Любовь цвета боли (СИ) - Полина Жилинская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наши взгляды встречаются, и я на мгновение забываю, как нужно дышать. В его глазах плещется необузданная бездна, приправленная жаждой обладания и диким голодом. На короткий миг мне становится страшно, но затем его лицо словно по щелчку смягчается, и твердые губы припадают к моим в крышесносном поцелуе. Все мысли тут же улетучиваются, так как настойчивый язык Макара творит нечто невообразимое. Когда мужская ладонь скользит по боку и обхватывает грудь, меня пронзают словно тысячи молний. Выгибаюсь навстречу властным рукам, запрокидываю голову и хрипло стону.
Чувствительная кожа живота тесно прижата к мужскому торсу. Одной рукой поддерживая меня на весу под попу, второй проводит по обнаженной спине, еще больше прогибая меня в пояснице. Спускается короткими поцелуями по шее и ключицам и накрывает губами жаждущую ласки грудь. Зарываюсь пальцами в волосы и, уже плохо контролируя себя, притягиваю ближе к себе его голову. Низ живота тяжелеет и наливается сладкой болью от острой потребности. Прикусываю от досады губу, когда Макар напоследок легонько сжимает зубами чувствительную горошину и отрывается от груди. Тут же со свистом втягиваю в себя воздух, потому что его рот накрывает другую грудь.
Прихожу в себя лишь на мгновение, когда обнаженные лопатки касаются прохладного покрывала Горячее, словно печка, тело тут же накрывает меня собой, а жадные губы с новой силой набрасываются на мои губы. Льну к Макару, с не меньшей страстью отвечая на поцелуй. Вожу ладонями по каменным мышцам напряженной спины, впиваюсь ногтями в упругую кожу, когда мужские пальцы сквозь ткань штанов касаются моей промежности, задевая чувствительное место. Макар прерывает поцелуй, и пылающие губы отправляются ниже. Мечусь, словно в лихорадке. Участки кожи, которой только что касались его губы, горят огнем.
Цепляюсь пальцами за мощные предплечья, когда шаловливый язык обводит чувствительный сосок и прикусывает его. Но Макар долго не задерживается на груди, вызывая во мне море разочарования. Плаксиво хнычу и пытаюсь притянуть его обратно, слышу лишь хриплый смех, и мужские губы устремляются ниже, обводит языком пупок и покрывает низ моего живота короткими поцелуями. В следующий момент сильные руки дергают резинку моих штанов вниз, вместе с трусиками. Макар приподнимается на кровати и выпутывает мои дрожащие ноги из штанин.
Во все глаза смотрю на крепкое мужское тело. Могучие руки порывисто дергают ремень на брюках, вжикает молния, и Макар остается в одних лишь боксерах белого цвета. Чувствую, как щеки заливает румянец, стоит только опустить взгляд на внушительный бугор. Во рту сразу пересыхает, стыдливо прикрываю грудь руками, прячась от поглощающего взгляда.
— Тц-ц-ц, — слышу недовольное цоканье.
Матрас прогибается под тяжестью мужского тела, и осторожно, но настойчиво Макар отнимает мои руки от груди.
— Не надо, маленькая, — шепчет в губы, накрывая собой. — У тебя самая красивая грудь, которую я когда-либо видел. Не прячься от меня. Просто расслабься.
На этот раз он целует до боли медленно и нежно, доводя меня до исступления. Неторопливо исследует мой рот, и каждый раз утробно стонет, стоит нашим языкам сплестись в страстном танце. Одурманивающий запах его кожи, горячие губы, настойчивые, сводящие с ума прикосновения сильных рук — всего этого уже катастрофически мало. Низ живота давно ноет сладкой болью, я вся дрожу, отзывчиво выгибаясь и плавясь от столь необходимых прикосновений. Мужские пальцы, осторожно раздвинув складки, касаются моего естества. Шиплю и выгибаюсь от пронзившего, словно тысячи иголок, удовольствия. Твердые губы ловят мой стон, в то время как пальцы уверенно кружит по чувствительному бугорку.
Выгибаюсь, подаваясь навстречу мужским пальцам, и сама бесстыдно трусь об ладонь. Жадно впиваюсь в его рот, обхватив руками шею. Внизу всё горит, требуя выхода. А Макар то замедляет движения, то ускоряет, не давая достичь пика. Затем и вовсе отводит руку: разочарованно стону, следя расфокусированным взглядом на темную макушку уже склоняющуюся у меня между ног.
Обессиленно откидываю голову на кровать, стоит языку коснуться меня там внизу и безошибочно коснуться клитора. Выгибаюсь и всхлипываю, зарываясь пальцами в жесткие волосы. Неустанно двигая языком, Макар осторожно вводит палец, и происходит взрыв. Мне кажется, что я разлетаюсь на атомы. Умираю, так долго и мучительно сладко… Тело сотрясает в конвульсиях от спазмов, что расходятся от низа живота по всему телу. Между ног потоп, пальцы Макара с хлюпающим звуком продолжают двигаться, продлевая сладостную агонию. Это не оргазм, это маленькая смерть, потому что я чувствую приближение второго и в шоке замираю на мгновение. Глубоко вдыхаю, втягивая живот и упираясь лопатками в матрас, вновь безудержно дрожу, зажав коленями темную макушку. Слышу хриплый смех, меня накрывает большое горячее тело, и ко входу прислоняется что-то твердое и горячее. Но всё это происходит в другом измерении, потому что я еще витаю в вязком мороке нирваны.
На первый толчок мое тело отзывается сладостной болью. Чувство наполненности, тонко граничащее с неимоверным ощущением распирания, заставляет судорожно вздохнуть и распахнуть веки. Наталкиваюсь на крайне сосредоточенный мужской взгляд. Макар наклоняется и целует меня, продвигаясь еще глубже. Пораженно охаю ему в губы, впиваясь пальцами в каменные плечи. Низ живота, не смотря на легкий дискомфорт, простреливает острой необходимостью двигаться, и я нетерпеливо ерзаю. Оторвавшись от моих губ, Макар опирается на локти, перенеся на них вес тела.
— Смотри на меня, — зарываясь пальцами в волосы, шепчет хрипло. — Я хочу, чтоб ты не закрывала глаза. Хочу видеть тебя…
Вглядываюсь в темные глаза, на дне которых плещется океан благоговения и нежности. Ласково веду пальцами по колючей щеке, вверяя ему всю себя без остатка.
Одним резким толчком входит до конца и замирает. Пораженно вглядываюсь в мужественное лицо, на котором застывает маска железного самоконтроля. Нечем дышать, кажется, я сейчас лопну. Возбуждение от дискомфорта немного спадает, и я пытаюсь отползти выше, чтобы хоть немного уменьшить давление внутри.
— Тш-ш… маленькая. Всё хорошо же, — не давая мне сдвинуться ни на миллиметр, а наоборот, немного выйдя и снова войдя, утешает.
— Если я сегодня выживу, заверяю тебя, это наш первый и последний раз, — и громко стону, так как он вновь выходит, а затем медленно погружается до упора.
Весело хмыкает, коротко целует и выходит из меня, становясь на колени на кровати.
