Быть Лолитой - Элиссон Вуд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Каждую неделю в четверг, пятницу и субботу вечером девчонки на моем этаже вместе собирались на вечеринки. Всей дюжиной, всегда. Я присоединялась, когда они наряжались, подпирала дверь своей комнаты учебником и слушала диалоги из очередной серии «Секс в большом городе» по телевизору в комнате соседки, пока перебирала вещи в шкафу.
– Как насчет этой? – спросила я у Келли, брюнетки из Лонг-Айленда, показывая короткую футболку от Abercombie&Fitch с какой-то надписью о «чиках», которую Ник купил мне.
– Нет, – сказала она, зашла в мою комнату и начала изучать мой шкаф с завидной уверенностью, с которой знают, что нравится парням в колледже. Вытащила топ на лямках. – Вот.
Я стояла с толпой девчонок в ванной, вся косметика высыпана в раковину, голубые и коричневые тени и глиттеры оседали пылью на белом кафеле. Я умела наносить макияж после лет, проведенных в театральных постановках, но девчонки на моем этаже умели даже лучше. Кроме одной по имени Хизер. Хизер редко пользовалась даже гигиенической помадой. Поэтому мы начали помогать ей с подводкой: «Посмотри наверх!» – говорила я, используя три оттенка теней, чтобы сделать ее взгляд выразительнее. У нее были большие карие глаза и хорошая кожа, если нанести немного пудры, чтобы нос не блестел. Она всегда говорила спасибо и обещала купить мне выпивку позже на вечеринке в качестве благодарности.
Другая девчонка, Тиффани, нас фотографировала, сталкивая в группки посреди коридора прямо у лифта. Я узнала, что у нее нет матки, когда однажды постучалась к ней в дверь, чтобы попросить тампон.
– О, у меня нет матки! – объяснила она. Вместо того, чтобы просто сказать «нет». Я не привыкла к такому уровню честности и принятия себя. Просто «у меня такое тело! И в этом нет ничего плохого!» У меня все было точно наоборот. Однажды, несколько месяцев спустя, мы обсуждали, что когда-нибудь станем матерями, и она сказала мне, что просто всегда знала, еще за годы до того, как узнала, что у нее нет матки, что ей суждено взять детей из детского дома. Я завидовала тому, что кто-то может быть настолько уверен в чем-то столь серьезном.
Ник сказал, что должен пройти еще хотя бы год, прежде чем мы сможем рассказать все своим родным или друзьям дома, даже после того, как он вернулся в Корнелл. Сколько еще мне придется ждать? Как мы можем пожениться и завести детей, если даже не можем держаться за руки в общественных местах? Я уже устала от лжи.
Мы с девчонками проводили часы напролет, буквально часы, в нашей общей ванной, переодеваясь, делая прически, рассуждая и обсуждая, на какую вечеринку пойдем и какие парни там будут, фотографировались на пленочные камеры до самого момента прибытия такси. Хорошие вечеринки всегда проходили вне общежития.
А затем, когда такси только подъезжало, я говорила, что у меня болит голова или что я забыла сделать доклад, но срочно должна начать, или просто внезапно устала. Девчонки меня обнимали и уезжали, обещая рассказать все на следующий день, а я двигала учебник по математике, что стоял в дверном проеме, и распахивала настежь дверь. И при макияже, с прической, в бюстгальтере с пуш-апом и в короткой юбке я ждала, когда позвонит Ник, лежа в кровати и крутя на пальце завитки провода от телефона.
По-прежнему не писала, но ведь все равно всем плевать. Колледж куда больше школы Хант, целый студгородок с дворами, которые надо обходить. Но было кое-что привычное: никто не замечал, где я. Никто меня не ждал. Никто не видел меня, кажется. Даже моим соседкам было все равно, когда я не ходила с ними на вечеринки. «Легче утрамбовываться в машину», – наверняка думали они. Этого мне не хватало? Внимания? От этой мысли мне становилось нехорошо.
Я представляла, что Нику в школе так же одиноко, как и мне. Может, ему тоже не хватает меня. «Я не хочу, чтобы ты что-то упускала». Сначала, когда он сказал это, мне его слова показались милыми, нежными, даже великодушными. Теперь они будто преследовали меня, как змея, вьющаяся у ног. Теперь мне казалось, что это было предупреждение.
У меня паранойя, убеждала я себя, чувствуя вину из-за Тайлера. В такие моменты я не скучала по Нику. Мне не нужны вечеринки, я не просто какая-то там студентка, которой хочется напиваться, говорила я себе, у меня есть парень, который любит меня и ждет меня. Я должна быть благодарна. Я ничего не упускаю. Если Ник и правда хотел, чтобы моя студенческая жизнь была как у всех, мы бы расстались. Он лучше меня знает, мне нужно ему доверять.
Так я убеждала себя день за днем, что его слова говорили о любви, не о контроле.
15
Только на первые длинные выходные семестра в честь Дня Колумба Ник наконец приехал в Итака в пятницу. Мы не виделись целый месяц. Летом мы составили много планов – придумали кучу дел, которыми будем заниматься на выходных: посетим акустический концерт, сходим на открытие художественной выставки, будем ходить в разные заведения на ужин. Все лето я собирала разноцветные буклеты мест, где мы были, мысленно составляла список будущих занятий, радуясь разнообразию возможностей. Но как только начался учебный год, планы откладывались и откладывались. У Ника оказалось больше работы, чем он предполагал, затем его родители приехали в город, потом он просто устал и так далее. Первокурсникам не разрешалось иметь автомобили, поэтому все зависело от него.
Все еще беспокоясь о том, чтобы нас не заметили, мы смогли обняться, только когда дверь моей комнаты захлопнулась за нами.
– Я так сильно скучал по тебе, Эли, – шепнул он мне в волосы. – Так сильно. – Его руки тут же потянулись к пуговице на моих джинсах.
– Да, – я схватила его руки, – я тоже скучала по тебе. – Замолчала и подняла на него глаза. Повисла пауза. Он выглядел по-прежнему. – Мы можем сначала поговорить?
– Эли, мы постоянно разговариваем.
– Да, но всегда поздно, и тебе нужно в школу с утра, так что… Не знаю, – сжала руку за спиной. – Мне просто хочется… близости?
– О, разве есть лучший способ сблизиться, чем… – и он снова потянулся к моим джинсам, смеясь. Я отдернула его руку от своей пуговицы. Сделала сердитый вдох и
