Девять драконов - Джастин Скотт

Двери облицованного нефритом лифта бесшумно распахнулись.

— Прошу, — вежливо сказал евразиец, отступая в сторону, чтобы пропустить ее первой.

Лифтер-китаец в униформе приветствовал ее веселой ухмылкой и спросил:

— Вниз, Мисси?

Но когда увидел евразийца, он низко поклонился.

— Расслабься, малыш, я не кусаюсь.

Дверь закрылась, и Викки внезапно запоздало поняла, кто он был такой и что она только что прошлась по его отцу.

— О Господи, вы…

Ее смущение было настолько сильным, что она едва не выпалила его прозвище.

— Непутевый Вонг, — улыбнулся он. — Возвратившийся блудный сын.

— Я… очень сожалею.

— Очень рад с вами познакомиться. Как зовут вас ваши друзья?

— Я — Виктория Макинтош. — Она протянула руку. — Как мило, что мы с вами познакомились… Стивен — ведь так вас зовут?

— Мои друзья, — его голос, казалось, лился, как вода. У него был легкий китайский акцент, и часто он нежно смягчал окончания. — А для поклонников отца в народе — Ноу Вэй. Непутевый Вонг.

Викки ощутила в нем какую-то открытость, и хотя он охотно шутил по поводу своего прозвища, наверное, был очень раним.

— Я познакомилась с вашим отцом сегодня вечером.

— И как вам «старый пират»?

— Послушайте, я, правда, очень сожалею… Я имею в виду о том, что назвала его так.

— Я вас прощаю. Я именно это имею в виду. Наверное, внутри меня чего-то не хватает — я не могу держать зла на женщин.

— Он удивил меня… Я имею в виду, он был умен и… ну таким образом…

— Известным хорошо по всему побережью, как и его манера поведения.

Выйдя в холл, они прошли сквозь живой коридор из детей. Многие из них, как заметила Викки, зевали.

— Кто-то должен сказать им, что уже пора спать.

— Вы правы.

Стивен широко раскинул руки и обратился к ним на кантонском диалекте. Они нервно засмеялись, но остались стоять на месте.

— Они реагируют только на голос своего хозяина, — извинился он. — Я попытался, но видите — ничего не вышло.

— Должна вам сказать, для меня это очень странно. Они кажутся такими маленькими.

— Не так уж странно. Просто другой мир. Мой отец по-своему возродил старомодную большую китайскую семью. Все они сироты. Большинство из этой славной компашки у отца почти с пеленок.

— А его не беспокоит, как каэнэровцы посмотрят на его личный приют для сирот и капиталистическую систему воспитания?

Стивен Вонг усмехнулся:

— Во-первых, мой отец не беспокоится ни о чем. А во-вторых, каэнэровцы — тоже китайцы. Вы ждете свою машину?

— Хм-м… нет. Я приехала с отцом. А сейчас я поеду на такси.

— Я вас подброшу, — предложил он, указывая на алый «бентли», который рванулся к дверям, как только они в них появились.

— Просто попросите их вызвать мне такси, пожалуйста.

— Сложно будет найти такси, когда это безобразие разрастается. Да и небезопасно. Куда вам ехать?

Он был прав насчет такси. Она уже было сказала — к «убежищу от тайфунов» в Козвэй Бэе, но потом запнулась.

— В яхт-клуб.

— Отлично, я вас подброшу. Садитесь.

У него были галантные манеры, которые Викки не привыкла видеть у мужчин его возраста, — он придержал дверцу и спросил, удобно ли ей, прежде чем они отъехали. Его реакция на угрозу того, что в Гонконге может начаться социальный конфликт и все будет вверх дном, была неожиданной — казалось, он не зависел от происходящего. На пути из Центра на Хэркот-роуд в просвете между домами они увидели Стар Ферри — его пытались взять в оцепление.

— Мятежные паромы? — спросил Стивен. — Что они собираются делать дальше?

Но Викки уже почувствовала, как внутри у нее все напряглось от беспокойства за мать. Как только они выехали из центра в Ваньчай, они попали в пробку из остановившихся такси, грузовиков и автобусов.

— Что же это такое?!

— Смотрите! Еще пожар.

Вдалеке, вверх по дороге, красное зарево освещало верхние этажи домов.

— Хотел бы я знать, что это горит? — сказал Стивен с мягким любопытством. — Может, ваш яхт-клуб? Эй! Куда вы?

Но Викки уже отстегнула ремень безопасности, выпрыгнула из «бентли» и теперь бежала между застывших машин к огням входа на станцию метро. Она ворвалась внутрь и побежала вниз по крутому эскалатору, перепрыгивая через две ступеньки. Серебристый поезд уже забирал пассажиров, когда она приближалась к платформе. Викки резко увеличила скорость. Ее высокий каблук попал в щель между ступеньками, и она чуть не упала лицом вниз. Не задумываясь, она быстро скинула туфли и побежала босиком к уже начавшим закрываться дверям. Она проскользнула между ними в последний момент. Ехать было всего две остановки, но Викки казалось, что поезд тащится целую вечность. Ее воображение рисовало жуткие картины: ее мать одна на яхте, бандиты с воем плывут на паромах и бегут по стоявшим вплотную друг к другу джонкам.

Козвэй Бэй. Бег на пределе по ступенькам вверх — на Локхарт-роуд. Воздух, удушливый от запаха гари и бензина. Банды тинэйджеров, бегущие к воде. Она побежала вместе с ними — вокруг ее бедер развевалась юбка, ступни жалила мостовая набережной. Вниз по Персивал-стрит, в толпу, спрессованную на берегу гавани. Продираясь сквозь чащу людей, Викки свернула на Глостер-роуд и увидела, что путь забит новой толпой — тысячи и тысячи глазели на машины, горевшие на бегущей вверх улице.

Пламя на дороге освещало «убежище от тайфунов», и в колеблющемся свете казалось, что обитатели джонок танцуют на своих лодках. Викки, которая не могла двигаться ни вперед, ни назад, стояла и смотрела на эти отдаленные фигурки, зная, что их танец был на самом деле отчаянной попыткой потушить сыплющиеся на них с неба искры.

Толпа, стиснувшая ее, была сама зажата зданиями и наспех сформированным полицейским кордоном вдоль Глостер-роуд. Викки мгновенно подумала: это чудо, что здесь вообще есть полиция. Все автомобильные подъезды были блокированы. Забитая остановившимися машинами Глостер-роуд, Ист-Кэрридер и подъезды к Харбор Танл были между нею и яхт-клубом. Дальше, к востоку вдоль «убежища от тайфунов», неуправляемая толпа бесновалась на дорогах и крушила общественный пляж. Джонки и сампаны отплыли подальше, оставив между собой и бандами изрядную полоску воды, и Викки поняла, что теперь единственной возможностью нанять сампан было бежать к причалу яхт-клуба.

Но сначала ей нужно было пересечь дороги. Было два пути — по пешеходным переходам над ними или по длинному тоннелю внизу. Она была довольно близко к переходу, но люди набились на парапет, потому что сверху было лучше видно толпу, неистовствующую около «убежища», и полиция блокировала ступеньки со стороны залива и стала расчищать мостик, сгоняя глазевших и отталкивая тех, кто только пытался взобраться. Викки напрягла зрение. Полицейский офицерский клуб разместился вместе с яхт-клубом на небольшом полуострове, образованном западной границей «убежища», и она могла видеть офицеров в смокингах, строивших баррикады.

Оставался только тоннель, и Викки стала прокладывать себе путь к нему. Входом в него была серая дверь сбоку кинотеатра возле отеля «Эксельсиор». Неоновая афиша, зазывавшая на последний триллер Рэймонда Чжоу с привидениями и мордобоем, была видна издалека. Потребовалось пять изнурительных минут, чтобы пройти полпути, и к этому времени толпа еще сгустилась и настроение ее стало меняться. Лица людей, в большинстве своем любопытные пять минут назад, казалось, покраснели в свете пламени; глаза горели, губы плотно сжаты над стиснутыми зубами, и угрожающие стоны стали вырываться из тысяч глоток. Сосредоточенная до этого момента только на мысли, как добраться до матери, Викки неожиданно осознала, что она была белокожей и полуобнаженной в красном вечернем платье. Кто-то цапнул бриллиантовую заколку в ее волосах. В ярости она выхватила ее и спрятала в свою вечернюю сумочку.

Неожиданно с оглушительным «бу-ум» взорвался автомобильный бензобак, и горящие обломки с шипением стали падать в залив. Все шарахнулись и бросились под защиту зданий. Викки пулей одолела сто футов, прежде чем они хлынули назад. Она по-прежнему была слишком далеко, чтобы различить «Вихрь» в скопище яхт и джонок, не говоря уже о матери среди далеких фигур, борющихся с огнем на своих лодках. Взрыв второй машины опять отбросил толпу назад, и Викки удалось пробежать оставшийся путь.

Полиция в боевой экипировке охраняла вход в тоннель.

Выбравшись из толпы, она подбежала к констеблю-китайцу в каске с полукруглым пластиковым щитком на лице и увидела раздувшееся отражение босой растрепанной женщины в красном шелке.

— Позвольте мне пройти.

Полицейский даже не шевельнулся.

— Я сказала: позвольте мне пройти.

— Что там такое у тебя? — донесся страшно обрадовавший Викки звук английской речи.