Испытание - Дэвид Моррелл

— Все в порядке, — сообщил он Саре, с удовольствием ощущая дуновение ветра после неподвижного воздуха пещеры. Он помог девочке спуститься на землю и повел под узды лошадей по шпалам в туннель. Те шли с опаской, осторожно переставляя копыта.

Под каменными сводами глухо прозвучал голос Сары:

— Мы будем здесь жить? — спросила она.

Он обернулся. За время, прошедшее после смерти Клер, это была чуть ли не первая ее фраза. Выражение лица девочки оставалось по-прежнему отрешенным, но в голосе послышалась какая-то живая нотка, словно она надеялась, что наконец кончились их скитания и теперь наступит покой и порядок.

— Нет, — ответил он. — Как раз на это они и рассчитывают. Это единственное укрытие в этих местах, помеченное на карте. Так что проверят они его обязательно. Конечно, они не знают, куда мы направились, поэтому постараются сначала обнаружить следы. Надеюсь, это будет непросто, потому что снег и ветер наши следы заметет. Во всяком случае, полдня у нас в запасе. Это уйма времени.

Она непонимающе посмотрела на отца.

— Что ж тут непонятного? Разве ты не проголодалась? Еды у нас немного, но раз уж есть такая возможность, давай устроим пир.

Впервые за долгое время ее глазки блеснули, выражение лица чуть-чуть изменилось, словно она сделала попытку улыбнуться.

Он ослабил подпруги, но седла не снял на случай срочного бегства, потом потянулся было за спальным мешком, чтобы укутать Сару, но передумал.

— У меня есть для тебя дело. — Фраза прозвучала неожиданно резко, он не хотел этого, но девочка не обиделась, наоборот, предложение чем-то заняться, похоже, заинтересовало ее.

— Какое дело?

— Там, в конце туннеля, есть пещера. Я хочу, чтобы ты сходила туда и принесла дровишек. У входа в нее валяется много всяких щепок и дощечек. Будь осторожной, в глубину не ходи, потолок может обвалиться.

На лице Сары появилось сомнение.

— Да ты не бойся, это не опасно. Просто держись подальше от стен, и все будет в порядке.

Она подняла на него глаза, потом медленно кивнула и неуверенно направилась в глубь штольни. Обмотав поводья лошадей за торцы шпал, сам он пошел наружу.

Глава 3

Ему повезло, и за сараем он почти сразу наткнулся на то, что искал — наполовину занесенный снегом мятый лист железа примерно в два квадратных фута — как раз то, что нужно. Борн вытащил его; хотя в толстых шерстяных перчатках это оказалось непросто. Лист выскальзывал из рук; потом Борн решил исследовать сарай.

На двери висел замок. Ломать его не хотелось, чтобы не оставлять лишних знаков своего пребывания здесь. Хотя ветер и стихал, следы все равно заметало снегом, и, если повезет, они совсем исчезнут до того, как появятся преследователи.

Глаза слезились от ветра. Прищурившись, он обошел кругом этот небольшой сарайчик, не нашел ни одного окна, но зато обнаружил, что в одном месте обшивка прилегает неплотно. Ему удилось отогнуть один лист настолько, что образовалась щель, достаточная, чтобы пролезть внутрь. Протискиваясь, он зацепился плечом за гвоздь и порвал куртку.

Он очутился в помещении площадью пять на восемь футов. Сквозь щель проникало достаточно света, чтобы рассмотреть обстановку. У стены Борн обнаружил пустой верстак, в углу стоял непонятного предназначения мотор, покрытый ржавчиной. Пол был завален мусором, еще больше мусора валялось под верстаком. Очевидно, сарай использовался для ремонтных работ или хранения оборудования. Проходчики, скорее всего, жили в вагончиках или палатках в лесу; сделав свое дело, они тут же уехали отсюда.

Ощупав куртку, Борн с облегчением обнаружил, что гвоздь прорвал только внешний слой, толстый слой шерсти остался цел и по-прежнему мог служить неплохой защитой от холода. Нагнувшись, он принялся копаться в мусоре. Тут были ржавые банки, винные бутылки, остатки крепежа, какие-то колеса, молоток без ручки, который Борн сунул в карман. В глубине мусорной кучи он нашел гнездо мыши-полевки. Среди веточек и пожелтевшей травы лежало несколько пушинок серого меха. Сложив все как было, он заглянул под верстак. Там тоже ничего не было особенного — те же бутылки и банки, какие-то запчасти, пара развалившихся кожаных сапог. Около стены под грудой тряпья валялся проржавевший котелок. Его Борн решил прихватить с собой. Сдвинув развороченный хлам в кучу, он осторожно, опасаясь новых гвоздей, выкарабкался наружу. Восстановив все в первоначальном виде и прихватив свободной рукой железный лист, он вернулся в штольню. Сара уже принесла целую охапку дров и как раз собиралась за новой порцией.

— А это зачем? — удивилась она, указывая на лист железа.

— Это будет наша печка, — весело ответил он. На самом деле все было очень просто. Его задача — оставлять как можно меньше следов. Поэтому он не стал ломать замок, поэтому не хотел и устраивать костер прямо на земле. Свежая зола могла легко выдать его преследователям. Все должно оставаться в максимально нетронутом виде.

— Смотри, — объяснил он дочке, устраивая лист между стеной и рельсом. — На нем мы разведем костер, а когда приготовим еду и огонь нам будет не нужен, я на листе вынесу остатки углей и закопаю их в снегу. Никто и не догадается, что мы делали. Они решат, что мы ослабли от голода, и, может быть, отстанут от нас… Дай-ка мне пару досок, я ими займусь, а ты пока достань спальник и можешь отдохнуть.

Он наколол лучины и сложил на листе шалашик из тоненьких щепок.

Спички он теперь, как и соль, всегда носил с собой. Над плечом слышалось дыхание Сары. Только с третьей попытки щепочки загорелись; крохотные огоньки лизнули сухую древесину. Костер занялся быстро; он подложил щепок потолще, пламя поднялось выше. Лошади в испуге отпрянули, и пришлось отодвинуть огонь подальше.

— Слишком большой костер нам не нужен, — пояснил он Cape. — Несколько досок вполне достаточно. Мы ведь собираемся только приготовить еду, а не обогреть эту пещеру!

Доски потрескивали, слегка дымя и испуская горьковатый запах.

— Летом здесь сыро, — продолжал он. — Дерево пропитывается влагой. А теперь она выкипает.

Дым шел в глубь штольни; когда костер разгорелся, он поднялся выше и, изменив направление, потянулся к выходу.

— Ну вот и хорошо! — воскликнул он, потирая руки над огнем. — Просто отлично. Двигайся поближе, грейся, а я займусь обедом.

Еще в отеле он сунул в рюкзак три банки консервов. Достав их, он предложил дочери:

— Выбирай!

— Мне все равно. “Суп фасолевый с ветчиной”, — прочитала она.

— Неплохо!

Достав нож, он вытащил из кармана прихваченный в сарае молоток и пристроился открыть банку.

— Подержи ее, только осторожно, — попросил он Сару. Приставив лезвие к крышке, он резко ударил по рукоятке. Проткнув банку, осмотрел нож, убедился, что не испортил лезвие, вскрыл крышку и отогнул ее. Еще раз проверив лезвие, поставил банку поближе к огню, чтобы она согрелась. Подложив дров, он взялся за котелок. Сначала надо было очистить его от ржавчины. Кое-как отковыряв ее ножом, опрокинул котелок кверху дном и вытряхнул мусор.

— Что ж, может, это и не гигиенично и в нем есть дырка, однако все-таки это котелок, — сказал он и направился набрать снега.

Там опять поднялся ветер. Борн не без удовольствия вернулся назад, к теплу костра. Пристроив котелок на камне так, чтобы в дырку не вытекала вода, он произнес:

— Мы сполоснем его кипятком и будем считать, что продезинфицировали. А потом вскипятим еще.

Когда вскипела вторая порция, он подождал немного, давая ей остыть, потом поднес котелок к губам. Вода была мутноватой, с примесью песка и оставляла во рту металлический привкус. Но все же это была вода: отхлебнув, он проверил свои ощущения и, не почувствовав ничего подозрительного, протянул котелок Саре. Та сделала глоток, сморщилась, но промолчала и допила до конца.

— Теперь немного соли. — Организм оказался настолько обезвоженным, что, даже проглотив добрую щепоть, Борн ничего не почувствовал.

Пришлось надеть перчатки, чтобы удержать в руках горячую банку. Они передавали ее друг другу, отхлебывая по очереди и дуя на густую похлебку, в которой плавали фасолины и тоненькие красноватые волоконца ветчины. Один раз глотнув слишком много, Борн даже обжег нёбо. В считанные минуты с супом было покончено.

— Я не наелась, — объявила Сара.

— Я тоже.

Он прекрасно понимал, что разумнее растянуть их скудные запасы на возможно больший срок, но плюнул на доводы разума.

— Ну, что мы сделаем на второе? Томатный суп или гороховый?

— Терпеть не могу томатный суп!

— Да, но горох ты тоже не любишь. Что же открывать?

— Ну, давай томатный…

— Я тоже так думаю.

Она поставила банку на землю, он приставил нож к крышке и замахнулся, сжимая в кулаке молоток.

Глава 4

Еда сделала свое дело. Голова прояснилась, появилась к какая-то энергия. Костер прогорел. Борн поднял железный лом и пошел с ним наружу, чтобы закопать угли в сугроб где-нибудь подальше от туннеля.