Вор времени - Терри Пратчетт

— Да, метельщик.

— И вот еще что, — сказал Лю-Цзе, выходя из пещеры в залитый солнцем сад. — Что это с тобой приключилось прямо перед тем, как Ингибиторы вышли из-под контроля? Ты что-то почувствовал?

— Не знаю точно. Мне просто показалось, что… на мгновение все стало неправильным.

— А раньше такое происходило?

— Не-ет. Но было немного похоже на то, что случилось в зале Мандалы.

— Ладно, об этом тоже никому не говори. Нынешние большие шишки даже понятия не имеют, как работают маховики. Всем сегодня плевать на Ингибиторы. То, что работает исправно, никто никогда не замечает. В старые времена ты даже монахом не мог стать, если не проработал в зале Ингибиторов ажно шесть месяцев смазчиком, уборщиком и грузчиком. И всем оттого было только лучше! А чему учат сегодня? Послушанию да космической гармонии! В старые времена ты всему обучался на своей шкуре. Быстро узнавал, что если не отпрыгнуть в сторону, услышав крик «Сброс!», то получишь пару лет в самое болезненное место. И нет более совершенной гармонии, нежели вид плавно вращающихся маховиков!

Тропа поднималась к главному храмовому комплексу. Со всех окрестностей в зал Мандалы все еще стекались людские ручейки.

— Ты точно уверен, что сможешь смотреть на нее? — спросил Лю-Цзе.

— Да, метельщик.

— Ну и ладушки. Тебе лучше знать.

Все балконы над залом были забиты монахами, однако Лю-Цзе пробился вперед, вежливо, но твердо используя свою метлу. Старшие монахи толпились у самого края.

Его заметил Ринпо.

— А, метельщик, — сказал он. — Никак не мог оторваться от любимой уборки?

— Маховики вышли из-под контроля и пошли вразнос, — пробормотал Лю-Цзе.

— Понятно, но тебя вызвал сам настоятель, — с укоризной произнес главный прислужник.

— Некогда, давным-давно, — промолвил Лю-Цзе, — мы, все до единого, со всех ног бежали к Ингибиторам, едва заслышав удары гонга.

— Да, но…

— БРРбрррбр, — изрек настоятель. Лобсанг поднял взгляд и увидел его сидящим на плечах у главного прислужника. На голове у настоятеля красовался вышитый чепчик, чтобы случайно не простудиться. — Йю-Цзе всегда пьедпочитай пьяктический подход. ПРРбрр. — Он пустил немного молочных слюней прямо в ухо прислужника. — Впьочем, я йад, что пьоблема устьянена, Йю-Цзе.

Метельщик поклонился, а настоятель принялся лупить главного прислужника по голове деревянным медведем.

— Истоия повтояется, Йю-Цзе. Бам-бам-БББРРР…

— Стеклянные часы? — уточнил Лю-Цзе.

Старшие монахи от удивления даже рты пораскрывали.

— Но как ты догадался? — спросил главный прислужник. — Мы ведь еще не успели перезапустить Мандалу.

— Разве не написано: «Струящаяся вода может многое подсказать»? — пожал плечами Лю-Цзе. — Всего однажды, насколько мне известно, все маховики вдруг разом вышли из-под контроля. Все до единого. Как будто взбесились. Это сдвиг времени. Кто-то снова пытается создать стеклянные часы.

— Но это невозможно! — воскликнул главный прислужник. — Мы уничтожили их, не оставив и следа!

— Ха! Но написано ведь: «Я столько не зелен, сколько похож на капусту»! — рявкнул Лю-Цзе. — Подобное нельзя уничтожить без следа! Что-нибудь обязательно просочится. Слухи. Сны. Рисунки на стенах пещер, еще что-нибудь…

Лобсанг опустил взгляд на пол Мандалы. Монахи толпились вокруг высоких цилиндров в дальнем конце зала. Цилиндры чем-то напоминали Ингибиторы, но только самый маленький из них медленно вращался. Остальные, испещренные символами сверху донизу, оставались неподвижными.

«Хранилище образов», — почему-то подумал он. Именно здесь хранились узоры и образы Мандалы, чтобы их можно было воспроизвести. Сегодняшние узоры — на маленьком цилиндре, образы долгого использования — на больших.

Внизу пульсировала Мандала, пятна разных цветов и обрывки узоров скользили по ее поверхности.

Один из стоявших в дальнем конце зала монахов что-то крикнул, и маленький цилиндр остановился.

Непрерывно перекатывавшиеся разноцветные песчинки замерли.

— Вот так это выглядело двадцать минут назад, — сказал Ринпо. — Видишь сине-белую точку? Потом она стала разрастаться…

— Знакомая картина, — мрачно произнес Лю-Цзе. — Я был здесь, когда это случилось в прошлый раз! Ваше просветлейшество, вели воспроизвести последовательность с прежними Стеклянными Часами! У нас очень мало времени!

— Вряд ли стоит так… — начал было главный прислужник, но мигом замолчал, получив резиновым кирпичом по голове.

— Хотюпипихотюпипихотюпипи есьи Йю-Цзе пьяв, нам не стоит тейять вьемя, господа. Есьи же он ошибается, вйемени у нас хоть отбавьяй, и мы можем чуть-чуть им пожейтвовать. Пипихошюхошюхотю.

— Благодарю, настоятель, — кивнул метельщик. Он поднес ладони к губам. — Эй, вы! Второй шпендель, четвертый бинг, примерно в районе девятнадцатой гупы! И шевелитесь!

— Со всем уважением, ваше просветлейшество, не могу не выразить протест, — сказал главный прислужник. — Мы подготовились к такой чрезвычайной ситуации…

— Я знаю все о подготовке к действиям в чрезвычайных ситуациях, — перебил его Лю-Цзе. — Вечно чего-нибудь да упустишь.

— Вздор! Мы приложили все усилия…

— И как всегда, саму чрезвычайную ситуацию не учли. — Лю-Цзе повернулся к залу и озабоченным монахам. — Готовы? Отлично! Выводите на пол, немедленно! Или мне самому спуститься к вам? Учтите, я очень не хочу туда к вам спускаться!

Люди отчаянно закопошились вокруг цилиндров, и на полу под балконом новый узор сменил старый. Линии и цвета были другими, но сине-белая точка занимала центр.

— Смотрите, — сказал Лю-Цзе. — Такая картина возникла меньше чем за десять дней до того, как часы начали бить.

Монахи промолчали.

Лю-Цзе невесело улыбнулся.

— А через десять дней…

— Время остановилось, — закончил Лобсанг.

— Можно и так выразиться, — согласился Лю-Цзе. Его лицо почему-то покраснело.

Один из монахов положил руку ему на плечо.

— Все в порядке, метельщик, — промолвил он успокаивающим тоном. — Мы знаем, что ты просто не мог оказаться там вовремя.

— Предполагается, что мы всегда должны оказываться там, где надо, вовремя, — возразил Лю-Цзе. — Проклятье, я стоял у самых дверей, Чарли. Слишком много зАмков, слишком мало времени…

За его спиной Мандала постепенно возвращалась к измерению настоящего.

— Ты ни в чем не виноват, — повторил монах.

Лю-Цзе сбросил с плеча его руку и повернулся к настоятелю, сидевшему на плечах главного прислужника.