Убийство Золушки - Мэри Кларк

Больше Коллинз не собирался ничего рассказывать. В конце концов, это была его собственная ошибка – он позволил Николь узнать себя с такой стороны, которую она просто была не готова воспринять. Сначала, когда она бросила университет и уехала из города, он каждый день ждал разоблачения, спрашивая себя, достаточно ли сделал для того, чтобы заставить ее замолчать. Но дни складывались в месяцы, месяцы – в годы, а годы – почти в двадцатилетний срок.

И вот теперь это глупое шоу… Мартин видел первый выпуск и знал, как тщательно они ведут свои расспросы. Сможет ли Николь пройти через это, не выдав своей прошлой связи с АГ?

– Но ведь шоу посвящено соседке Николь по общежитию, – недоумевал Стив. – Какая связь между убийством и АГ?

– Ты задаешь больше вопросов, чем тебе положено, Стив.

Как всегда, Мартин говорил со своей вечной холодноватой уверенностью.

– Прошу прощения, – осторожно сказал Роман. – Я продолжу наблюдение… Подождите-ка, они останавливаются у какой-то выпендрежной гостиницы. По тому, как она себя несет, сразу могу сказать, что самая главная у них – женщина, которая сидела на переднем пассажирском сиденье. Я припаркуюсь и дальше пойду пешком. Постараюсь что-то узнать.

– Постарайся, Стив.

Было еще только семь часов вечера, но Николь уже была в ванной, смывая толстый слой косметики, в которой она сегодня показалась перед камерами. Исчезло и ее дизайнерское платье, которое она заменила своими обычными спортивными шароварами и толстовкой с капюшоном.

Когда она насухо вытирала лицо, то увидела в зеркале Гэвина.

– Вот теперь я вижу свою женушку, – сказал он, обнимая ее за талию и целуя в свежевымытую щеку. – Сегодня ты выглядела красавицей, но такая ты мне больше нравишься.

Она обернулась к нему и тоже обняла его.

– Я никогда не была красавицей. Косметика, конечно, помогает, но я не могу понять, как можно так краситься каждый божий день.

– Для меня ты всегда была красавицей.

– Послушай, когда мы встретились, я вообще выглядела как зачуханный тинейджер. Мне, наверное, надо благодарить Бога, что я выгляжу моложе своих лет.

Гэвин улыбался.

– Что в этом смешного?

– Да я вспомнил, как рассказывал продюсеру, как мы встретились. Мы ведь поженились только благодаря твоим фальшивым правам.

– У меня они были из-за Мэдисон. Она достала их мне и Сьюзан, чтобы мы могли любоваться знаменитостями по клубам.

– Не могу представить тебя за таким занятием.

Это потому, подумала Николь, что ты не знал меня, когда я была ведомой. Настоящим леммингом. Девочкой, о которой собственные родители говорили, что без ведущего она обязательно сгинет. Той, которая стала проводить гораздо больше времени с мошенниками из «Адвокатов Господа», чем со своей лучшей подругой.

– Ты уже закончил на сегодня? – спросила она мужа.

– Еще парочка писем, и я в твоем распоряжении.

– Отлично. Тогда я займусь обедом. Лазанья подойдет?

– Великолепно, – муж еще раз клюнул ее в щеку.

Он пошел в свой кабинет, а Николь направилась вниз, готовить обед. Нарезая свежий базилик для соуса, она еще раз вернулась к своему разговору со съемочной группой. Николь считала, что поступила совершенно правильно, все время говоря о Мэдисон, Ките Ратнере и Фрэнке Паркере – трех людях, которые действительно были под подозрением. Но прежде чем они заговорили о расследовании, Лори начала задавать свои вопросы о том, почему Николь бросила университет и переехала на Залив. Информация о том, что Николь назвалась чужим именем при первой встрече с Гэвином, ее тоже сильно заинтересовала.

Неужели эта женщина знает, что она использовала поддельные права не только для покупки вина, после того как сбежала из Лос-Анджелеса? Неужели ей уже известно об «Адвокатах Господа»?

Нет, это невозможно. Николь никогда не произносила слов Адвокаты Господа или Мартин Коллинз с того момента, как покинула Лос-Анджелес. Она была слишком испугана.

Может быть, им рассказал об этом Кит Ратнер? В конце концов, это она ввела его в рэкет… Правда, никто в самой Церкви рэкетом это не называет. Они называют это религией. Говорят, что верят в «добрую работу».

Все произошло так давно, что иногда Николь с трудом вспоминала, в какой момент Сьюзан стала с неприязнью говорить об «Адвокатах Господа». Ведь сначала подруга даже поддерживала ее. Так же, как у Сьюзан был ее театр и компьютеры, которые совершенно не интересовали Николь, так и Николь нашла новых друзей в том, что она представила Сьюзан как «группу волонтеров», сосредоточенную на «служении бедным». Но когда Николь стала все больше и больше погружаться в организацию – и стала собирать пожертвования с состоятельных студентов, вроде Сьюзан, – ее подруга заинтересовалась непрекращающимися требованиями денег со стороны Церкви.

И вот на втором курсе, в самом начале весеннего семестра, Николь рассказала Сьюзан, что на каникулах стала встречаться с Мартином Коллинзом не только как с членом группы, но и как с мужчиной. Она боялась, что Сьюзан будет недовольна разницей в возрасте – Николь, которая рано окончила школу, было всего восемнадцать, а Мартину – двадцать девять. Но недовольство Сьюзан было гораздо глубже. Она сказала, что «Адвокаты Господа» – мошенники. Что Мартин набивает свои карманы деньгами, предназначенными для бедняков. Что он вербует ущербных людей, чтобы те молились на него, как на Господа Бога. Она сказала, что видит, как Николь уходит в другой мир. Что ей промывают мозги. Она спросила, чем может заинтересовать зеленая второкурсница двадцатидевятилетнего мужчину.

– Как ты можешь говорить о Мартине, когда ты его никогда не видела? Как можешь судить о АГ, если ничего о них не знаешь? Неудивительно, что Мартин говорит, что ты стараешься развратить меня! – визжала тогда Николь. Это была их самая первая ссора.

Но по-настоящему Сьюзан разозлилась, когда Николь пригласила Кита присоединиться к ней и Мартину на церковном бдении. Такой Николь ее никогда не видела. Обычно Сьюзан была очень спокойной и всегда улыбалась, как будто повторяла про себя какую-то шутку или слушала в наушниках какую-то мелодию. Но в тот день она орала на Николь с такой яростью, что ее лицо стало пунцовым, а косметика размазалась по щекам. «Кит и так не пропускает ни одной юбки. Сначала Мэдисон, теперь ты… Но ты еще хуже, чем Мэдисон. Она – просто безобидное увлечение, а ты хочешь увлечь моего парня в эту религиозную секту, которая уничтожает Библию!.. Что с тобой происходит, Николь? Ты превратилась в совершенно незнакомого мне человека».

Даже теперь она не может вспомнить, как схватила свой учебник по внешней политике и запустила им в голову Сьюзан. Она просто помнит, как подруга окаменела в полном шоке. Николь помнила, как пыталась извиниться, но Сьюзан ничего не хотела слышать.