Хищник - Михаил Соколов

Я попросил Струнилина пока отложить собственные дела и помочь молодому Куницыну разобрать дела отца. Тот был изрядно удивлен, но и обрадован: не каждый день выпадала возможность ознакомиться с империей Князя изнутри. О возможных осложнения в связи с этой работой, я не стал упоминать. Тем более, что Струнилина это не остановило бы. Некоторые люди, вполне рядовые обыватели в жизни, в делах, то есть в погоне за выгодой становятся одержимыми. Обычно это кончается для них плохо, но тут уж ничего не поделаешь, такова их природа. Я разрешил снимать с других работ столько людей, сколько Андрей посчитает нужным. В пределах разумного, конечно, чтобы не оголить собственный бизнес. Распорядился начинать сегодня же. Пусть созвонится с Аркадием и договориться о совместной работе. Да, да, это желание самого Куницына. Аркадию полностью подчиняться, он теперь полновластный хозяин всего. Я взглянул на Аркадия, тот слегка покраснел. Возможно и от спиртного. Я ещё позвонил Лехе и нескольким другим мужикам такого же ранга, то есть, тоже руководителям подразделений или фирм и предупредил о возможной помощи Струнилину. Это на тот случай, если новые или старые директоры будут препятствовать Струнилину совать нос в дела руководимых ими фирм, как генеральный директор "Белой чайки".

- Мужик дельный, - сказал я, после всех этих звонков, имея в виду Струнилина. - Он во всем поможет разобраться.

Я закурил и решил позвонить Кате. В это время она всегда дома, ждет его звонка или самого к обеду. Боится упустить, ещё трепещет. Я ухмыльнулся, но мысль была приятна. Катя находилась, конечно, дома. Я предупредил, что скоро заеду и положил трубку.

- Тебя не приглашаю, - сказал я Аркадию. - Ты езжай к себе. Надо же, буквально к себе. Это же твой дом, никак не привыкну, что отца твоего нет. Это была фигура, скала, Князь, в общем. Тебя сейчас отвезут.

Я позвонил в автомастерскую. "Форд" был уже подсушен и проверен. Все было нормально, главное, провода не пострадали. Я сказал, чтобы сейчас же пригнали его к банку. И заодно, пусть тот, кого пришлют, отгонит мой "Мерс", сначала подбросив Куницына младшего домой.

- О тебя уже в городе все знают, заметили.

И вновь показалось, что Аркадий покраснел.

Ну все. Еще осталось распорядиться выделить охрану в количестве трех человек (пока прямой опасности нет, и трех гавриков хватит) проводить Аркадия до усадьбы. Там свои люди. Теперь уже всё. Нет. Еще позвонил Лене.

- Лена! . Мы тут с Олегом кое в чем разобрались. Поверхностно, конечно. Аркадий сейчас вернется, все расскажет.

- А ты разве не приедешь? - спросила она. - С тобой как-то надежней.

Я рассмеялся, но было приятно. Да, приятно, черт возьми, когда такая ослепительная женщина делает тебе комплимент.

- Нет, малышка, сейчас заеду домой, пообедаю, а потом съезжу в "Клуб".

- Клуб? Зачем же в клуб? Я думала там уже все выяснили.

- Что ты, радость моя, мы вот только что раскопали с Аркадием, что, судя по всему, твой муж и не думал менять генерального директора. Во всяком случае, в записях об этом ничего нет.

- Да? - с сомнением сказала Лена. - Тогда давай. Значит, после обеда туда поедешь? А Аркадий сейчас едет? Знаешь, передай ему, пусть, как приедет, подождет меня. Я немного прогуляюсь, а то сижу взаперти, вдалеке от всех дел. Надоело.. И погода хорошая.

- Хорошо, передам, - сказал я и положил трубку.

- Елена Михайловна погулять хочет, - сообщил я Аркадию. - Ты как приедешь, её подожди.

Аркадий пожал плечами. Он листал тетрадь отца. Ту, что с дневниковыми записями. Пожал плечами, небрежно бросил на стол. Я отметил этот его жест. Как же, проблема отцов и детей.

- Знаешь что, - сказал я, - оставь ка мне эту тетрадку, а ту со хемами возьми и передай бухгалтеру, когда он приедет. Будете вместе с ним разбираться. А я эту почитаю. Если не возражаешь. Хорошо?

Аркадий, как я и предвидел, не возражал.

Офис был на первом этаже и из окон хорошо просматривался двор и место парковки. Видно было, как вьехал на дорожку, потом свернул к месту парковки и стал рядом с "мерседесом" краса и гордость моя, любимый мой белый "форд", весь полированный и блестящий в ярких лучай солнца. Я повернулся к Аркадию.

- Ну все, пошли. Делу время.

Собрались. Аркадий уложил свою тетрадь со схемами в папку, я сунул в карман другую, и мы вышли. Подошли заказанные мной телохранители. Я поздоровался и представил им Аркадия. Потом они с Аркадием сели в "мерседес" и укатили. Я с удовольствием оглядел свою извлеченную из волжских вод машину. Приятно взору. Открыл дверцу и сел внутрь. Все было как новенькое. Даже сиденья. Интересно, как им это там удалось так быстро высушить?

ГЛАВА 27

ОСНОВНОЙ ИНСТИНКТ ПОДВЕЛ

Домой я приехал уже через десять минут. И - словно с утра прошла вечность - с удовольствием подхватил прыгнувшую мне на шею киску. То есть, Катеньку. За эти дни, незаметно внедряемый ею, а мною снисходительно поощряемый, выработался ритуал, обоих устривающий (это я так оценивал, с мужским превосходством снисходя к причудам женского пола, - на самом деле мне тоже нравилось): эти прыжки на шею, поцелуи на прощанье... "Ей Богу, с комическим ужасом думал иной раз я, - эдак недалеко до ЗАГСа, а ещё ужаснее - до венца, модного ныне!

"На всю жизнь!" - ужасался я.

Но пока нравилось.

- Соскучилась, крошка? - спросил я, приподнимая её и целуя. Знал, что ей нравилось, когда я поднимал её как маленькую девочку. Катя немедленно обхватила меня ногами, а я немедленно стал искать оправдания, чтобы задержаться дома подольше.

Не нашел. Пришлось с сожалением опустить её на пол и, хлопнув по попке, направить в кухню.

- Я, котенок, поесть должен и сразу бежать. Дела.

Уже за столом сказал ей, что завтра с утра еду в Москву. Надо там кое в чем разобраться. Катя немедленно испугалась.

- Надолго?

- Нет, день-два, не больше.

Дома задерживаться не стал. После еды за чашкой кофе выкурил сигарету. Потом встал, несколько расслабленный. Но ехать было надо.

Возле клуба в этот неурочный час народу было мало. Случайные прохожие. Дворник метлой разгонял на торотуаре пыль и опавшие, раньше времени отжившие свое листья. Голуби ловко уклонялись от метлы и бодрой рысью перебегали на безопасные места, разучившись летать от людского благодушия. На дворнике был серый брезентовый фартук, а на голове - тюбетейка. Татарин, конечно, как сказал бы Штирлиц.

Я вышел из машины, заперь дверцу, не доверяя прохожим людям, и вошел в прохладный после палящего августовского солнца каменный полумрак вестибюля. Услышал женский смешок. На барьере гардероба, невидимые для моего ослепленного солнцем взора, угадывались силуэты двух девушек. Да, девушки, разглядел я и пошел к лестнице на третий этаж. А девушки, занятые своим хихиканьем, так и не заметили меня.

Вообще-то, жизнь была. Из раскрытых дверей ресторана лилась музыка, везде ощущалась жизнь, слабый пока запах табака и более заметный, но не такой привычный, запах марихуаны, которым здесь были пропитаны стены. Проходя мимо открытых дверей ресторана, заглянул внутрь. Несколько столиков были заняты, что удивительно для такого раннего часа. Наверное, дабы не упустить выгоду, здесь кормят обедами.

А вот на третьем этаже никого не было. Дверь генерального директора была тоже закрыта. Я попытался постучать посильнее, и тогда из соседней двери выглянул маленький пожилой человечек в черном атласном жилете и с синим широким галстуком, объявивший, подслеповато щурясь сквозь толстые стекла очков, что директора нет, директор ушел домой обедать.

- Это за каким чертом? Что здесь нечего поесть?

- Директор ушел домой обедать.

- Он каждый день ходит домой обедать? - по наитию спросил меня.

- Нет, - ответил дребезжащий голос, - обычно он обедает в кабинете, но иногда едет домой, это его право.

- А вы кто такой будете? - почему-то заинтересовался я.

- А вы? - в свою очередь подозрительно вопросил человечек, выставив вперед пронизанный крупными красными жилками нос. - Что вам надо?

- Шоколада, - неожиданно сказал я и ухмыльнулся, глядя, как дедушка с порывистым негодованием прикрывает за собой дверь.

Подождав секунду, он вошел в дверь и попросил у старичка домашний адрес генерального директора. Лишь когда я представился доверенным лицом Куницына (какого? отца, сына?), он получил адрес: улица Дениса Давыдова, дом шестнадцать.

- А квартира?

- Квартира, квартира, - поворчал старичок, почему-то не желая говорить. Но все же сказал, выдав свою потаенную веру в приметы, тринадцатая квартира.

- А вы кто здесь будете? - спросил я, почему-то догадываясь.

И верно, старичок оказался бухгалтером. До того, как его определил сюда Николай Олегович, служил в мэрии помощником старшего бухгалтера, а ещё раньше...

Я поспешил попрощаться и уйти от словоохотливого старика: слишком много дел.

Улица Дениса Давыдова находилась недалеко от набережной, на два квартала ниже центра, но словно бы на окраине. В незапамятные времена здесь, видимо, был овраг, так что улица довольно явственно падала вниз, параллельно Волге, образуя ощутимый спуск. Дом был старый, довоенной постойки, отделенный от улицы высоким забором и глухим фасадом.