Healing. Эволюция Юности 2. - Татьяна Точилова

— Не подсказки, просто… если что-то пойдёт не так…

Девушка оказалась разорвана несколькими стремлениями. Это было, конечно, из ря-да вон, и вообще… Но с другой стороны, получить информацию прямо из первых рук в прямом эфире, и ведь она не может оставить свежесформированные неокрепшие отноше-ния своих друзей на произвол судьбы, да…

— Исключительно для того, чтобы повысить твою уверенность, — голос был достаточ-но суровым, чтобы он действительно это понял. — Но можешь звонить только в самом крайнем случае.

"Который, конечно же, не случится. Если не произойдет какой-нибудь катастрофы, они буду слишком заняты, чтобы отвлекаться на всякие звонки и вообще разговоры…"

Может, она и согласилась отчасти из-за банальнейшего любопытства, но благодар-ность в ответной улыбке парня была настолько подлинной, что ни о какой корысти уже и не думалось. Но тут Карс неожиданно посерьезнел.

— И, это, Ени… может, я лезу не свое дело… или растравляю раны, но… в общем, я не верю в безответную любовь. И я прекрасно знаю, насколько сильны чувства с твоей стороны. Так что ТАМ, — он кивнул головой в непонятном направлении, — тоже что-то должно быть, я уверен.

В печально-горькой улыбке Айении было столько боли, что он сразу же пожалел, что вообще открыл рот.

— Всё нормально, — почти одними губами ответила она. И чуть погромче, — беги давай, обустраивай сцену для сегодняшнего представления. Ты ещё не настолько на коне, чтобы озабочиваться делами других.

Акарас кивнул с извиняющейся улыбкой и исчез за поворотом коридора. У Ени, если честно, не оставалось сил для того, чтобы подняться и уйти: почти бессонная ночь давала знать о себе, плюс существенный эмоциональный стресс от наконец-то разрешившихся проблем с личной жизнью её друзей. Она, конечно, была затронута косвенно, но пережи-ваний и на её долю хватило, этого никто не мог отрицать. Да ещё непонятные и неожи-данные заявления о том, что в её случае тоже не всё потеряно. Что это было? Синдром "мне хорошо — я хочу, чтобы всем было хорошо"? При всей признательности за заботу она не могла отделаться от мысли, что это, мягко говоря, медвежья услуга. Не то что бы оставались какие-то ещё надежды, но бесцеремонные и не совсем обоснованные утвер-ждения добавляли неприятных ощущений в районе сердца.

Может, гордость Шоноров и не помогла ей существенно во время прошлой ночи, но она была крайне полезна в других аспектах: учеба там, полёты, возрождение рода и соот-ветствующие взаимоотношения с резидентами Друина и его повелительницей, так что Ени относилась к ней бережно. И сейчас ей было нужно восстановить силы, чтобы её по-ведение не могло ни в какой степени умалить имя её рода, поэтому она и позволила себе остаться ещё на некоторое время на этом подоконнике в безлюдном коридоре, в то время как небо за окном незаметно становилось всё темнее и темнее, и капли дождя, столь при-вычного осенью, пока что неслышно не стали появляться на стеклах, а она осторожно ка-салась всплывающих воспоминаний о недавних снах, с каждым разом настраивая себя на то, что это всего лишь бесценные образы, ничего не значащие и ничего не означающие. О которых она могла бы когда-нибудь забыть. Неважно, сколько здесь было самообмана, на данный момент это её устраивало. "Главное, чтобы не стало ещё хуже", — мелькнула пре-дательская мысль и девушка содрогнулась. Потому что и вправду могло. Почему-то рас-пространенным мнением было, что чувства утихают со временем, особенно в её случае любви практически с первого взгляда. Однако почему-то эта обнадеживающая теория не работала. Она ведь никак не могла предвидеть "лунной лихорадки", ставшей для неё шо-ком, и не было никаких гарантий, что это не повторится, или какой-то новый симптом не проявится и не выпотрошит её эмоционально. Так что да, гордость и выдержка Шоноров, на вас вся надежда, не подведите на этот раз.

Незаметно её мысли перетекли на яркие события этого дня, а не ночи, и основной ре-акцией продолжало оставаться мягкое удивление. Причем, удивлялась она больше всего тому, что всё относительно хорошо закончилось. Или началось… Сама идея о том, что чья-то личная жизнь может быть счастливой казалась непривычной. Айения горько ус-мехнулась. Может, если у этой парочки получится, и у неё когда-нибудь будет всё хоро-шо…

Вот на этой положительной ноте можно было закончить сеанс самотерапии, тем бо-лее что час уже действительно был поздний. Ени уже собиралась встать, как в коридоре раздался звук шагов, похожий на шорох, или наоборот, она подняла глаза и…

Он появился почти как приведение, так же неслышно, слабо освещаемый только не-ярким светом наружного фонаря, поскольку коридор был темен как пещера, но наверное, он и всегда производил впечатление сильнее любого призрака: такое же парализующее и пугающее. Ени не знала, что делать: ей казалось, что она раздвоилась, одновременно не отрывая взгляда от его напряженного лица, по которому пробегали тени от ползущих по стеклу капель, скрывая его истинное выражение, и в то же время не отрывая глаз от своих ботинок. Ну хорошо, она хотела его проигнорировать, но как это сделать? Её воля уже не участвовала в этом процессе, и наверное, понадобилась бы мощнейшая воздушная бом-бардировка, чтобы она могла отвести глаза от этого лица, зачаровывшего её все так же с самого первого дня, эти скулы, этот профиль, который действительно мог бы сделать честь любой высокохудожественной скульптуре (хотя какая чушь, никакое творение рук человеческих не могло сравниться с этим творением генетики с далёкой планеты. Будь благословенна императрица за союз с Авентом), и глаза, да, глаза, поразительные и по цвету, пусть и не видному сейчас, и по обрамлению этих ярчайших топазов (фетишистка в Ени пробуждалась при одном виде этих ресниц и век). И тело… это лучше совсем оста-вить в покое.

Но гордость и выдержка не подкачали. Хотя в голове у неё и танцевал каруселью весь этот восторженный бред, на лице не отражалось ровным счётом ничего, да и внутри она успокоилась достаточно быстро, и теперь спокойно (ну так, относительно) наблюдала, как Авито плавными, почти замедленными шагами приближается к ней. Ну нет, не к ней, к окну, да. Опершись руками на подоконник, он повернул голову и впервые посмотрел прямо на неё. На таком близком расстоянии они уже давно не были, и Ени была в слиш-ком большом шоке, чтобы ускоренно использовать связку гордость-самообладание и от-вести взгляд. Так что она осталась на месте, её глаза прикованные к его глазам, в которых было что-то очень странное, их выражение выводило её из равновесия, хорошо всё, что касалось Авито, выводило её из равновесия, а глаза уж особенно… Нехорошо. Ени по-спешно сглотнула. Где вся эта недавняя бравада и самоуспокоение? Самый критический момент и толку от неё… Тем не менее, она смогла преодолеть магию, которую, казалось, взгляд накладывал на неё, и отвести глаза, и даже подняться с подоконника. Вот так, ещё чуть-чуть, и она даже сможет уйти…