Улыбка Стикса - Владимир Мельников

class="p1">— Два-два, — первое, что услышал Кречет, придя в сознание и пытаясь перевернуться на бок. Голова жутко болела и отказывалась соображать. К головной боли, которая все сильнее и сильнее его мучала с самого утра, добавилась боль от удара о землю. Во рту стоял сильный вкус крови, а на зубах скрипел песок.

На голос он повернул голову и открыл глаза. Перед ним был силуэт, на фоне которого плавали радужные круги. Проморгав глаза от попавшей в них пыли, он различил фигуру, сидевшую на трупе зомби.

— А ты, сержант, все-таки зеленый еще.

— С чего это?

— А у зрелого-то мозгов бы хватило в одиночку на толпу не рыпаться?

— Так победил же, — сержант улыбнулся, продолжая сидеть, перебрасывал толчками между ладоней рукоять кочерги, которая стояла у него между ног.

— Все с кочергой на людей бросаешься? — сказал Кречет, с трудом поднимаясь на колени.

— Был топор. Пришлось бросить тут недалеко. В башке у зомби застрял, а на подходе еще с десяток было. Еле оторвался, они в лесопосадке потеряли след.

— Ну, и какие мысли и планы в твоей созревающей ментовской голове сейчас витают?

— Пожрать бы, — тяжело вздохнув сказал Мелов, — и пить сильно хочется.

— Ух, ты! — искренне удивился Кречет, — и вправду созреваешь! А как насчет «задержать и доставить»?

— А некуда доставлять! А так бы, конечно, доставил, куда следует, — в ответ на ехидную интонацию кречета так же ехидно ответил сержант. — Место это чужое.

— Поясни, — уловив в голосе милиционера тревогу, встревожился и кречет.

— Я от Шлепноги сначала в другую сторону повернул. Хотел через посадку к обрыву выйти, там, за рекой, большой воинский полигон со стрельбищем. Выхожу на обрыв, а там город. Пяти, девяти и двенадцатиэтажки стоят. Много домов. И частный сектор. Долго, правда, не рассматривал. Зомби подвалили. Сначала пара, потом еще пара. Их я привалил, а на пятом топор застрял, а их еще толпа появилась. Так, по посадке, и драпал до тех кустов, что на краю обрыва. Китель порвал, когда падал. Смотрю, а ты тут с подругами шуры-муры крутишь.

— Ты ж обязательно, потом как-нибудь, найди и накажи директора карьера. Пусть он хоть проволоку какую-то натянет перед обрывом. А то не только честные воры да зомби падают, но и представители власти вон, почти новую форму, испачкали.

— Владимир, — проигнорировав подколку по поводу его служебного рвения во дворе Сапрыкина, сержант протянул руку Кречету.

— Ммммм, Василий, — Кречет несколько мгновений размышлял, как представиться, — но люди моего окружения зовут еще Кречетом. Что делать будем, участковый?

— Пожрать бы и попить бы, — Мелов вернулся к самой насущной проблеме.

— Мы в очень большой жопе, сержант. В одиночку сложно выбираться. А так, подстраховывая друг дружку, глядишь и выскочим. А там уж видно будет.

— Согласен. Предлагаю в Киянку вернуться. Там народа поменьше. Еду отыщем, одежду, ну и чего-то тяжёлого в руки подберем. Пошли выбираться из этой ямки.

Глава 24. Полет

09.50

Пол часа полета прошли нормально. Малоф вновь «по рулил» ветераном неба.

— Шмель-4, ответь базе.

— На приеме.

— Здесь Полковник. Шмель-4, на стыке кластеров 52 дробь 104 и 53 дробь 118 наша рейдовая группа под нападением тварей. Большая группа, много желтых и есть оранжевый спектр. Часть техники повреждена, есть пострадавшие. 5 минут назад по тварям отработали беспилотники и ушли на перезарядку, «Карателям» еще минут 10 подлета. Задача — поддержать наземную группу бортовым вооружением. Пары заходов хватит. Потом и «Каратели» подтянуться. Позывной у рейдовиков Жук-6.

— Шмель-4 задачу принял. Выполняю. Штурман, курс. Экипажу приготовиться к бою.

— Командир, к точке три минуты хода. Левее тридцать, будем заходить от черноты.

— Левее тридцать выполнил. Скорость 400. Высота 600.

— Командир, правый разворот на 45 и давай снижение. До цели 10 километров.

— Шмель-4 вызывает Жук-6.

— На связи.

— Я на подходе от черноты. Обозначь себя дымом. Ориентир на цели ракетами.

— Принял, делаю.

Прямо по курсу в небо взмыло три зеленых ракеты, а в месте их старта по земле, начал растекаться оранжевый дым.

— Штурман, стрелок. Скорость 300. Высота 400. Огонь по обнаружению целей.

Самолет пошел над группой бронетехники, которая разместилась прямоугольником, в центре которого находилось 2 длинных четырехосных автомобиля.

— Шмель-4, наблюдаем поражение минимум трех желтых и с десяток по меньше. От водонапорной башни наблюдаю двух оранжевых. Поможешь?

— Жук-6, принято. Я на разворот и обозначь ракетами. Штурман готовность.

— Штурман принял.

Проведя штурмовку машина на подъеме сделала правый разворот и начала снижаться.

— Экипажу, высота 300, скорость 280. Атакуем.

От бронетехники, горизонтально земле, длиннохвостой кометой, метнулась сигнальная ракета. В монитор курсовой камеры Малоф успел рассмотреть тварь, размер которой описать из-за скорости было сложно, но в салон микроавтобуса ее уложить было бы можно, если разобрать на запчасти.

Чем хорош авиационный рельсотрон? Да всем. Практически беззвучен, нет отдачи, скорость полета шарообразной пули в три раза превышает скорость пулеметов, а скорострельность фантастическая. Из минусов — энергоемкость. Разгонный блок рельсового оружия потреблял массу энергии. Для ее выработки Касатонов, еще до атаки, запустил оба крайних двигателя.

Сотни смертоносных шаров, практически мгновенно пронзив пространство, так же мгновенно, пронзили свои жертвы. Одна такая пуля, даже пробив монстра такого уровня навылет, не причинила б смертельной раны, из-за необычайной живучести тварей и регенерации их органов. Но когда в тело впиваются сразу несколько десятков шариков и разворотив броню монстра перемешивают в фарш внутренние органы, смерть наступает либо мгновенно, либо спустя непродолжительное время, так как подвижность и защищенность существ значительно падает, они становятся легкой целью для стрелков бронегруппы.

Ирме успел заметить, как панцирь твари покрылся рябью точек от пробитий. Вокруг твари невидимый косарь скосил листву ближайших кустов.

— Спасибо, Шмель-4.

— Обращайся если…

Договорить Касатонову не удалось. Дальнейшие события развивались с головокружительной скоростью. В миг кабина пилотов наполнилась дымом, внутренняя поверхность остекления покрылась кровавыми брызгами, на приборной доске совсем непразднично, замигала гирлянда аварийных оповещений отказа агрегатов машины. Звук работы двигателей и вибрация всего самолета изменились, а сам самолет, «клюнув» носом, начал снижение.

Взяв управление на себя, Малоф, на «автомате», отдал команды: «Экипажу осмотреться, доложить о повреждениях и потерях». Сам он уже увидел дымный след, оставляемый двумя правыми двигателями. Поводив штурвалом, Ирме понял, что работают только рули высоты и потянув его на себя, надеясь оттянуть время приближающегося падения машины, максимально увеличив обороты уцелевших двигателей, начал набор высоты.

— Гнездо, я Шмель-4. Подвергся атаке с земли стрелковым вооружением. Самолет подбит. Командир погиб. Связь с экипажем отсутствует. Рули поворотов не работают. До черноты пара километров. Высота 200.

Только доложив