Авалон-2314 - Евгений Гаркушев

Билет на Марс тоже можно купить без проблем. И в отеле поселиться. Может быть, сейчас дорого жилье? Не похоже… Людей не так много, а домов огромное количество. Причем самых разных.

В чем же разница между богатыми и бедными? В чем? Одно Дима знал определенно – бедным он быть не хочет.

– Нужно что-то делать, Оля! – воззвал Соловей. – Нельзя терять время.

– Мы и не будем его терять. Как ты относишься к немцам, Дима?

Соловей удивленно воззрился на Ольгу.

– Да обыкновенно отношусь. Чем немцы хуже японцев?

– Те, которых я знаю, в отличие от господина Такамуры, самая настоящая мафия. Они не брезгуют участвовать в левых операциях, занимаются черным пиаром. Скользкие ребята.

– Тогда зачем они нам?

– Они смогут продвинуть тебя наиболее эффективно.

– Ты уверена?

– Почти.

– Очередного облома не случится?

– А ты можешь предложить что-нибудь лучшее?

Соловей едва удержался от того, чтобы не разразиться бранью. Он зависел от этой чертовой блондинки. Зависел во всем. И никого не знал. Главное, и познакомиться никак не удавалось. Они с Олей ходили, бродили, встречали каких-то людей – но вскользь, мельком, да и люди были пустые и непонятные. Словно ненастоящие. Разве что Такамура… Но тот указал Соловью на дверь.

– Я не могу предложить ничего клевого, – констатировал Дима.

– Тогда полетим к немцам. Ты готов отправиться на Луну?

– На Луну? – удивился Соловей.

– Именно. Немцев там сейчас полно. И наши тоже там.

– А на Луну попасть так же просто, как и на Марс?

– В общем-то, да.

– Ну так поехали!

– Поедем. Прямо сейчас и поедем, – словно что-то решив для себя, сказала Оля. – Только вещи нужно будет оставить.

– Оставить шмотки? – огорчился Дима. – Но как же?

– На Луну запрещен ввоз товаров с Земли и с других планет. Мы оставим одежду в надежном месте. Потом заберем. Когда-нибудь…

Полтора десятка человек надвигались на Хонгра, скандируя: «Власть – машинам!» Похоже, они собирались его разорвать. Или, во всяком случае, хорошенько проучить. Нереальность происходящего действовала отупляюще. И все же Хонгр не собирался вести себя подобно тихому агнцу. Если сбить с ног высокого негра и от души врезать беловолосому крепышу, похожему на немца, строй прорвется, и можно будет сбежать. Еще проще оттолкнуть Василису, сбить с ног маленькую девушку за ней и скрыться за домом, а оттуда уже добраться до автомобиля. Но драться с девушками Хонгр не хотел. И вообще, он не верил в происходящее! Ладно, с Александром он знаком не слишком хорошо – может быть, тот и правда предводитель какой-то странной секты. Но Лилия? Лилия не может быть такой!

Лилия действительно не могла. Сжав кулачки, она закричала:

– Прекратите, идиоты!

На нее никто не обратил внимания.

Сгрудившиеся вокруг Хонгра гости тем временем продолжали что-то бурчать, но не проявляли признаков агрессии. А в небе показалась черная точка. Она стремительно росла и превратилась в миниатюрный полицейский вертолет. Из него раздался голос:

– Что происходит, граждане? Не хочет ли кто-то из вас обратиться в полицию?

– Пусть он скажет, – произнес металлическим голосом Александр и указал пальцем на Хонгра.

Его жест повторили все остальные:

– Пусть скажет!

Хонгр всегда гордился тем, что неплохо соображает. Вот и сейчас он быстро понял: его хотят разыграть, продемонстрировать, как противник власти машин над людьми будет просить у машин защиты от людей. Стоит только потребовать помощи у полицейского робота-вертолета, и его аргументация против вмешательства искусственного интеллекта в жизнь людей, точнее, управления общества разумными машинами, рухнет.

– У нас все в порядке, – объявил Хонгр. – Мы просто танцуем.

– У нас все в порядке, – хором повторили остальные.

– Приятного времяпрепровождения, – пожелал воздушный страж, прежде чем улететь.

– Силен, – констатировал Александр, хлопнув Хонгра по плечу. – Мало кто устоял после такого представления.

– Молоток, – подтвердил Хао Дордж.

– А вы со всеми так поступаете? Это что-то вроде «прописки»? – поинтересовался Хонгр.

– Да нет, не со всеми, – ответил Александр. – Так, по настроению… С Витей Ореховым забавно получилось. Он просил прислать вооруженный наряд полиции и три пожарных автомобиля с водометами, чтобы забрать его отсюда. Правда, Витя?

Крепыш-блондин, которого Хонгр отметил как возможную жертву при прорыве, кивнул. Выглядел он смущенно.

– Не кажется ли вам, что вести себя подобным образом просто глупо? – спросил Хонгр.

– Нам кажется, что это забавно, – ответила Василиса. – Каждый развлекается, как может. Мы любим флэшмобы. А новичков проверяем. Ты проверку прошел на «отлично».

– А если бы не прошел?

– Усвоил бы урок – все в мире относительно, – заявила хорошенькая русоволосая девушка в шортах и синей футболке. – Машины могут быть полезны, а могут быть опасны. Но надеяться все равно надо и на себя, и на друзей.

– Спасибо за науку, – Хонгр слегка поклонился. – Вы и правда кое-чему меня научили. Ну а сейчас я вынужден вас покинуть – дела.

– Не обижайся, – попросил Хао Дордж.

– Какие обиды? Я тоже развлекся, – через силу улыбнулся Хонгр.

Народ разошелся. Кто-то отправился за очередной порцией вина, кому-то наконец достался кусок мяса.

Хонгр зашагал к домику для гостей – забрать ментальный обруч. С ним он сразу направился к автомобилю. У ворот, рядом с кустом жасмина – увы, не цветущим, – его догнала Лилия.

– Я не думала, что они собираются тебя разыграть, – сказала она. – Обязательно бы предупредила. Извини.

– Тебе-то за что извиняться? – спросил Хонгр. – Я не в обиде. А твой Александр умен…

– Ты сомневался?

– Нет. И все же его поведение показалось мне странным. Каким-то детским, что ли. Я считал его взрослее.

– Думаю, он просто дурачился. Без далекоидущих целей.

– Таких, как выставить меня дураком или сдать в полицию? – спросил революционер. – Возможно.

– Возможно, – эхом отозвалась Лилия.

– Будет время – приезжай, – предложил Хонгр. – Можешь вместе с Александром. Убьем и съедим настоящую овцу.

– Ты считаешь, что сделал мне заманчивое предложение? – удивилась Лилия.

– Шучу, – ответил Хонгр, садясь за руль. – Лучше приезжай без Александра.

Активировать команду «бэк-1» и наслаждаться своим детством. Фея Моргана – словно и не колдунья с мифического острова Авалон, а кролик из Зазеркалья. «Съешь меня», «выпей меня»… Можно попробовать. День был напряженным, как и все дни здесь, и немного удовольствия – если новая программа его гарантирует – пойдет мне на пользу. Я мысленно потянулся к панели управления имплантатами, выбрал нужный пункт меню и очутился в бабушкином саду после дождя.

Погода стояла хмурая. Того и гляди снова начнет капать. Верхушки кустов малины поодаль были на уровне моих глаз, хотя полного роста еще не достигли. С пушистых узорчатых листьев свисали холодные капли. Я стоял на дорожке из потемневших бетонных плит, промокшие сандалии холодили голые ноги и слегка жали, но мое внимание было поглощено другим. Рядом с дорожкой, возвышаясь над календулой и стрелками подорожника, цвела красная роза – единственная в бабушкином саду. Капельки воды, осевшие на лепестках, делали ее похожей на драгоценное украшение, и еще роза пахла…

А сколько было в саду мелких, давно забытых, но таких дорогих сердцу деталей! Вишня с четырьмя стволами, на гладкой красно-коричневой коре которой причудливыми завитками застыл янтарный клей. Прибитая дождем зола от костра, который мы с дедушкой жгли позавчера вечером. Покосившийся крольчатник, где шебуршали маленькие серые комочки. И площадка за ним, прежде засыпанная золой, куда отец натаскал плодородного грунта и посадил редиску и огурцы. Он поливал их каждый вечер, придя с работы. От отца пахло креозотом, самым ярким запахом железной дороги.

Главное было даже не в том, что я видел сад своего детства, а в ощущении присутствия. Бабушка готовит обед на веранде – крупно режет помидоры, которые зальет ароматным подсолнечным маслом, жарит рыбу, варит картошку. Дедушка еще в школе – хотя школа далеко, почти за километр от дома, но в то же время она рядом, здесь, и главное, сейчас! Отец тоже на работе, и мама скоро приедет, а пока мы с бабушкой одни под серым дождливым небом – она в доме, а я в мокром саду своего детства. И на душе ощущение такой безмятежности, такой невинности и покоя…

Во многих знаниях многие печали, а что мы знаем в восемь лет, какие проблемы нас заботят? Главное наслаждение в этом возрасте – познание мира. Обычную розу с бледно-красными лепестками и капельками воды на них, ее цвет и запах ты запоминаешь на всю жизнь. Так же, как и завитушки древесного клея, который срываешь только потому, что тебе этого хочется, и клей кажется необычным, красивым – почти как янтарь, которого ты ни разу в жизни не видел… И ты раскладываешь его на беленом подоконнике снаружи окна, не слишком заботясь, что от дождя «янтарь» может размокнуть и потечь.