Убийство Золушки - Мэри Кларк

– Нет, нет. Я окончил Гарвард, а работать начал здесь, в Сан-Франциско, – моя компания была одной из первых, через которую люди смогли покупать и продавать акции онлайн, без вмешательства брокеров. А Николь я встретил в баре.

Николь в отчаянии закатила глаза.

– Как я не люблю, когда ты так говоришь… В твоих устах я выгляжу полной дешевкой.

– Хуже всего, что она тогда полностью купилась на мой подкат. Я спросил, нет ли у нее пластыря, потому что я разбил колено, преклонившись перед ее красотой.

– Совершенно ужасно, – Лори притворно застонала.

– Вот именно, – согласился Гэвин, – но это было сделано намеренно. Вот в чем вся разница.

– Чтобы всем было понятно, – заметила Николь, – так мы встретились. А потом мне стало так его жалко, что я дала ему свой номер телефона. И вот после этого мы стали встречаться уже по всем правилам.

– А что привело вас в Сан-Франциско после университета? – Моран знала, что Николь бросила университет после второго курса и считала, что она сделала это из-за того, что произошло со Сьюзан. Ее всегда удивляло, как смерть одного человека меняла жизни многих.

– Изначально я хотела учиться или в Стэнфорде, или в Беркли, так что, наверное, просто почувствовала зов Северной Калифорнии. Вы только посмотрите на эти виды.

Ответ был вежливым, но очень поверхностным.

– Так вы продолжили учебу здесь? – уточнила Лори.

– Нет, – покачала головой Николь и замолчала.

– Понимаете, я просто заметила, что многие люди, связанные со Сьюзан, ушли из университета. Вы, Мэдисон Мейер, Кит Ратнер…

– Они сами о себе расскажут. Мне кажется, в том, что актеры, регулярно снимающиеся, уходят из университета, нет ничего необычного. Ведь Мэдисон получила главную роль в «Прекрасной стране». А что касается меня, то смерть Сьюзан заставила меня задуматься о том, как коротка жизнь.

– А вы поддерживаете отношения с Мэдисон или с Китом?

Николь отрицательно покачала горловой.

Лори почувствовала, что эта тема неприятна хозяйке дома, и решила поменять тактику.

– Так, значит, когда этот мистер Соблазнитель обратился к вам со своей блестящей фразой, вы только что появились в городе?

Гэвин расхохотался.

– Вот именно. Только что сошла с поезда и очень нервничала. Она призналась вам, что дала мне свой телефон, но не сообщила, что назвалась вымышленным именем.

– Правда? А почему?

– Вот уж никак не думала, что мы будем говорить об этом. – Николь заерзала на стуле. – Честно говоря, в том баре я оказалась с поддельными документами. И не хотела, чтобы бармен услышал имя, которое бы отличалось от имени, которое стояло в правах, которые я ему только что показала. А кроме того, я не первая женщина, которая в баре называет придуманное имя незнакомому мужчине, пытающемуся ее закадрить.

Конечно, нет, подумала Лори. Правда, фальшивое имя обычно требует и фальшивого телефонного номера. Сколько раз сама Лори, вспоминая слова старой песенки, царапала на спичечном коробке разгулявшегося плейбоя «Дженни, 867-5309»?[49]

– В любом случае это была любовь почти с первого взгляда, – заметил Гэвин. – Мы поженились через шесть месяцев после встречи.

– Я же говорила – жизнь так коротка. – Николь улыбнулась и похлопала мужа по коленке.

– Никогда не думал, что Сьюзан была причиной твоего желания побыстрее выскочить замуж, – заметил Гэвин. – Более того, Николь никогда не говорила, что была соседкой Сьюзан по квартире, до того, как мы случайно не столкнулись с матерью Сьюзан в одном из этих громадных заведений в Чайна-тауне. Помнишь, милая?

Супруга подняла брови, но ничего не сказала.

– Ну, конечно, ты помнишь. Весь этот шум и тележки с едой, а потом какая-то женщина закричала: «Николь! Николь Хантер!» Это ее девичья фамилия. А потом Розмари подбежала и крепко обняла мою жену. Поэтому я и спросил жену, что это за женщина. И тогда она рассказала мне, что была подругой Золушки.

– Я не люблю об этом говорить, – пояснила Николь. – Даже сейчас.

– В любом случае я сам подошел к столику Розмари и настоял на том, чтобы она нам позвонила.

Из разговоров с Розмари Лори поняла, что Сьюзан и Николь были лучшими подругами, а сейчас она вдруг узнала, что изначально Николь ничего не рассказала об убийстве даже своему мужу и не поддерживала отношений с матерью Сьюзан до тех пор, пока Гэвин не настоял на этом. Миссис Демпси предупредила ее, что Николь может зажаться и даже выглядеть замкнутой и необщительной, но сейчас, сидя в ее гостиной и слушая ее вежливые ответы, Лори была уверена, что лучшая подруга Сьюзан лжет.

Джерри застегнул ремень и завел машину.

– Взгляните еще раз на этот прекрасный вид, – предложил он. – Боюсь, что он – единственная причина, по которой сюда стоило приезжать.

– Вот уж точно. – Грейс наклонилась вперед с заднего сиденья. – Полный провал. Разговор ни о чем.

Таким образом, Лори оказалась не единственной, кто заметил, что Николь делилась своими воспоминаниями о Сьюзан Демпси без всякого энтузиазма.

Джерри включил поворотник, хотя рядом и не было машин, и отъехал от тротуара.

– Такое впечатление, что ее там вообще не было.

– Согласна, – сказала Лори, – она выглядела какой-то отстраненной.

– Да я не об этом, я о Калифорнийском университете, – пояснил Джерри. – Она не поддерживает отношений со своими сокурсниками, не рассказывает никаких историй о Сьюзан, а только повторяет, как та к ней хорошо относилась. В то же время она готова говорить о чем угодно: о том, как странно, что Фрэнк Паркер решил встретиться со Сьюзан у себя дома; о том, как Мэдисон любит славу; о том, как Сьюзан много раз ловила своего парня флиртующим с другими девчонками… Как будто она хочет, чтобы мы обратили внимание на всех, кроме нее.

Лори пыталась понять, почему Николь скрывала от них информацию, но в это время затренькал ее телефон. Звонил отец.

– Все в порядке, папа?

– Все хорошо. Кажется, Тимми, наконец, переборол разницу во времени. Он спал до половины восьмого, потом плотно позавтракал в ресторане гостиницы, а потом мы пошли на рыбацкий причал и съели там громадную тарелку рыбы с жареной картошкой на ланч.

– Знаешь, тебе совсем ни к чему есть подобные блюда.

Всего год назад отца на «Скорой» увезли в больницу Маунт Синай[50] с диагнозом «фибрилляция правого желудочка». Позже ему поставили два стента[51], и теперь он должен был сидеть на диете.

– Не беспокойтесь, доктор Лори. Я ел палтуса на гриле и салат. Правда, должен признаться, съел еще четыре кусочка картошки.

– Думаю, что это мы переживем. Мы сейчас едем в гостиницу. Давай пообедаем у «Мамы Торини»? – Лори была в Сан-Франциско с родителями, когда думала, не поступить ли ей в Стэнфорд. Это было двадцать два года назад. Она хорошо помнила, как отец запер ее мать в камере Алькатраса[52], а потом они обедали у «Мамы Торини». В ресторане были клетчатые красно-белые скатерти, и в нем подавали колоссальные порции фетуччини[53], которые Альфредо готовил прямо возле столика. – Думаю, Тимми понравится.