Время одуванчиков - Александр Афанасьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рига была ничем не примечательным городом – обычным постсоветским грязненьким, но половина вывесок уже была на английском или на местном, а часть населения отказывалась понимать русский язык – жертвы аборта короче. Еще было много поляков, которые русский то как раз понимали, правда говорили на нем с характерным акцентом. Еще было много братвы, я это хорошо видел. А в порту было еще больше, потому что тогда через порты – шел экспорт металлов и прочего. Короче говоря – понервничали, но все прошло гладко.
И вот – мы наконец сели на паром, по размерам напоминающий нашу девятиэтажку и поняли, что на какое-то время мы в безопасности…
Наши тут же начали напиваться, но мы воздержались. Быть пьяным с такими деньгами – последнее дело.
А потом мы прибыли в Гамбург…
Б…
Я – пацан, который вырос в глубинке и ничего кроме Москвы, да пару раз Крыма не видевший именно тогда понял: правильно мы коммунистов погнали. В конце то концов – какой смысл в государстве, если не для благосостояния его граждан? А? А наше государство – оно чем занималось все эти годы?
И отмазки про то что у нас война была – не катит, у немцев тоже она была и им досталось ничуть не меньше чем нам – а может и больше. Тогда почему у них все в идеале, а у нас – ж…?
Кому мы врали о том, что идем к светлому будущему – а сами в то время понемногу п… ли с работы? Смотря на Германию и на немцев – я вдруг вспомнил наш двор, где мы выросли. Посиделки пьяных мужичков, домино под пивко и крики «рыба!». Рассуждения о том что в стране все неправильно, что на работе все неправильно – но виноват в этом кто-то другой. Не мы. Хоть кто-нибудь из того двора где я вырос задумался о том, что зависит в этой жизни лично от него и что лично он должен сделать, чтобы жить иначе? Нет. Все что сумели, до чего руки дошли – соорудить стол, за которым удобно играть в домино, попивать пивко и водку и ругать всех на свете.
Что же мы за народ такой, а? Почему нам так мало надо от жизни? Почему мы удовольствуемся малым, а?
Я пока не знал, как так сделать – чтобы у нас было как тут. Но я точно знал, что это возможно, и знал что так как сейчас – нельзя. Надо сильно не уважать себя, чтобы жить, так как мы жили. И потом, когда мы всем коллективом приняли решение завязать с криминалом и уйти в легальный бизнес, когда мы начинали строить нормальные заправки, нормальные магазины, нормальные сервисные центры, нормальные дома в конце концов – я не раз вспоминал ту поездку в Германию. И никогда не соглашался на дешевый эрзац. Тут вопрос не в деньгах, а в самоуважении. Нажраться можно и дешевой бурдой, которую ты сам же поставил – но ты же покупаешь коньяк, почему? Потому что себя уважаешь. Так и тут. Во всем надо проявлять самоуважение.
В те годы – в Германии осталось много русских, которые раньше служили в армии. ЗГВ уходило, но много кто не хотел возвращаться и оставался. Любой ценой – женились на немках, пытались подавать на беженцев – ети мать, до чего мы дошли с сорок пятого, что солдаты армии – победительницы подают на беженцев в побежденной стране. Это… не знаю, был ли такой пример еще в истории, такого позорища. Один из тех кто остался был Дима, он крутил бизнес. Купил подержанный микроавтобус, встречал русских и предлагал за долю малую услуги русскоговорящего гида по автоаукционам Германии. Дело было выгодное – он был видимо в сговоре с немецким владельцем площадки и привозил ему сразу целый автобус русских. Причем, это не немцы, без покупок они не уйдут – не зря же ехали в конце то концов…
Короче, надеюсь, у Димы все нормально по жизни сложилось, пацаном он оказался честным…
Заплатили, загрузились, поехали. Слово «поехали» в Германии означает совсем не то что в России. В Германии это перемещение с максимально возможным комфортом и скоростью. У нас в России – это героическое преодоление трудностей, ухабов и постоянное ожидание что машина сломается и ты встанешь на дороге. Так что мы ехали и смотрели. Потом остановились заправиться, а заодно и покушать. Потому что германские заправки – это не будка со злой тетей у которой нет сдачи, и которая смотрит на тебя так как будто ты ей жизнь испортил. Тут и магазин, и кафе и даже душ есть. Потом поехали дальше…
***
Короче, крупнейшие автомобильные рынки в Европе —это Франкфурт и Мюнхен, но мы заехали на берлинский. Дима сказал, тут удобно – таможня в двух шагах, все документы в тот же день можно оформить и выехать.
Рынок… снова дал нам по мозгам. Потому что никто сейчас не поймет, что такое в СССР была машина. Ее звали «ласточка», она была долгожданной, купленной после нескольких лет в очереди, и чем больше с ней было проблем – тем больше мужики ее любили. С ней целыми днями возились в гаражах, из-за нее унижались на сервисе, чтобы попасть к нормальному мастеру, который отремонтирует, а не доломает окончательно, ради нее отдавали последнее за резину или лобовое, которых вечно не было. Из-за нее тряслись перед техосмотрами… короче, что я говорю. Сменить машину – многие всю жизнь на одной ездили. И тут мы приезжаем и видим – ряд новеньких Лад или даже Волг, которые ездили по немецким дорогам, и которые сейчас отдают по смешным ценам, потому что ГДР больше нет, и все бывшие ГДРчане – лучше купят подержанный Опель или Фольксваген вместо того чтобы иметь дело с нашими «ласточками». За те деньги, которые были у нас – мы могли бы купить два автовоза…
Но мы приехали не за этим…
Короче рынок… ряды до горизонта. Народу – тьма тьмущая. Языков – Вавилон. Среди продавцов половина шпарит на русском, потому что немцы в ГДР все в школе изучали русский. Среди покупателей – до половины русскоязычных. Густющая атмосфера торга – денег особо нету
