Призраки стекла - Бренна Лоурен

Адель положила руки на бедра.

— Ты знаешь, когда Уитни понадобится пластырь, но не знаешь, когда придет полицейский?

Роза покраснела и пренебрежительно махнула рукой в сторону своей близняшки.

— Это не точная наука.

Офицер Эванс прочистил горло.

— Дамы, у меня к вам несколько вопросов. — Он поправил ремень, стягивающий его внушительную фигуру. — Замечал ли кто-нибудь что-нибудь необычное в дни, предшествовавшие взлому? Какие-нибудь неизвестные машины на дороге? Неожиданные посетители? Доставлялись ли посылки или приезжали ли к дому какие-либо службы?

Мама покачала головой, ее огромные жемчужные серьги коснулись шеи.

— Я думаю, мы не можем быть полностью уверены. Мы все часто бывали в доме и выходили из него, когда навещали отца в больнице, а потом занимались его, — она сжала переносицу, — последними делами.

Офицер Эванс кивнул.

— Дело в том, миссис Дарлинг, что это странное проникновение. Внешних признаков взлома нет, и злоумышленник, похоже, ничего не взял. Это наводит меня на мысль, что это мог быть кто-то из своих.

— Простите? — возмутилась она.

— Вы можете назвать кого-нибудь, кто имеет постоянный доступ в дом? Или кто-то, у кого были плохие отношения с мистером Дарлингом?

— Все любили моего папу, — покачала головой мама. — Что касается доступа в дом, то я не могу вспомнить ни одной живой души. То есть, у нас есть местная женщина, которая еженедельно приходит убирать дом. Но она милая. Иногда она берет с собой своего маленького сына, и он играет с Перси. Вежливый молодой человек. Хорошее домашнее воспитание. Я не могу представить, чтобы его мать занималась чем-то подобным.

— Кто-нибудь еще?

— Есть человек, который раз в месяц присматривает за двором. Делает генеральную уборку. Не думаю, что он когда-либо был в доме.

— Недавно мы заменили посудомоечную машину, — сказала Адель.

Офицер Эванс кивнул с таким видом, будто все эти откровения не произвели на него особого впечатления.

— Мэм, могу я спросить, почему у вас на участке нет камер? При таком размере объекта полагаться только на сигнализацию — не самый надежный вариант.

Мама снова поджала губы.

— Я уже много лет спрашиваю ее об этом, — сказал Эфраим, привлекая внимание офицера Эванса к тому месту, где мы стояли в дверном проеме прихожей. — Такие люди, как Дарлинги, очень дорожат своей частной жизнью. Они никогда не сообщают свои номера социального страхования. Они не пользуются дебетовыми картами, интернет-банкингом и социальными сетями. И они абсолютно не допускают в свой дом технику, контролируемую третьими лицами, не говоря уже о камерах.

Офицер Эванс, который с каждой секундой выглядел все более усталым, переступил с ноги на ногу и глубоко вздохнул.

— Доброе утро, Эфраим. Доброе утро, Уитни. Дело в том, миссис Дарлинг, что никто не следит за вами через камеры, это камеры следят для вас, а вы можете в любой момент вернуться и просмотреть запись.

— Я в это не верю. — Адель покачала головой. — Это как со смартфонами. Вы же не можете утверждать, что правительство не прослушивает каждое ваше слово.

Офицер Эванс перевел взгляд с тети Адель на нас, его брови резко сошлись.

— Я старался изо всех сил, — сказал Эфраим, небрежно прислонившись к дверному косяку. — У вас тут уникальная команда.

— Я это вижу, — сказал Эванс. — Но без камер будет трудно эффективно следить за вашей собственностью. С точки зрения безопасности вам следует установить пару камер хотя бы на воротах, чтобы мы могли следить за тем, что происходит на острове.

— Я подумаю над этим, — сказала мама.

Раздался звонок в дверь.

— Я открою, — сказала я. Немного воздуха и минута тишины между кухней и входной дверью показались мне раем.

Я пронеслась мимо всех, торопясь через столовую, заднюю и парадную гостиные, и перешла в холл, где в одном из окон, выходящих на крыльцо, виднелись очертания человека.

Я распахнула дверь.

— Моника! — я жестом пригласила ее войти. — Эддисон сказала мне, что ты звонила вчера. С тех пор у нас тут просто ураган.

— Я не хотела мешать, — сказала Моника, взяв меня за руку, когда мы вошли внутрь. — Пока не забыла, я увидела у вас во дворе довольно крупного аллигатора, когда подъезжала к дому. Я сначала даже не выходила из машины, но потом решила, что он будет бояться меня больше, чем я его. Клянусь, эти существа с каждым днем все лучше адаптируются к соленой воде.

Моя кровь похолодела, и я подумал о Перси.

— Где именно?

— Прямо перед воротами. Похоже, он переходил через дорогу, чтобы попасть с одной стороны болота на другую. — Она пренебрежительно махнула рукой.

Я кивнула и подвела Монику к одному из кресел в гостиной.

— Присаживайся. Я позабочусь о том, чтобы Перси или кто-либо другой не оказался снаружи, где они могут наткнуться на аллигатора. Тебе что-нибудь принести?

— Только стакан воды, спасибо. Или сладкого чая, если он у вас есть. Я обещаю не отнимать у тебя много времени. Я здесь по делам Южного общества искусства и культуры.

— Конечно, — сказала я, заметив, как чопорно она расположилась в кресле, зелено-розовый неон ее платья от Lilly Pulitzer резко контрастировал с шикарной прибрежной палитрой гостиной. — Я сейчас вернусь.

— Кто приходил? — спросила мама, когда я вошла на кухню.

— Где Перси? — спросила я, не в силах скрыть беспокойство в своем голосе.

Эфраим выпрямился.

— Что случилось?

— Аллигатор.

— Аллигатор? — воскликнул офицер Эванс, выглядя неубежденным.

— Перси здесь, — сказала Роза, подкатив свою инвалидную коляску к столу.

Перси сидел рядом с ней на мягком стуле, между ними лежала старая колода карт.

— Мы играем в «Слэп Джек». Я выигрываю.

— Перси, — сказал Эфраим, — ты не должен выходить на улицу без сопровождения взрослых, пока мы не скажем, что это безопасно, ты понял?

— О, я уверена, что эта жуткая тварь уже на полпути вниз по реке Мэй. — Раздался сладкий, как пирог с лаймом, голос Моники из-за моего плеча.

Я повернулась и увидела, что она стоит в дверях, а в ее глазах одинаково блестят любопытство и вежливость.

— Я как раз собиралась вернуться с чаем, — сказала я.

— Я не помешаю, правда? Когда я приехала, то увидела патрульную машину офицера Эванса, припаркованную у входа, и решила, что дела, должно быть, вышли из-под контроля. Мы можем обойтись без любезностей.

— Очевидно, — сказала мама. Она наклонилась к Адель, и я услышала, как она прошептала что-то о смерти приличий.

— Мама, все, — сказала я. — Моника нанесла нам визит от лица Южного общества искусства и культуры.

— Доброе утро, — сказала Моника.

— Чем мы можем тебе помочь? — спросила мама, вернув свой обычный приятный тон.

Моника достала папку из сумки, висевшей