Война демонолога (СИ) - Кощеев Владимир

Глаза, остававшиеся слишком долго неподвижными, заслезились, и председатель королевского совета несколько раз моргнул. А когда не помогло, вытер лицо рукой. Ему было страшно, и сам себе Томаш мог в этом признаться.

С одной стороны, он вел жесткую политику, подводя свой родной клан к величию. И благодаря этому в том числе Равены не только удержали трон, но и теперь фактически подмяли под себя всю страну, завязав все на верных до гробовой доски людях. Да, в ходе борьбы кто-то погибал, но это было неизбежно.

С другой же… Сколько крови на его руках? Сколько действительно невинных жертв пало по приказу старшего брата? И сколько еще он будет проливать, чтобы достичь своих целей? А признание культа Марханы — это достойный поступок?

Сомневался брат Томаш очень долго, прежде чем дал добро на признание. Многие собратья могли его не понять, могли отвернуться или даже посчитать предателем. Но Райог ничего и никогда не говорил против Марханы. Да, собственно, и никто, кроме Аркейна, о ней не упоминал. А орден стал своеобразной меткой зла в последнее время — все плохое, что происходило в мире, было связано с ним напрямую. Так что если Аркейн называет Мархану злом — это уже повод задуматься, а так ли это.

Но руководили Томашом отнюдь не религиозные догмы. В начавшейся войне любое оружие, которым можно нанести врагу урон, нужно было применить. И последователи Марханы стали таким оружием.

Они вроде бы ничем не отличались от других людей, но стоило им произнести короткую молитву в адрес богини, и отмеченные ею маги превосходили свои врожденные пределы, на короткий срок сами становясь чудовищно, почти божественно сильны. Как можно отказаться от такой помощи?!

Сорвав с себя тяжелое одеяло, брат Томаш сел на кровати и практически с ненавистью посмотрел в окно, за которым сияли звезды. Он знал, что прямо сейчас на границе с Аронией проходит тяжкий бой. И больше всего на свете истинному владыке Крэланда хотелось, чтобы он закончился.

Но не мог сказать, чьей бы победы хотел, ведь на самом деле там схлестнулись не силы Крэланда и Аронии. В бою сошлись орден Аркейн и опороченная им богиня Мархана.

В любом случае, кто бы ни одержал верх, мир уже никогда не станет прежним.

Глава 17

Арсенал Аркейна в развалинах к западу от Анзена. Киррэл «Чертополох» Шварцмаркт.

«Тоннель» вспыхнул вновь, и «Рыси» подхватили собранные ящики, бегом пересекая магическую границу. Стоило им ее преодолеть, я развеял чары и сплюнул кровь на пол. Перегрузка сказывалась все сильнее, а мы пока что даже треть не вытащили того, что я посчитал нужным.

Рядом со мной постоянно находилась пара бойцов — на случай, если что-то пойдет не так, «Рыси» смогут выиграть мне немного времени для отхода либо организации защиты. Несмотря на все артефакты, которых я не жалел для дружины, сами по себе они неодаренные, так что смогут лишь прикрыть.

«Купели» ушли все, как и тяжелые арбалеты. Дружинники вынесли документы, книги, свитки и часть ресурсов. Этерния остался только один ящик — тот, из которого я черпал кристаллы для открытий все новых и новых «Тоннелей».

Можно было бы остановиться, перестать жрать волшебные камни и успокоиться тем, что удалось вывезти в Чернотопье. Но я прекрасно осознавал, что все, что останется здесь, вероятнее всего, будет позже использовано против меня же. А потому старался забрать все самое ценное и необходимое.

Только за один этот арсенал я смогу поднять Чернотопье на такой уровень, о котором раньше и мечтать не приходилось. И навсегда завязать с заказами от королей, священников и прочих мутных личностей. И это стоило приложенных усилий.

— Ваша милость, может прерваться? — спросил Малколм, глядя на меня с тревогой.

Вид у меня, наверное, очень уставший — почти восемь часов практически безостановочного поддержания «Тоннеля». Но останавливаться было пока что рано, да и я прекрасно ощущал, где проходит мой предел, так что знал, что еще не выжал все, на что способен.

— Давайте еще пару партий, — качнув головой, ответил я, хотя наружу вырвался только сиплый стон, а не осмысленная речь.

Я нутром чуял, как истаивает сила демона Злобы, спящего во мне. Существо иного слоя просто распадалось на части, не в силах выдержать такого потока магии, который я через себя пропускал. Договор с Ченгером держался, и благодаря этому я знал — он за меня переживает.

Но дело еще не закончено, и нужно продолжать действовать.

— Еще, — упрямо повторил я, мотнув головой, отчего на пол брызнули капли крови из носа. — Еще, Малколм.

Ящик этерния опустел на треть, а мы не вывезли и половины. Меня тошнило и вело, из носа постоянно текла кровь, и держался я скорее на жадности, чем рассудке.

В Чернотопье остался только Варин, неотлучно дежуривший у Дии. Вся остальная дружина явилась с первым порталом и практически безостановочно таскала добычу через «Тоннель».

Двое бойцов дежурили снаружи среди руин. Вооруженные моими планшетами, проверяли округу на наличие чародеев, но пока что все оставалось тихо. И хотя прошло гораздо больше отмеренных мной семи часов, никто так и не почтил нас своим присутствием.

Очередная партия из арсенала перекочевала на ту сторону «Тоннеля», и я услышал, как скрипят мои зубы. Сила жгла магические каналы, разрывала источник. Я катастрофически близко подобрался к выгоранию, но свои переделы все еще чувствовал.

Бойцы переносили груз, сколько могли, а перед моими глазами уже расплывались цветные круги. Не зря говорила Салэм, что жрать этерний постоянно нельзя — мне теперь еще долго предстоит восстанавливаться.

— Все, это последний, дальше ты умрешь.

Ченгер возник напротив меня и ударил ладонью по лбу, заставляя прервать концентрацию. Я не удержался на ногах и только руками всплеснул. Но, к счастью, от позорного падения меня уберегли «Рыси». Парни подхватили меня с двух сторон и, поднатужившись, просто швырнули в портал, как мешок с дерьмом.

А на дворе меня принял брат Курт. Откуда здесь взялся клирик, я не знал, но и сказать ничего не успел, как меня поглотила тьма.

Последней мыслью были «Рыси», оставшиеся на складе ордена. Но ни помочь, ни вернуть их я уже не мог.

Арсенал Аркейна.

Малколм оглядел оставшуюся четверку товарищей и, хлопнув по карману куртки, вытащил выданный Варином телефон. Выбрав нужную цифру, «Рысь» дождался, когда командир ответит.

— Предупреди его милость, что мы склад уничтожим, а сами пойдем своим ходом, — произнес каптенармус вольных охотников. — Быстро вряд ли получится вернуться…

— Да, мы будем ждать. Держите связь постоянно. Жду отчета каждые четыре часа.

— Сделаем, Старый, не переживай, не впервой через Катценауге ходить, — хмыкнул Малколм и прервал разговор.

Остальные в это время уже собирали все, что можно было утащить с собой без перегрузки. Это барон не заметил, что в портал «Рыси» пронесли свои рюкзаки. Или просто не подумал, зачем они им. Но бывалые охотники прекрасно представляли, что все может пойти не так, как задумано.

— Давайте ускоримся, — убрав в карман артефакт, поторопил соратников каптенармус. — И возьмите с собой побольше этерния. Кто знает, может быть, придется заряжать артефакты на ходу.

В службе аристократу много положительного. И почет, и деньги, и обеспечение. А если аристократ еще и артефактор — то это доступ к его изделиям. И «рыси» не упустили своего шанса. На каждом сейчас, помимо собственной экипировки, хватало магического оружия и щитов, способных сравнять одного бойца с небольшим отрядом дружины благородного средней руки.

Алхимией их обеспечивали баронесса и Ханна Замберг, так что и в этом плане у «Рысей» все было на высоком уровне. Оставалось решить с водой и едой, но как раз с этим проблем не возникнет — когда иссякнут захваченные из Чернотопья рационы, можно потратить немного времени на добычу. В конце концов, не зря их зовут охотниками.