Русский контракт - Андрей Воронин

– Да, мужики, как же вам повезло.

– А почему только нам? – поинтересовался Сердюк.

– Будете жить вдали от соблазнов большого города, хранить верность женам.

– Так это женам повезло, а не нам, – заявил Мироныч.

– Как сказать. И вам тоже. Во-первых, станете образцовыми мужьями, во-вторых, не подцепите какую-нибудь заразу. Верно я говорю?

Сердюк нервно мотнул головой. Слова Петра в первую очередь касались его. За прошедшие годы он трижды умудрялся подхватить мочеполовые инфекции.

Джип тронулся с места. Друзья, как по команде, замолчали. Хотя Туманян нарисовал перед ними радужные перспективы, хохломосквичей тревожила неопределенность. Где они устроятся, как пойдет работа? И – главное. Судя по всему, завод новый, будет ли спрос на продукцию? Если дела пойдут ни шатко ни валко, они сто раз пожалеют, что оставили работу, дававшую стабильные заработки.

К изумлению друзей, джип проехал на территорию завода и остановился у одноэтажного дома, расположенного в углу у забора.

– Заходите, выбирайте себе помещение, – сказал водитель.

Внутри дома находились кухня, санузел и четыре комнаты. Одна из них была закрыта, но оттуда доносились звуки работающего телевизора. Очевидно, в дом уже заселились первые жильцы. Из остальных комнат друзья выбрали самую большую с тремя диванами, двумя шкафами, полкой, столом и телевизором. Они распаковали вещи, уложили их и хотели выйти на улицу, но у входа их тормознул водитель джипа:

– Идите к себе. С вами хотят поговорить.

– Ох, не нравится мне все это, – сказал Мироныч, вспомнив о своих предчувствиях.

В дверном проеме возник здоровенный тип.

– Меняю три тысячи баксов на ваши паспорта, – протянул он с ухмылкой конверты. – Ну, быстрее, не телитесь. Мы же по-любому их получим. Зачем начинать знакомство с мордобоя?

Рабочие нехотя отдали ему паспорта.

– Вот так, молодцы. Если и дальше будете выполнять распоряжения, все будет хорошо. Жить, как вы поняли, вам придется здесь. Никаких прогулок за территорией завода, во всяком случае до тех пор, пока вы не заслужите это право. Пытаться бежать отсюда тоже глупо. Эй, Кожух, – позвал здоровяк.

Тут же нарисовался водила, только сейчас вместо баранки он держал в руках пистолет с глушителем.

– Это для слишком шустрых. Кроме того, в ваших паспортах имеется прописка, то есть мы знаем адреса ваших близких. Если кому-то из вас и удастся смыться, то ваши родственники никуда не денутся. Подумайте о них, если взбредет в голову сделать ноги. Да и к чему такие глупости? Мы выполним все, что обещали. И даже больше. В конвертах, которые я вам дал, авансы, по тысяче зеленых, хотя об этом разговора не было. У кого-нибудь из вас дома есть компьютер с Интернетом?

– Да, – нехотя отозвался Сердюк.

– Замечательно. Будешь слать родным электронные письма и получать от них благодарности за крупные денежные переводы. Между прочим, твои друзья через тебя тоже могут регулярно контактировать со своими семьями. Вопросы есть?

Вопросов не было. Здоровяк удалился, надменно кивнув на прощание.

– Влипли по самую маковку, – вздохнул Мироныч.

– А может, обойдется, – отреагировал Петро с оптимизмом молодости.

– Если человека делают пленником, добром это не кончается.

– Ну временно же. Кстати, надо было спросить, сколько нас собираются здесь продержать.

– Ага, размечтался! Так они и скажут тебе правду, – горько усмехнулся Сердюк.

Глава 15

Ступив на борт «боинга», Бушмен сразу почувствовал, что оказался в своем, родном мире. Но одновременно с успокоенностью пришло и какое-то сожаление о том, что он покидает эту страну со всей ее неустроенностью, хаосом, отсутствием четко регламентированных жизненных процессов. Но именно в этой неуправляемости заключалась главная прелесть. Конечно, люди, идущие строем под руководством строгого командира, преодолеют куда больший путь, чем толпа, в которой каждый сам по себе. Но любой из толпы может остановиться, поглазеть на красивый вид, послушать щебетание птицы, поесть и попить, когда возникнет желание. В строю же все делается по команде, и, хочешь не хочешь, шагай в ногу с остальными.

С другой стороны, когда Алекс вернулся с лесного озера, у него возникло ощущение, что такое первобытно-капиталистическое состояние российского общества способно продлиться очень долго. У этого «нового русского» отсутствовали малейшие опасения за свое будущее и будущее своих детей. Насколько знал Бушмен из средств массовой информации, «новый русский» мошенническим образом завладел лакомым куском государственной собственности, то есть нагло обворовал население небольшого города. При этом он не считал себя вором (просто удачливым человеком) и не чувствовал никакой ответственности перед обществом за рациональное использование собственности.

В цивилизованной стране такое было практически невозможно. Ведь кроме законов там давно сложились этические нормы бизнеса, чувство ответственности деловых людей перед гражданами своего государства. Если крупный собственник не желает заниматься своим металлургическим заводом или нефтехимическим концерном, он продает дело и живет, как хочет. В крайнем случае перепоручает бизнес грамотным управляющим. Но если он делает вид, будто руководит процессом, а сам развлекается, то быстро становится изгоем в своем кругу. Его не приглашают на деловые встречи и приемы, старательно избегают и вообще делают вид, будто его не существует в природе. В таких условиях человек быстро осознает свои ошибки.

Часть богатых русских уже усвоила эти правила, но многие продолжают жить так, словно наш мир создан исключительно для их личного пользования.

Бушмен, даже отдыхая, не забывал о делах. Вскоре после возвращения домой он был приглашен на семейный праздник к одному из владельцев звукозаписывающей компании, плотно сотрудничающей с Алексом. Туда же, как он узнал, позвали известного продюсера, работающего с двумя исполнителями, очень интересовавшими Бушмена. Алекс хотел подписать с ними контракт на выпуск их компактов в России.

Кроме того вечеринку должен был осчастливить своим присутствием популярный рок-музыкант, кумир дочери Алекса. Узнав об этом, девушка пришла в восторг. Она так тщательно подбирала наряды, словно речь шла как минимум о ее помолвке. Бушмен лишь грустно улыбался. Напрасные хлопоты. В лучшем случае музыкант даст ей автограф и перекинется несколькими фразами. Было бы ради чего стараться.

Вечеринку, если так можно назвать мероприятие, начавшееся в три часа дня, устроили на лужайке