Снежный мост над пропастью. (Сборник) - Валентина Журавлева

Туманным золотом вечерних плащаниц.

И храмы медные, где щит и меч тяжелый

У паперти, и крест над ними в вышине,

И старых кесарей, в оцепенелом сне

Навеки замерших, чугунные престолы

Устои островов над мутно-голубой —

То бирюзовой, то опаловой — пучиной,

И дрожь, и тайный страх бескрайности

пустынной,

И вдруг, как молоты гремящие, прибой!..

Многим казалось, что Миар и Десень идут совершенно разными путями. Между тем все было значительно сложнее. Десень объявил о своем намерении исследовать подводную растительность; это навело Миара на мысль ввести в практику фармацевтической химии высокие давления.

Полгода “Рыбка”, шхуна Десеня, провела у островов Эгейского моря. Рослый англичанин-инструктор помогал Десеню надеть громоздкое водолазное снаряжение и, глядя в пространство, говорил: “Вам, конечно, наплевать на правила, но я обязан их повторить”. И он их повторял. Матросы налегали на рукоятки помпы — начинался спуск. Десень подолгу бродил на небольшой глубине, присматриваясь к загадочному миру водорослей.

Поздней осенью, когда “Рыбка” возвращалась в Марсель, англичанин, флегматично сплюнув за борт, сказал Десеню:

— Я спорил сам с собой — на хорошую выпивку против двух пенсов, — что это плохо кончится. Там, внизу, не место для прогулок. Надо работать — и пробкой наверх. Но вы живы, а в трюме у нас полно вонючей травы. Все это трудно объяснить.

— Возможно, — согласился Десень. — Нечто подобное говорил мне и господин Франс: дьявол всегда на стороне ученых.

“Этюды о водорослях” Десеня хорошо известны, их перевели на многие языки. По чистой случайности в “Этюдах” нет ни слова о морском экстракте: книга была уже на прилавках, когда Десень впервые получил фиолетовый, отсвечивающий металлом порошок, обладающий удивительной силой. Ничтожной дозы экстракта хватало, чтобы оживить срезанную в разгар зимы ветку розы. В течение одного–двух часов появлялись зеленые ростки, ветка покрывалась листьями, набухали почки и, наконец, распускались цветы.

Было что-то колдовское в этих возникших среди зимы тонких листьях и неестественно ярких цветах. Через сутки жизненный цикл завершался: цветы опадали, листья желтели, сморщивались, ветка становилась сухой, ломкой, и все обращалось в серую пыль.

В январе 1899 года Десень прочитал публичную лекцию и показал эффектные опыты с левкоями, ирисами и гиацинтами. Однако он наотрез отказался продать садоводам свой экстракт. Кто-то пустил слух, что никакого экстракта нет, а все объясняется гипнозом. Сенсация быстро забылась. Но в ту зиму посыльный часто относил белые розы в небольшой дом на Басе дю Рампар, где ждали Десеня, когда он отправлялся в свои путешествия, и молились о его благополучном возвращении.

К соперничеству Миара и Десеня привыкли — оно стало своего рода научной достопримечательностью. И многих удивило сообщение “Фигаро” о готовящейся Миаром и Десенем совместной экспедиции в Индию. Было высказано немало противоречивых догадок, одинаково далеких от истины, за одним, впрочем, исключением: все понимали, что цель экспедиции должна быть совершенно необычной, если уж Миару и Десеню потребовалось объединить усилия.

Цель экспедиции и в самом деле была необычной.

Старинная индийская книга “Яджур-веда”, перечисляя лекарственные растения, особо выделяет пальму Будды. О ней упоминают и древнеегипетские надписи: она названа в них трехгранной пальмой. Ствол у нее действительно не круглый, а трехгранный, хотя и с округленными гранями. Все источники, в том числе греческие и арабские, более поздние, согласно и точно описывают пальму и способ приготовления бальзама из сока, содержащегося в наростах на стволе. “Яджур-веда” не скупится на мельчайшие детали, описывая эти похожие на человеческие лица наросты. Зато о самом бальзаме сказано коротко: действие его непостижимо.

Столь же неопределенны в этой части и сведения из других источников. Видимо, никому не удавалось получить бальзам: все повторяют то, что сказано в “Яджур-веде”.

Наросты встречаются только у самых крупных пальм, причем активное вещество скапливается в наростах лишь в период цветения. Трехгранные пальмы растут небольшими группами в глубине тропического леса; нег никакой возможности уловить момент их цветения. Он наступает раз в восемьдесят лет и продолжается три или четыре дня, после чего дерево быстро погибает.

План Десеня состоял в том, чтобы отыскать взрослую пальму, искусственно вызвать — с помощью морского экстракта — цветение, а затем собрать сок, который появится в наростах.

С самого начала Десень рассчитывал на участие Миара. В болотистой почве джунглей невозможно добраться до корней пальмы. Существовала только одна возможность — ввести раствор экстракта через надрезы в коре дерева. Для этого нужно было получить в лаборатории очень сильный растворитель: кто справился бы с такой задачей лучше Миара?

И еще. “Яджур-веда” предупреждала, что сок пальмы сохраняется не более двух суток. Миару предстояло за это время установить природу содержащегося в соке активного вещества.

Не следует удивляться согласию Миара участвовать в экспедиции. Укажите нечто такое, на чем написано “постичь нельзя”, и люди, подобные Миару и Десеню, пойдут на край света, стремясь найти это нечто и постичь. Иногда они терпят поражение в пути, на полдороге. Но что бы ни случилось, я знаю: таких людей становится все больше и больше.

В августе 1899 года Десень выехал в Марсель, где стояла готовая к отплытию “Рыбка”. Десень хотел высадиться на западном побережье Индостана к концу летнего муссона, когда прекращаются бесконечные дожди и джунгли становятся более доступными.

Благополучно достигнув Малабарского берега, “Рыбка” долго крейсировала, выбирая место для высадки, и только 10 октября вошла в узкий залив примерно в двухстах километрах южнее Мангалура Тропический лес местами подходил к самому побережью. По каким-то едва уловимым признакам, может быть, по разнообразию и богатству растительности Десень почувствовал: искать надо здесь.

— Заманчивое место, — сказал он шкиперу. — В таких джунглях, если верить Киплингу, жил Маугли.

— Это уж точно, — убежденно ответил шкипер. — Англичане умеют устраиваться.

Месяц спустя, когда на высоком холме был сооружен просторный пакгауз, “Рыбка” ушла в Бомбей Дожди прекратились, почва быстро просыхала, и Десень почти ежедневно совершал разведывательные вылазки. Он шел по берегу, вдоль кромки многоярусного леса, присматривался, временами углублялся в заросли, проверяя свое снаряжение.