обсуждения серьезных геополитических вопросов. стратегические и оперативные вопросы. Сама идея о том, что любой человек, имеющий степень в области государственного управления, журналистики или финансов, может иметь осмысленное понимание тактических, оперативных и стратегических вопросов, не имея при этом очень глубокого опыта в области военных технологий, что требует серьезной инженерной, тактической, оперативной подготовки и знаний. то, как все эти дисциплины взаимосвязаны и взаимодействуют через экономику, историю и доктрины, среди многих других вещей, абсолютно немыслимо. Это, конечно, не означает, что военные профессионалы всегда будут адекватны серьезным политическим задачам, но нет никаких сомнений в том, что их идеи одновременно имеют решающее значение и в большинстве случаев находятся за пределами понимания того, что стало известно как «гражданское руководство».

Подобные американские военные профессионалы эффективно остановили агрессию США против Ирана в 2008 году.

Сообщается, что адмирал Уильям Фэллон, командующий Центральным командованием США, заявил, что операции против Ирана, предложенные гражданскими лидерами, были, по его мнению, «очень глупыми» и что бомбардировок следует избегать, если иранцы не сделают что-то значительно более безрассудное, чем они делали до этого момента. Трезвая оценка Фэллоном угрозы, возможно, предотвратила ненужную войну. 9

Какими бы похвальными ни были действия адмирала Фэллона, остается фактом, что вся система в США с 2008 года не улучшилась с точки зрения ее способности проявлять здравый смысл и крайне необходимую военную сдержанность, которая часто является функцией военной компетентности. Вместо этого она все больше напоминает безудержный двигатель в доктринальном, стратегическом и оперативном плане. Это неизбежно в стране, которая имеет очень смутное представление о войне, если таковое вообще имеется, и которую на протяжении десятилетий кормили устойчивой диетой исключительности, в значительной степени основанной на фальсификации истории. Это также неизбежно в стране, чьи идеи военно-стратегической школы, далеко не уникальные, за некоторыми заметными исключениями, начинают все больше походить на идеологически отполированные заявления с трибун партийных съездов в Северной Корее или Китае Мао. Такое мировоззрение не только опасно для нации, которая становится пленницей подобных идеологических «мудростей», но и в случае с США в современном мире несет реальную опасность для всей человеческой цивилизации. Проведение этой идеологической догмы с помощью современных вооруженных сил может привести к катастрофическим результатам.

Соединенные Штаты не уникальны в истории искажения общепринятого военного смысла при решении вопросов обороны или, скорее, в американском случае, вопросов нападения. Прежде чем обратиться к этому вопросу дальше, давайте рассмотрим классический пример триумфа идеологии и принятия желаемого за действительное над здравым смыслом и реалистичными оперативными требованиями, который применим к ситуации в современных США. Школа военно-морской мысли французской армии Jeune Ecole (Молодая школа) в конце 19 века сильно препятствовала развитию необходимых боевых возможностей французского флота на протяжении десятилетий. Примечательно, что все это движение в мышлении французского флота, оказавшегося после франко-прусской войны 1870 года без финансирования10 возглавлялось вместе с французским адмиралом Теофило Обом человеком, совершенно неквалифицированным для разработки серьезных проектов в военной доктрине: журналист и предполагаемый «ученый» в области международных отношений Габриэль Шармез.

Причины появления Jeune Ecole были идеологическими, финансовыми и технологическими. Новая технология корабельных пушечных снарядов и торпед, в отличие от пушечных ядер, казалась хорошим средством для антибританской, антиторговой стратегии, в которой, по мнению Оба, скоординированная атака стаями небольших торпед и артиллерийские катера при помощи коммерческих рейдеров смогут нарушить британские морские пути. Молодые французские военно-морские офицеры, а следовательно, и «Школа молодого поколения», с энтузиазмом относились к тем идеям, которые открывали возможности для их более быстрого карьерного роста во время преобразования всех военно-морских сил из парусных кораблей в меньшие по размеру паровые и винтовые военно-морские силы. Некоторые даже называли торпедные катера «демократическими», повышая их приемлемость в соответствии с демократической риторикой французской прессы того времени. Как отмечает Эрик Даль: «Шармез мало разбирался в военно-морских делах, но он и Оба стали близкими друзьями и коллегами… Шармез был главным защитником Jeune Ecole в прессе, часто подчеркивая политический характер ее реформ, написав следующее: «Это будет царство справедливости, пришедшее на смену фаворитизму, это будет равенство, заменяющее привилегии».11 Тот факт, что Шармез был журналистом, идеологом, политическим обозревателем или кем-то еще, кроме квалифицированного и опытного военно-морского офицера или, вообще, военного профессионала, не мешал ему отстаивать концепцию, которая, по сдержанным словам Биддла, просто была «преждевременной».12 Результатом такого продвижения стал доктринальный тупик, в результате которого французский флот не смог составить сколько-нибудь серьезной конкуренции своему королевскому британскому коллеге.

Эта ситуация очень напоминает известный предреволюционный рассказ 1915 года русского юмориста Аркадия Аверченко под названием «Специалист по военному делу. Из хроники местной прессы», в котором какая-то местная российская газета наняла военного журналиста, который должен был освещать ход военных действий. Первая мировая война для местных читателей. Все его обзоры о войне заканчивались подробным анализом обуви и сапог противоборствующих армий, поскольку, как позже выяснилось, по профессии он был сапожником. Короче говоря, то, что влияние некомпетентных гражданских лиц на некомпетентных, а иногда даже компетентных военных привело к появлению всевозможных странных военных концепций и даже реальной военной техники, не является чем-то новым или уникальным. В конце концов, российский военно-морской флот стал практиком идей Jeune Ecole, отказавшись на пике популярности Jeune Ecole от собственных планов строительства линкоров. Российский ВМФ также освоил монитор полностью круглой формы, известный как «Поповка». Причудливый корабль получил название «Новгород» и воспринимался скорее как диковинка, а не как настоящий боевой корабль и жизнеспособная военно-морская концепция, предназначенная для защиты берегов России. В конце концов, от всей концепции, задуманной Обом и Шармезом, пришлось отказаться.

Даже современная Россия не была застрахована от бедствия, когда совершенно некомпетентные люди подталкивались изменением политических обстоятельств к влиятельным позициям, с которых они могли нанести сокрушительные удары по системам, которые, хотя и не были совершенны, все же могли выполнять свою работу достаточно хорошо. Вслед за отказом от коммунизма по Вооруженным Силам РФ за 5 лет его пребывания в должности с 2007 по 2012 год прошел ураган так называемых «реформ» бывшего министра обороны России Анатолия Сердюкова. Они практически привели к полному уничтожению командования и структуру управления Вооруженными Силами России и привели, в целом, к некоторым наиболее причудливым и разрушительным решениям, которые если и не хвалились, то, по крайней мере, встречали понимание на Западе. Назначение Владимиром Путиным Анатолия Сердюкова, специалиста по финансам и мебели, на пост министра обороны