Царство Проклятых (ЛП) - Манискалко Керри
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
спокоен. Это было полным противоречием бешеному биению моего сердца. — Что бы ты ни хотел сказать, это не может быть так плохо.
Я надеялась.
Наконец он перестал двигаться достаточно долго, чтобы посмотреть мне в глаза. Выражение его лица было невозможно прочесть. Холодное, нервирующее спокойствие овладело им. Дрожь пробежала у меня по спине. Его поведение напомнило мне о том, как акушерка принесла роковую весть.
— Ранее этим вечером ты спросила, почему я пометил тебя. Я не уверен, что ты
полностью понимаешь, что он значит. Почему это то, что дается так редко.
Я уставилась на него, на мгновение застигнутая врасплох его внезапной сменой темы и тем, какую роль в этом сыграла Метка вызова. По крайней мере, я поняла, как Селестия узнала об этой тайне; ее внимание ненадолго переключилось на мою шею. Я ошибочно подумала, что она смотрит на мой амулет в виде рога дьявола.
— Ну? — он подтолкнул меня, снова привлекая мое внимание к себе. — Что ты об
этом знаешь?
— Бабушка сказала, что это позволяет кому-то вызывать принца Ада без
предмета, который принадлежит ему. Что это великая честь, которой удостаиваются немногие. И что, пока он дышит, принц демонов всегда должен отвечать на призыв. За исключением, конечно, того случая, когда я попыталась вызвать тебя, а ты не появился. — Мой тон стал ледяным. — Я думала, ты умер.
Он отступил назад, его взгляд быстро скользнул по мне в спокойном расчете.
— После ранения кинжалом Дома Зависти я еще недостаточно исцелился, чтобы
путешествовать между мирами. Я не понимал, что ты расстроен моим отсутствием. — Я бросила на него неприязненный взгляд, который, казалось, вызвал озорной изгиб его рта. Взгляд исчез почти мгновенно.
— Ты знаешь, почему это делается так редко?
— Потому что принцы — злобные ублюдки и не любят, когда их вызывают по
желанию?
Тень улыбки снова коснулась его губ, прежде чем он прогнал ее.
— Потому что это магическая связь, которую никогда нельзя разорвать.
— Врятли. Вся магия может быть отменена.
— Не эта связь. Даже после смерти.
— Но ты бессмертен.
— Тогда представь, как долго длится эта связь.
Мы уставились друг на друга, когда тяжесть этой правды легла между нами. Я изо всех сил пыталась усвоить информацию, и ее последствия. Гнев ничего не сказал, выражение его лица стало мрачным, когда я справилась с шоком. Если связь сохранялась даже после смерти, я не могла понять, как это работает. Наши души навсегда будут связаны. За исключением того, что я продала свою и понятия не имела, что это значит для связи. Или для него.
— Эмилия. — Его голос был тихим, но в нем звучали властные нотки. — Скажи
что-нибудь.
— Ты сказал, чтобы я избегала говорить в абсолютных выражениях. У них есть
тенденция прилипать, помнишь?
— Ты помнишь что-нибудь, что я сказал в ту ночь, когда на тебя напали гадюки?
Гнев подошел ближе, внимательно наблюдая за мной каждым своим размеренным шагом. Я вообразила, что он почувствовал, как я близка к тому, чтобы сбежать, и делал все возможное, чтобы не сделать ничего неожиданного и не пугать меня. Его внимание переключилось на цель.
Бессознательно я протянула руку, чтобы коснуться места на шее, где почти невидимый символ «портил» мою кожу. Мне было слишком больно, чтобы переварить все, что он сказал той ночью, а потом мы вместе были в ванне, и вскоре после этого начались кошмары.
И прежде чем я проснулась, он сказал…
— Я сказал тебе прожить достаточно долго, чтобы возненавидеть меня. И я не
шутил. — Он протянул руку и провел по моей шее, его прикосновение было легким, как перышко. — Это была та ночь, когда я Пометил тебя. Но это еще не все.
Паника трепетала в моей грудной клетке, как пойманная птица.
У меня было ужасное предчувствие, что я знаю, к чему это приведет, и я не хотела в этом участвовать. Я поклялась, что моя обручальная татуировка начала покалывать, напоминая мне, что она там была. Как будто я забыла.
Я заставила свои ноги твердо стоять на полу, хотя большая часть меня хотела взлететь и помчаться в свои комнаты, запереть дверь и никогда не выходить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})— Остановись. — Я повернулась и пошла прочь. Новый страх нарастал. Я больше
не хотела слушать его признания. — Отведи меня обратно в мои покои.
— Нет, пока ты не узнаешь всю правду.
Теперь Гнев стоял передо мной, его пристальный взгляд слился с моим. Я действительно презирала его сверхъестественную скорость. Он больше не тянулся ко мне, не преграждал мне путь и не загонял меня в угол, но выражение его лица было пронизано обещанием оставаться рядом со мной, пока я не буду готова услышать его полное признание. Я знала, что он будет ждать целую вечность, если придется, он будет ждать, пока солнце не погаснет и последняя звезда не исчезнет с небес. И у меня не было такого количества времени, чтобы тратить его впустую.
Наконец я кивнула, разрешая ему продолжать. Чтобы еще раз вырвать с корнем мой мир.
— Магия, что я использовал, которую ты приняла за заклинание возрождения?
Это была Метка. Это связывало нас, плоть к плоти, таким образом, что позволило моим силам исцелить тебя. Ты избежала этого нападения только потому, что я принял яд в свое тело через эту магическую связь.
Его бессмертное тело. Тело, которое не было бы уничтожено ядом или чем-то еще, что убило бы меня. Я с трудом сглотнула. Гнев связал себя с заклятым врагом только для того, чтобы я жила. Серьезность того, что он сделал. То, чем он пожертвовал, чтобы спасти меня в ту ночь, когда я отправилась за амулетом своей сестры, сражалась со змееподобным демоном-гадюкой и чуть не умерла, врезалось в меня. Неудивительно, что он был в ярости, что я так бесцеремонно отнеслась к этому.
Его цена была выше, чем я когда-либо могла себе представить. Но опять же, как и моя.
— Метка была больше, чем просто способом призвать меня или спасти тебя. Из-за
другой магической связи, которую мы разделяем, это также было частью принятия. Я полагаю, ты понимаешь, к чему ведет эта история, но не хочешь ли ты, чтобы я продолжил?
Мое сердце теперь билось очень быстро от его выбора слов. Принятие. Мы больше не говорили о его Метке вызова и магии, которую он использовал, чтобы принять яд. Мы говорили о моем страхе, о том, который продолжал расти даже сейчас. Я не могла заставить себя посмотреть ему в глаза.
— После этого я разрушила чары.
— Ты не кажешься уверенной. И все же истина всегда была там, чтобы ты могла
ее увидеть.
Я посмотрела вниз на предательские чернила на его обнаженной руке; волшебные татуировки, которые не исчезли. Я подозревала, что мое обратное заклинание не сработало, но отбросила эти опасения в сторону. Он был прав. Я не хотела признавать, что это значило. Я все еще не знала.
— Можно? — Гнев потянулся к моей руке, но остановился, не дотронувшись до
меня. Я кивнула, и он нежно взял меня за руку и закатал рукав моей ночной рубашки. Он прижал свое запястье к моему, ожидая, пока правда перестанет порхать вокруг, как испуганная птица, и поселится во мне.
Нельзя было отрицать, что они идеально совпадали друг с другом. И я знала почему.
Я перевела свое внимание с наших татуировок на его лицо. Его красивое, холодное, царственное лицо. Лицо, которое принадлежало падшему богу. И моему разрушителю. Предвкушение покалывало мою кожу.
— Ты ищешь правду? Позвольте мне преподнести ее свободно. Гордыня не
призывал тебя к его двору, и он никогда не будет пытаться это сделать. По крайней мере, не по той причине, по которой ты веришь.
— Потому что…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})Я знала, о богиня, я знала. И все же мне нужно было, чтобы он произнес эти слова.
— Ты не его нареченная, Эмилия. — Мир подо мной накренился. Взгляд Гнева был
достаточно тверд, чтобы не дать моим коленям и всему царству задрожать. — Ты моя.