Песнь Сюзанны - Стивен Кинг

– Я не погрешу против истины, сказав, что все эти приходящие стали появляться после того, как Кинг переехал в эти края?

Кустистые брови Каллема взлетели вверх, потом сошлись у переносицы. Со стороны озера до них донеслось громкое ритмичное уханье, словно кто-то включил туманный горн.

– А знаешь, в этом что-то есть, сынок. Возможно, совпадение, а может, и нет.

Эдди кивнул. Вдруг почувствовал, что эмоционально выдохся донельзя, как адвокат в конце долгого и трудного перекрестного допроса.

– Сваливаем отсюда, – бросил он Роланду.

– Пожалуй, дельная мысль. – Каллем мотнул головой в сторону звуков туманного горна. – Это катер Тедди Уилсона. Он у нас полицейский. И егерь. – На этот раз он бросил Эдди ключи от автомобиля, а не мяч. – Коробка передач автоматическая. На случай, что ты подзабыл, как с ней управляться. На пикапе переключение скоростей более хитрое. Поедешь следом за мной. Возникнут проблемы – жми на клаксон.

– Нажму, можете не волноваться, – заверил его Эдди.

– Опять Сюзанна? – спросил Роланд, когда они следом за Каллемом выходили из дома. – Поэтому ты так изменился в лице?

Эдди кивнул.

– Мы поможем ей, если сумеем, – заверил его Роланд. – Но это единственный путь, который может привести нас к ней.

Эдди это знал. Знал он и другое: добраться до нее они могут и слишком поздно.

КУПЛЕТ: Кам-каммала – народ,Судьба, судьба вас ведет,Темный ли, светлый,Реальный, нет ли! – А час уже настает!

ОТВЕТСТВИЕ: Кам-каммала – народ,Час уже настает,Ты свет или тень —А настал твой день,И теперь нас судьба ведет!

Строфа 9

Эдди прикусывает язык

1

Отец Каллагэн побывал в почтовом отделении Ист-Стоунэма почти за две недели до перестрелки в магазине Чипа Макэвоя, и там бывший приходской священник Джерусалемс-Лота оставил наскоро написанное письмо. Хотя на конверте значились два адресата, Эрон Дипно и Келвин Тауэр, письмо предназначалось только второму из них, и, пожалуй, никто бы не назвал его дружеским:

27.06.77

Тауэр!

Я – друг того парня, который помог вам с Андолини. Где бы вы ни жили, вам нужно незамедлительно съехать оттуда. Найдите сарай, летний домик даже заброшенный дом, все равно что. Возможно, вам этот переезд доставит некоторые неудобства, но помните, альтернатива – смерть. И я говорю совершенно серьезно! Оставьте свет в том доме, где вы сейчас живете, оставьте автомобиль в гараже или на подъездной дорожке. Спрячьте записку с указанием, как вас найти, под ковриком у водительского сиденья или под задним крыльцом. Мы с вами свяжемся. Помните, мы – единственные, кому вы можете передать ношу, что лежит у вас на плечах. Но если мы можем помочь вам, и вы должны помочь нам.

Каллагэн рисковал жизнью, чтобы оставить эту записку, а Эдди, зачарованный Черным Тринадцатым, едва не расстался со своей. И какой результат принесли все эти усилия? Тауэр по-прежнему носился по Западному Мэну в поисках редких и старых книг.

И когда они ехали следом за Каллемом – сначала по дороге 5, потом свернув на Димити-роуд, – Эдди чувствовал (Роланд, тот спокойно сидел рядом), как медленно, но верно подбирается к точке кипения.

«Придется сунуть руки в карманы и прикусить язык», – думал он, но не мог гарантировать, что эти верные и надежные способы помогут в данном конкретном случае.

2

Проехав примерно две мили от дороги 5, «Форд F-150» замигал правым поворотником и свернул с Димити-роуд. На ржавом столбе у поворота крепились две таблички. На одной Эдди прочитал: РОКЕТ-РОУД, на второй – КОТТЕДЖИ У ОЗЕРА. Рокет-роуд оказалась проселком, петляющим между деревьями, и Эдди пришлось значительно приотстать, чтобы не глотать пыль, поднимаемую грузомобилем их нового друга. «Картомобиль» тоже оказался «фордом», с двумя дверями, неизвестной Эдди модели: он смог бы определить это лишь по названию на хромированной полосе над задним бампером или заглянув в руководство по обслуживанию. Но до чего же приятно, думал он, снова вести машину, когда у тебя под задницей не одна лошадь, а несколько сотен, готовых рвануться в карьер от легкого движения правой ноги. Радовало и другое: вой сирен становился все глуше и глуше.

Тени деревьев, кроны которых смыкались над проселком, поглотили их. Воздух наполнял сладкий и одновременно резкий запах хвои и смолы.

– Красивые места, – заметил стрелок. – Человеку тут жить в удовольствие. – На том его комментарии и закончились.

Грузовичок Каллема один за другим оставлял за собой пронумерованные съезды. На каждой табличке рядом с номером соседствовала надпись ДЖЕФФОРДС РЕНТАЛС. Эдди уже хотел сказать Роланду, что они знали Джеффордса в Калье, знали очень хорошо, но передумал. Чего, собственно, ломиться в открытую дверь?

Они проехали съезды с номерами 15, 16 и 17. Каллем притормозил у 18-го, вроде бы собрался свернуть, но потом высунул руку из кабины и махнул, показывая, что надо ехать дальше. Эдди притормаживать и не собирался: и без Каллема знал, что около коттеджа 18 делать им совершенно нечего.

Каллем, само собой, свернул к следующему коттеджу. Эдди последовал за ним, и колеса седана теперь шуршали по толстому слою опавших сосновых иголок. Синие блики начали появляться среди деревьев, но, когда они наконец добрались до коттеджа 19, Эдди увидел, что перед ними, в отличие от Кейвадин-Понд, большой пруд. Хотя возможно, не шире футбольного поля. В коттедже, похоже, было две комнаты. Застекленное крыльцо выходило на пруд, на нем стояли два обшарпанных, но по виду удобных, кресла-качалки. Над крышей торчала металлическая труба. Гаража не было, автомобиля перед коттеджем – тоже, хотя Эдди показалось, что недавно он тут стоял. Впрочем, пружинистая лесная подстилка из сосновых веток не позволяла сделать однозначного вывода.

Каллем заглушил двигатель. Эдди последовал его примеру. Теперь они слышали лишь легкий плеск воды, шелест ветра в кронах сосен да пение птиц. Посмотрев направо, Эдди увидел, что стрелок сидит, умиротворенно сложив на коленях так много умеющие, с длинными пальцами руки.

– Как тебе тут? – спросил Эдди.

– Тихо.

– Кто-нибудь есть?

– Думаю, да.

– Опасность?

– Да. Рядом со мной.

Эдди нахмурился, не отрывая от стрелка глаз.

– Ты, Эдди. Ты хочешь убить его, не так ли?

Через секунду-другую Эдди признал, что так оно и есть.

От этой стороны собственного характера, дикой и необузданной, ему иной раз становилось не по себе, но он не мог отрицать, что она имеет место быть. И кто, в конце концов, извлек ее на поверхность и заточил, как бритву?

Роланд кивнул.

– Однажды, после долгих лет странствий в одиночестве по пустыни, в моей жизни появился хныкающий и занятый только собой молодой человек, чьи жизненные устремления состояли лишь в одном: принять очередную дозу наркотика, от которой ему разве что хотелось чихать да клонило в сон. Этот самодовольный, эгоистичный, горластый позер не вызывал положительных эмоций…

– Но симпатичный, – перебил его Эдди. – Не забывай об этом. Котяра-то был симпатичный, настоящая секс-машина.

Роланд посмотрел на него без тени улыбки.

– Если я смог не убить тебя тогда, Эдди из Нью-Йорка, сегодня ты сможешь не убить Келвина Тауэра. – С этим Роланд открыл дверцу со стороны пассажирского сиденья и вылез из кабины.

– Ну коли ты так говоришь, – сказал Эдди салону легковушки Каллема и открыл свою дверцу.

3

Каллем еще сидел за рулем грузовичка, когда сначала Роланд, а потом Эдди присоединились к нему.

– Мне кажется, в доме никого нет, – заметил он, – но на кухне горит свет.

– Это точно, – кивнул Эдди. – Джон, у меня…

– Только не говори, что у тебя еще один вопрос. Только один человек, из тех, кого я знаю, задает больше вопросов, чем ты. Это мой внучатый племянник, Айдан. Ему как раз исполнилось три года. Не томи душу, спрашивай.

– Можете вы указать конкретное место, где в последние несколько лет приходящие появлялись чаще всего? – Эдди не знал, почему спрашивает об этом, но внезапно вопрос этот стал жизненно важным.

Каллем ненадолго задумался.

– Тэртлбек-лейн[59], в Лоувелле.

– Чувствуется, вы в этом уверены.

– Уверен. Помнишь, я упоминал моего приятеля, Донни Рассерта, профессора истории из колледжа Вандербилта?

Эдди кивнул.

– Так вот, лично столкнувшись с одним из приходящих, он заинтересовался этим феноменом. Написал несколько статей, хотя и говорил, что ни один респектабельный журнал не опубликует их, какими бы документами ни подтверждались приведенные в них факты. Потом он признался мне, что статьи о появлении приходящих в Западном Мэне научили его одной простой истине, хотя он и представить себе не мог, что в столь почтенном возрасте жизнь может еще чему-то научить: есть такое, во что люди не хотят верить, даже если ты выложишь перед ними все необходимые доказательства. Он еще процитировал какого-то греческого поэта: «В колонне истины есть дыра».