Бывший любовник - Мерил Сойер

– Смелая идея, – одобрила Алиса.

– Ну вот. Агава растет восемь лет. Так что сейчас в качестве сырья используют те растения, которые посадили восемь лет назад. А тогда текила еще не пользовалась таким спросом.

– И ты решил рискнуть?

Джейк кивнул:

– Текилу получают только из одного вида агавы. Текила – это напиток из голубой агавы, выращенной в мексиканском северо-западном штате Халиско. Все остальное может называться как угодно – мескаль, пульке, сотол, баканора – но только не текила. Мы закупили все поля, которые раньше принадлежали Жозе Куево и Саузе.

– Как шампанское, – сказала Алиса. – Шампанским можно называть только вино из Шампани, остальное – игристое или шипучее, но не шампанское.

– Точно.

– И то же самое с кьянти и шерри, – добавила Алиса.

Джейк удивленно посмотрел на нее и кивнул.

– Что ты так смотришь? Думал, я настолько тупа, что могу только нанизывать бусы на нитку? – спросила она.

– Ты ловко ввела меня в заблуждение, – улыбнулся Джейк.

Они мило болтали, подкалывая друг друга, но страх за тетю Тео не отпускал. Она не сможет успокоиться пока Теодора не выйдет из больницы.

– Даже отец был поражен тем, как быстро текила завоевала рынок. Во всем мире открывались текила-бары, в которых подавали напиток многолетней выдержки, ее начали пить как виски.

– И тебе удалось на этом заработать?

– Да. Отец признал, что я вывел корпорацию на новый уровень. Текила – только один из моих проектов.

– Например.

– Да куча примеров. Отец был лучшим в своем роде, но времена меняются. Мы живем в маленьком мире. Сейчас век глобализации. «ТриТех» начиналась как небольшая группа фирм из нескольких южных штатов, сейчас она превратилась в международную корпорацию.

«Интересно, какую роль здесь играет моя маленькая фирма», – подумала Алиса. Она никогда не размышляла о глобализации, просто рисовала бусы и представляла себе женщин, которым они будут к лицу.

– Клай, я ждал тебя.

– Что ты здесь делаешь так поздно? – удивленно спросил Клай.

Было уже сильно за полночь. Он еще не переварил все, что сказали ему Мари и Данте, и не ожидал столь скорого разговора с шурином.

Уайт встретил его в обшитом деревом холле клуба «Мейфер», на стенах которого висели фотографии крузов, получивших призы в разные годы. Как отличались наивные тележки прошлых лет от современных изысканно украшенных платформ! Несмотря на поздний час, из бара доносились оживленные голоса, но в холле, кроме них двоих, никого не было.

– Нельзя недооценивать Джейка Уильямса, Клай, – серьезно сказал Уайт. – Он все еще копает под «Дюваль Энтерпрайзис».

– Ну и что?

Уайт нахмурился:

– То, что он рано или поздно вытащит на свет все наши маленькие хитрости.

– Не переживай. – Клай направился к бару. – «Дюваль Энтерпрайзис» – теперь часть «ТриТех». Он ничего не сможет сделать.

– Хотелось бы, чтобы ты оказался прав. Но я не могу не волноваться.

Они вошли в бар. Клай поприветствовал стариков, которые сиживали здесь еще во времена его деда. Когда-то они были столпами общества, а теперь целыми днями слонялись по клубу и пили в баре.

– Два коньяка, – заказал Клай.

Ему не нужно было уточнять марку. Джозеф столько прослужил в баре «Мейфера», что знал вкусы всех его завсегдатаев.

– Есть еще одна проблема, – сказал Уайт, когда они устроились в одной из обитых красной кожей кабинок. – Феб.

Клай даже немного жалел Уайта. Тот всю жизнь находился между двух огней. Уайту постоянно приходилось служить буфером между членами семьи Лекруа. И уже много лет Уайт был своего рода посредником между Клаем и Феб.

Хетти Лекруа – настоящая сука, для которой существовали только ее амбиции. Ее мужа Гордона спасало только то, что он все время проводил или на работе или на поле для гольфа, то есть там, где Хетти не могла его достать.

Уайт только и делал, что извинялся за одного из родных перед другим. Была даже такая семейная шутка: Лекруа говорили, что Уайту следовало стать не бухгалтером, а психоаналитиком. Хотя он, конечно, теперь сильно отличался от того мальчика, которого Хетти отправила в военное училище.

Джозеф принес коньяк в бокалах с эмблемой клуба. Клай сделал глоток и с удовольствием отметил, что «Ле Парадис» стоит своих денег. Что ж, придется выслушать, как Уайт будет извиняться перед ним за Феб.

– Мне очень трудно об этом говорить, – начал шурин, – но Феб хочет с тобой развестись.

– Что? – Крик Клая привлек к себе общее внимание. – Как развестись? – переспросил он уже тише. – Ты ведь шутишь?

Клай, конечно, сказал Алисе, что собирается разводиться, но это был всего лишь тактический ход. Когда они снова станут любовниками, он убедит ее, что его брак – это только брак по расчету. Клай не собирался делить с Феб свое состояние.

– Я бы не стал так шутить, – сказал Уайт. – И Феб тоже не шутит. – Он проглотил свой коньяк одним глотком. – Знаешь, она в кого-то влюбилась.

Чепуха какая-то. Этого не может быть, даже если Феб удалось убедить в этом своего глупого братца. Она влюблена в него, как кошка, еще со школы и подстроила ловушку, чтобы заставить его жениться. Конечно, Феб ему изменяла, но только чтобы заставить ревновать.

– Посоветуй ей нанять адвоката, очень хорошего адвоката, – ответил Клай, решив не обращать внимания на этот блеф.

– Она уже наняла Митчела Петерсена.

Клай от неожиданности поперхнулся и закашлялся. Феб наняла лучшего адвоката по бракоразводным делам во всем штате. Что она задумала?

– И еще одно, Клай. Я хочу попросить тебя об одной веши.

Клай знал, что отказать он не сможет. Когда он пришел к Уайту в отчаянии, шурин помог ему спасти «Дюваль Энтерпрайзис».

– Конечно. Что нужно делать?

– Не говори родителям о разводе. Мать сразу сойдет с ума, если узнает. Страшно даже себе представить. Хетти тебя обожает. Она будет готова на все, лишь бы удержать Феб от развода.

– Хорошо, не скажу, – ответил Клай.

Он никак не мог заставить себя поверить в то, что этот разговор происходит не во сне, а наяву.

– Хетти временами бывает абсолютно невменяема, – добавил он задумчиво.

ГЛАВА 15

– Как дела у Тео? – шепотом спросил Джейк у Алисы.

После приступа уже прошло два дня, и тетю Тео перевели из интенсивной терапии в обычную палату. Алиса постоянно находилась там, и каждый вечер к ней приезжал Джейк.

– Ей лучше, она уже пытается разговаривать, но ей трудно из-за трубки в горле, – тихо ответила Алиса.