Русский контракт - Андрей Воронин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Иртыш достал не меньше трех десятков стодолларовых купюр. (Потом он пересчитал – их было сорок две.) В бумажнике еще лежали какие-то документы и кредитная карточка. Иртыш на всякий случай приподнял за грудки спящего мужика и хорошенько врезал ему по челюсти. Тот отключился всерьез и надолго. Теперь ограбление можно свалить на местных хулиганов.
Но везение Иртыша на этом не закончилось. Спящий действительно попался на глаза ночным грабителям. Не найдя при нем денег, бандиты сильно избили бедолагу.
В ресторан наведались сотрудники милиции. Они настойчиво допытывались у Иртыша, почему он не посадил пострадавшего в такси.
– Так он рванул за угол и сказал, что ему тут рядом.
– И вы его так просто отпустили?
– Знаете, я вышибала, а не нянька. Если я буду каждого упившегося клиента водить за ручку домой, мне на свою работу времени не хватит.
Но эта удача не могла сравниться с той, которая привалила Иртышу, когда его разыскал Туманян. Здесь запахло хорошими деньгами и, возможно, настоящим делом.
Глава 14
Семен Семеныч Жмых радостно улыбнулся. Он лежал в шезлонге под большим зонтиком, крымское солнце жарило на совесть, и Семен Семеныч, разомлев, задремал. И то ли приснилось ему, то ли пригрезилось наяву, но он даже широко улыбнулся, радуясь увиденному. А увидел он красивый особняк с бассейном и теннисным кортом во дворе, шикарный лимузин (не разобрал – какой марки) и стайку молоденьких девиц, выстроившихся вдоль бассейна в ожидании его выхода. И Семен Семеныч изволил явиться, прикрикнув у двери на причитавшую жену:
– Заткнись, жирная корова!
Корова заткнулась, а Жмых походкой Цезаря, направляющегося в Сенат, двинулся к поджидавшим его красавицам. Те радостно замахали руками, некоторые зачем-то поднимались на цыпочки, словно пытаясь выглянуть из-за спин впереди стоящих. Жмых плотоядно ощерился и попытался ухватить ближайшую к нему девушку за округлое бедро. Увы, как всегда бывает в снах при переходе от визуального к более тесному контакту, произошла какая-то заминка. Мелкая, незначительная, однако Семен Семеныч никак не мог ее преодолеть. Он и так силился и эдак, но в результате ткнулся в край лежака и проснулся.
«На фига мне теннисный корт? Я ведь даже ракетку в руках держать не умею», – успел подумать Жмых и окончательно вернулся к действительности.
С моря дул легкий ветерок. Семен Семеныч повалялся немного и двинулся к воде. Небольшая волна ударила его по коленям. Жмых слегка покачнулся, шагнул дальше и неловко ступил на гальку. В этот момент его ударила следующая волна. Семен Семеныч взмахнул руками, но устоял, сделал еще несколько шагов. Вода теперь доходила ему до пояса. Он глубоко вдохнул и погрузился в воду. Сначала она показалась ему холодной, но уже через минуту он привык и медленно поплыл, гребя по-собачьи.
Прохлада окончательно избавила его от навеянных дремой иллюзий. Никаких особняков с кортом, бассейном и прочими радостями жизни у Жмыха не предвиделось. Просто очень хотелось. И казалось, были на то основания. Ведь работал Семен Семеныч чиновником, и не каким-нибудь мелким делопроизводителем, а руководителем отдела. Именно таких журналисты считают шестой по счету властью в стране. Именно у них, по мнению тех же журналюг, на счетах в западных банках лежат миллионы долларов. Может, и лежат. Но Жмых, при всей значимости своей должности, довольствовался лишь чиновничьей зарплатой. Участок его работы трудно было назвать золотым дном. Семен Семеныч занимался массовой культурой. Тоже хлебное место. Но однажды на банкете он спьяну позволил себе нелестно отозваться о жене шефа. А если быть совсем точным, то Жмых повторил слова своего начальника. Но что дозволено Юпитеру, не дозволено быку. Или козлу – по современной терминологии. За одну неудачно вырвавшуюся фразу Семену Семенычу приходилось расплачиваться вот уже несколько лет. И это могло продлиться до конца жизни. Вместо работы с живыми людьми, а значит и живыми деньгами, большую часть времени Жмых занимался бумажной волокитой. А какие открывались горизонты!
Вон, его приятель Эдик Бычевский развелся со старой женой, присмотрел себе молоденькую. А ведь Эдик всегда считался туповатым исполнителем, вечно ходил в помощниках Семена Семеныча. И как все перекувырнулось из-за единственной опрометчивой фразы! По большому счету, и сейчас должность Жмыха в табели о рангах значилась на четверть служебной ступеньки выше, чем у Бычевского. Наглое издевательство над здравым смыслом. Несчастный Семен Семеныч – виданное ли дело для чиновника – жил почти исключительно на зарплату, а Эдик подкатывал к зданию министерства на новеньком «гольфе». И то он (ну в самом деле болван) сказал как-то Жмыху по старой дружбе, что взял бы «тачку» получше, но боится так явно демонстрировать свое благополучие. Вместо этого он купил своей молодке изумрудное колье и собирается провести отпуск на одном из курортов французской Ривьеры.
«Дуракам везет», – подумал Семен Семеныч, разворачиваясь к берегу.
Какой-то мальчишка запустил с берега плоский камешек, который едва не угодил Жмыху в глаз. Чиновник скривился в недовольной гримасе:
– Еще один идиот! Ей-богу, страна идиотов.
Он вылез на берег и стал искать глазами малолетнего хулигана, но тот растворился среди загорающих. Жена истолковала его действия по-своему:
– Опять девок высматриваешь, старый развратник. Правильно люди говорят: геморрой в задницу – бес в ребро, – повторила она фразу своего брата. – Давай лучше собирайся, остался час до ужина.
Злобный шепот жены оставил Жмыха совершенно равнодушным. Он уже привык, что она ревнует его по поводу и, что случалось гораздо чаще, без повода.
– Рот закрой, коронки повыпадают, – пробурчал он, набрасывая рубашку.
Слова жены в каком-то смысле стали провидческими. На обратном пути супружеская пара оказалась в нескольких метрах позади двух стройных девочек с обалденными ножками. А то, что повыше, смотрелось вообще фантастически. Семен Семеныч не мог оторвать взгляд от такого возбуждающего зрелища. К сожалению, метров через сто девушки свернули, и Жмых успел лишь убедиться, что по крайней мере у одной из них личико тоже на уровне. А может, все дело в возрасте? Ведь сказал кто-то из творческого сословия: «Чем старше мы становимся, тем больше красивых
