Странствия мага (Том 2) - Ник Перумов

На помощь к ней ринулся было гном, ему наперерез – невысоклик, подняв не по росту длинный и тяжёлый бастард.

– Куда, мелкота?! – рявкнул было гном. – Убирайся, недомерок, зашибу! У-у-у!.. – завопил он в следующий миг от боли, потому что нагло ухмыльнувшийся половинчик перекувырнулся через голову и, распластавшись, рубанул гнома по щиколотке. Сугутора спас только кольчужный чулок, предусмотрительно надетый перед прорывом.

– Съел, морда? – прошипел невысоклик, колобком подскакивая вверх и мигом оказываясь на ногах. – Ну а теперь я тебя на жарёнку напластаю!

Сугутор ответил ему яростным ругательным богохульством, да таким, что и Этлау, и Марк разом завопили «Ересь!». Очевидно, у них уже выработалось нечто вроде привычки…

Стоя на одном колене, гном махнул секирой, невысоклик парировал, однако в следующий миг со стоном схватился железной перчаткой за щёку, рассечённую почти до кости маленьким метательным ножом, который гном вырвал из-за голенища.

– Получил, недомерок?! – рявкнул гном, вскакивая. – Ну, давай, иди сюда!.. У меня для тебя ещё подарочек есть!..

Несмотря на обильно струящуюся кровь, невысоклик и не подумал отступать. Сунул левую руку куда-то за спину, извлёк горсть алого порошка… повторялась сцена в Вечном лесу, однако гном налетел на половинчика вихрем, обрушил на него секиру, опрокинул на пол, замахнулся второй раз – и тотчас получил прямой тычок в грудь, нанесённый из совершенно невозможной позиции. Сталь кольчуги заскрежетала, однако выдержала. Сугутор со стоном схватился за сердце, едва успел отбить второй выпад.

Железо долбило в железо, враги не поддавались ни на шаг. Понятно было, чего ждут инквизиторы – сейчас они раскроют вторую дверь, на обессилевших Фесса и его спутников ринутся свежие панцирники…

Нет, некромант, ты избрал неверную дорогу. Ты принял навязанные тебе правила, ты пытаешься превозмoчь их железом, а один воин, пусть даже самый сильный и могучий, не выстоит против сотен и сотен противников. В конце концов его сомнут и задавят числом. Твои враги, Фесс, сдали себе все козыри, оставив тебе одну мелочь. А ты рванулся не глядя, ты завёл свой отряд в ловушку, и теперь…

И теперь пришла пора начинать игру без правил. Зря, что ли, он всё это время таскал за собой свой посох, приторочив его за спину?!

Укороченная гизарма Фесса мелькнула, словно молния, заставив верзилу отступить. Фесс швырнул оружие, высвобождая левую руку, и рванул из-за спины давно уже ломивший ему лопатки посох.

Игру следовало сыграть очень, очень точно и тонко. Некроманту предстояло пройти по волосяному мосту через пропасть, не сорвавшись и не дав ни одной из алчных нечеловеческих сил полностью овладеть собой.

Он уже позволил вернуться своей памяти, теперь осталось сделать один, последний шаг. Почерпнуть силы в той самой первородной Тьме, которой он так страшился. Но сейчас время настало. «Я готов на всё ради победы!.. Я должен разорвать эти цепи, которыми они опутали магию, я должен это сделать! Я не верю, что не в силах человеческих опрокинуть власть этого заклинания, амулета, оберега, неважно чего! Я могу это сделать и сделаю!»

Прадд пропустил ещё один удар от толстяка, громадного орка отбросило к двери, он с грохотом врезался спиной в баррикаду, проломив дверцы шкафа. Прадда вновь спасли добрые доспехи, но поднимался он уже с трудом. Если бы не Сугутор, успевщий махнуть секирой и отвлечь на себя толстого инквизитора, орку пришлось бы совсем плохо. Рысь отчаянно отбивалась, прижатая к стене, и Фесс видел струйку крови, стекавшую у девушки из угла рта. Стекавшую уже всё время.

«Ещё немного, – сказала Тьма необычно холодным голосом. – Они продержатся совсем немного времени, твои друзья. Поторопись, некромант, если ты и впрямь хочешь победить в этом бою».

Янтарное навершие посоха очертило круг, другой, третий… Звякнул меч верзилы, Фесс отбил очередной выпад. Глаза некроманта были закрыты, однако он и так видел всё, что творится вокруг. Волосяной мост под ним опасно зашатался, однако ему было уже всё равно.

Что-то неожиданное для него самого, нечто, сметающее и смывающее холодный расчёт поднималось из самой глубины души, идя не от некроманта Неясыти, даже не от воина Серой Лиги Фесса. От рождённого в Долине магов Кэра Лаэды. Который, как ни крути, не один год провёл в Академии – в истинной Академии Высокого Волшебства, где преподавали такие гранды, как Ирэн Мескотт и сам Архимаг Игнациус Коппер. Да и в Гильдии боевых магов имелись знающие чародеи, помимо Клары Хюммель, которым было что рассказать и чем поделиться с учениками.

В том числе и как ломать в бою амулеты врага.

Память, проклятие и спасение. Я знаю, где Мечи. Я знаю, как до них можно дотянуться. И теперь моя единственная надежда – вырваться отсюда… в смысле, из этого мира прежде, чем маски дотянутся до меня. И ещё – я знаю, что делать сейчас. Кэр Лаэда знает. Его отец не раз и не два проделывал такие штуки. Негаторы, уничтожающие магию артефакты частенько использовались в магических войнах, в стремлении дать преимущество той стороне, у которой оказалось бы больше пеших или конных. Как правило, были они работы местных чародеев: уничтожить магию, тем более в совершенно конкретном мире, зная его особенности и условия, куда легче, чем противостоять в открытом сражении боевым магам Долины.

Посох крутился всё быстрее и быстрее. Медленно-медленно текли терции. Память, спасение и проклятие. Сила Мечей. Ненависть и злоба. Океаны злой силы страшнее, чем даже мощь Западной Тьмы. Страшнее потому, что эта Тьма не могла вырваться из клетки эвиальского мира, а вот Мечи… Мечи могли. И Сила их оказалась бы Силой в любом из миров Упорядоченного. Пусть кто-то называет и случайной флуктуацией, стечением обстоятельств, но Фесс теперь знал, что это не так. Ненависть универсальна и всеобща. Она – вещь в себе. И, если абстрагироваться от вызвавших её причин – что удалось неведомым творцам Мечей, – то из рук магов выходят порой удивительные и поистине ужасные вещи, в чьей власти рассекать звёзды и обращать в пыль миры.

Посох крутился. Всё медленнее и медленнее, словно пробиваясь сквозь упругую невидимую преграду, словно на его пути сгустился сам воздух. Каменный шар оставлял за собой полоску тонкого огня, и Фесс зарычал от боли в обожжённой ладони, жар призрачного пламени тёк по посоху прямо к плоти мага. Но зато теперь он видел преграду. Видел висящие под рясами на груди Марка и Этлау амулеты – на первый взгляд ничего особенного, нательные перечёркнутые стрелы, символы Спасителя. Но только на первый взгляд.

Инквизиторы, однако же, смекнули, что творится что-то неладное. Марк вскочил с места, ринулся к задней двери, трясущимися руками откидывая запоры. Просунулись первые воины подкрепления, латники пополам с инквизиторами в рясах – верно, мастерами святой магии. Похоже, отцы-экзекуторы предвидели и такой оборот событий.

Однако они опаздывали, безнадёжно опаздывали. Их заклятья требовали сосредоточения и медитации – как всегда, ломать куда проще, чем строить. И маг Долины по имени Кэр Лаэда, вставая лицом к лицу с призрачным врагом, знал ту точку, куда будет нанесён его удар. Сейчас, сейчас… треснут и распадутся пылью зачарованные косые кресты, перечёркнутые стрелы станут ничем, и тогда мы поговорим совсем поиному, господа экзекуторы!..

Сплошной огненный круг за посохом. Поток Силы, почерпнутой не у Тьмы, не у масок, не у кого иного – у Мечей. У себя прежнего. В ненависти.

И слабо различимая, смутная фигура в серой холщовой накидке и деревянных сандалиях. Лица не видно. Возвышается над городом, над всем миром Эвиала. Смотрит и ждёт… не дождётся.

И Тьма, Тьма на западе, уже прорвавшая первый пояс обороны, тоже устремляющаяся вперёд… кто окажется первым?..

И помимо воли Фесс ощутил за спиной развевающиеся тысячи и тысячи чёрных знамён. Иссиня-чёрных, без каких-либо символов и эмблем. Сплошное море знамён, океан штандартов, несомых руками призраков.

Армия Тьмы шла на восток. И он, Неясыть, Фесс, Кэр Лаэда, был авангардом этого воинства помимо собственных воли и желания. Даже и не почерпывая напрямую сил у мрака, он невольно всё равно сражался на его стороне. Напор тёмной мощи, рвущийся в его душу, был настолько силён, что Фесс застонал, с трудом удерживая готовую вот-вот рухнуть преграду.

«Нет. Нет. Я не хочу. Я хочу победить сам, своими руками, я не стану твоей марионеткой!..»

«Значит, ты станешь чьей-либо ещё, – последовал равнодушный, холодный ответ. Тьма не знает, что такое чувства. Она имеет желания, осуществление их – единственный способ её существования. И ей нет дела до тех, кто встанет на её пути. Она сметёт их, без гнева и ненависти, подобно тому, как человек расчищает путь воде на поля, отбрасывая в сторону мешающую ему землю. – Глупый. Ты сражаешься на моей стороне, хочешь ты этого или нет. Твоё время узнать всю правду и понять свой истинный выбор пока ещё не пришло. Но… оно придёт. Очень скоро… если ты переживёшь этот бой».