Круги по воде - cygne

- Красиво, - одобрил Джеймс.

Остальные покивали, и Марлин улыбнулась, на этот раз по-настоящему, и тут же спросила подругу:

- Лили, будешь крестной?

Та серьезно кивнула и тут же радостно заулыбалась.

* * *

Очнувшись, Сириус обнаружил, что лежит на кровати в небольшой комнате с бревенчатыми стенами, в которой из мебели кроме кровати находился только небольшой столик у окна и пара деревянных стульев с резьбой на спинке.

Сириус попытался встать, но не смог даже пошевелиться: ощущение было, будто он крепко связан по рукам и ногам. Он опустил взгляд, чтобы проверить, но нет - никаких веревок или цепей, только руки перебинтованы по всей длине.

В голове словно стучали молотком, и она, похоже, тоже была перевязана: во всяком случае, чувствовалась какая-то повязка. Сириус снова попытался подняться, но сумел только чуть-чуть шевельнуться, а голова взорвалась такой дикой болью, что он, закусив губу, сразу бросил попытки двигаться и некоторое время, замерев, ждал, когда боль утихнет. То ли он настолько сильно приложился, когда летел со скалы, то ли истощил все свои силы беспалочковой магией, а может, и то и другое вместе. И где, интересно, он находится?

За дверью послышались шаги, и Сириус напрягся, гадая, кого он может увидеть. В комнату вошел совершенно незнакомый светловолосый мужчина, лет сорока на вид, одетый в простые черные брюки и коричневую рубашку. Магл? Встретив настороженный взгляд Сириуса, он заулыбался и что-то сказал на незнакомом языке. Так это, оказывается, даже и не Англия? С каждым разом все интереснее и интереснее. Не дождавшись ответа, незнакомец снова заговорил, на этот раз с вопросительной интонацией.

- Я не понимаю, - произнес Сириус и сам не узнал своего голоса, настолько слабым он был.

- О! - мужчина озадаченно посмотрел на него и, вынув волшебную палочку, указал ею на себя и что-то произнес.

Значит, не магл. Как оказалось, он просто наложил переводческие чары.

- Как вы себя чувствуете? - на этот раз вопрос был совершенно понятен.

Вот только Сириус не спешил на него отвечать, внимательно изучая собеседника: кто знает, что это за тип, и чего от него можно ждать? Тот, словно прочитав его мысли, улыбнулся и заверил:

- Не бойтесь, я не причиню вам зла. И даже не стану спрашивать, как вы дошли до жизни такой, что истощили практически все свои магические силы. Я хочу помочь - доверьтесь мне.

- Кто вы? - Сириус смотрел на мужчину по-прежнему настороженно.

Тот пожал плечами:

- Меня зовут Карел Урбанек, если вам это что-нибудь дает. Я нашел вас в горах, неподалеку отсюда. Вам повезло, что я - целитель, иначе вас уже не было бы в живых.

Непохоже было, чтобы этот человек лгал. Сириус кивнул, и голова вновь взорвалась пульсирующей болью. Страдальчески поморщившись, он ответил на заданный ранее вопрос:

- У меня болит голова, и я не могу пошевелиться.

Урбанек кивнул, словно это подтверждало его предположения, и начал водить над ним палочкой.

- У вас сильнейшее истощение, сотрясение мозга и множественные ранения на руках и ногах, - сообщил он. - Вам надо отдыхать и набираться сил, как можно больше спать. Я сейчас принесу вам поесть, а потом надо будет выпить зелья.

Несколько дней Сириус провел в полусонном состоянии под действием зелий, которые Урбанек вливал в него чуть ли не ведрами. Наконец, самочувствие начало улучшаться: через неделю Сириус уже смог встать и добраться до окна своей комнаты, правда, с большим трудом. Зато теперь можно было не лежать бревном в постели, а полюбоваться видом из окна: громадным озером, еще скованным льдом и засыпанным снегом, а за ним уходящими ввысь горами. От своего спасителя Сириус узнал, что находится в Чехословакии, неподалеку от небольшого городка Клатови.

Однако спрятал его Волдеморт! Неужели, так боялся, что его найдут? От Урбанека же Сириус узнал и последние новости о победе над Волдемортом: по его словам выходило, что с тех пор прошло уже практически шесть месяцев. Ну правильно, примерно столько, по подсчетам Сириуса, прошло с последнего визита Риддла в его камеру. Если Урбанек и удивился подобной неосведомленности своего пациента, то виду не подал.

Своего настоящего имени Сириус на всякий случай называть не стал - мало ли что. Для Карела он был Ричардом Паркером.

Еще через неделю Сириус уже мог свободно перемещаться по дому, который состоял из двух комнат, кухни и ванной. Но когда он заикнулся о том, что ему пора уходить, Карел заявил, что об этом не может быть и речи, поскольку его магическая сила только-только начала восстанавливаться, и любое напряжение сейчас губительно для него. Пришлось подчиниться, хотя всей душой Сириус рвался вернуться в Англию, узнать, как там Лили с малышом, и Рег, и… Северус.

Только в конце марта, когда стаял весь снег и распустились первые цветы, Урбанек сообщил Сириусу, что теперь он абсолютно здоров.

- Чем я могу вас отблагодарить? - спросил Сириус, прощаясь с ним.

- Да бросьте, - отмахнулся тот, - я просто выполнял свою работу. Целитель обязан спасать людей.

- И все же. Если вам понадобится помощь, найдите меня. Мое настоящее имя - Сириус Блэк.

Карел улыбнулся и кивнул, словно с самого начала знал, что его гость назвался вымышленным именем. На том они и расстались.

Подумав, Сириус аппарировал в Годиркову Лощину, поскольку возвращаться в опустевший дом не хотелось, да и не терпелось проведать Лили.

День клонился к закату, и с детства знакомые улицы Годриковой Лощины были наполнены людьми, спешащими с работы домой. Столь привычная мирная картина - будто он вернулся в далекое детство. Так и казалось, что сейчас рядом раздастся насмешливый голос Джима:

- Ну чего ты застыл, ровно статуя? Пошли уже!

Сириус тряхнул головой, прогоняя наваждение, и решительно направился к дому друга.

Дом встретил его до боли знакомым уютом, запахом вишневого пирога и детским смехом. Войдя в гостиную, Сириус замер на пороге, наблюдая, как Лили играет на ковре с Гарри, собирая вместе с ним волшебный замок, а малыш радостно смеется, когда очередная деталь встает на место и вспыхивает на мгновение радугой. Гарри вырос за это время, и стал еще больше похож на Джима. А вот Лили совсем не изменилась: рыжие волосы, собранные в хвост, чтобы не лезли в глаза, ярко-зеленые глаза, с нежностью наблюдающие за сыном, мягкая улыбка. В своем светло-зеленом платье, которое она носила еще в школе, а теперь надевала только дома, Лили казалась совсем девочкой - старшей сестрой своего сына. Сириус так и стоял, глядя на них - горло перехватило, и он не мог произнести ни слова.

Первым его заметил крестник. Повернувшись к двери, он удивленно уставился на замершего мужчину. Конечно же, малыш не узнал его: в этом возрасте дети быстро забывают; но и не испугался, только потянул Лили за подол платья, привлекая ее внимание к неожиданному посетителю:

- Мама! Там дядя!

Лили живо развернулась и, тихо вскрикнув, резко побледнела.

- Сириус? - прошептала она, словно не веря своим глазам.

- Привет, Цветочек, - улыбнулся он, шагнув ей навстречу.

- Сириус! - Лили подпрыгнула, словно ее подбросило пружиной, и в следующее мгновение повисла у него на шее.

Тут же отстранившись, она окинула его внимательным взглядом, быстро затараторив:

- Живой! А ребята с ног сбились, тебя разыскивая! Худой-то какой стал! - и вдруг отскочив от него, Лили закричала: - Джим!

Не успел Сириус ничего понять, как по лестнице послышался топот ног. Так топать мог только Сохатый, который бегая по лестницам, производил такой шум, словно был в своей анимагической форме. Сириус почувствовал, как кровь отливает от лица, и расширившимися глазами уставился на дверь, почти боясь того, что сейчас увидит. А когда в комнату влетел Джеймс - совершенно настоящий, живой, как всегда встрепанный Джеймс - ноги подкосились, и, отступив - буквально отшатнувшись - назад, он прислонился спиной к стене, чтобы не упасть.

- Лили, что… - договорить Джеймс не успел: увидев бледного как смерть Сириуса, он замер на мгновение с открытым ртом, а потом с диким воплем кинулся к другу и с такой силой стиснул его в объятиях, что у того перехватило дыхание.

- Бродяга! - выдохнул он, и в его голосе явственно зазвенели сдерживаемые слезы. - Я уж начал терять надежду снова тебя увидеть!

Лили сдерживаться не стала: она уже плакала, не стесняясь, глядя на них с совершенно счастливой улыбкой. Только сейчас до Сириуса начало медленно доходить, что это не сон и не галлюцинация, что вот же - совершенно живой и здоровый Сохатый обнимает его так, словно боится, что он опять куда-нибудь пропадет.

- Джим… ты жив? - пробормотал он, когда к нему вернулся дар речи.

- А ты в этом сомневался? - хмыкнул Джеймс, наконец, отпустив его, однако глаза у него подозрительно блестели.

- Я не сомневался, - качнул головой Сириус, чувствуя, как душу наполняет сияющее счастье, - я был уверен в обратном.