Возлюбленная Калугина (СИ) - Шо Ольга

— Оставьте нас наедине, — приказал он своим людям, махнув рукой в сторону дверей.

Когда все удалились, Кира смогла перевести дыхание. Необходимо и дальше не позволять страху окончательно завладеть ею. Она должна бороться за жизнь своего малыша всеми способами.

Кира внимательно смотрела на мужчину. Он её отец, убивать её он не хочет, не станет, значит можно вести себя с ним дерзко, надеясь на то, что он не посмеет поступить с ней так, как обычно поступает с другими в схожей ситуации.

— И что ты хочешь Кира?

— Я уже сказала тебе, не причиняй вред моему ребёнку.

— Если я оставлю этого Калугинского ублюдка, то что я поимею взамен, дочка? — его глаза загорелись интересом, в них появился лукавый блеск, от которого у Киры мороз по коже пошёл. Кажется, что этот подонок придумал очередной способ, как надавить на неё и извлечь выгоду для себя из отчаянной для неё ситуации.

— А что ты хочешь?

— Жизнь этого плода в обмен на твоё полное послушание, дочь.

— Что?

— То, Кира. Ты моя дочь, если я позволю этому выродку родиться, то ты будешь делать всё, что я тебе прикажу, выполнишь каждое моё требование. Так и должно быть, ты моя дочь, слово отца для тебя равносильно приказу.

Кира со слезами на глазах смотрела на этого мужчину, проклиная тот момент в своей жизни, когда с ним познакомилась.

— Так как, дочка?

— Мой ребёнок будет жить, останется со мной, и я…

— Нет, — резко гаркнул он, перебив её, — с тобой этот выродок не останется, он не нужен ни тебе, ни мне. Максимум, который я могу позволить тебе, так это просто родить этого ребёнка и бросить куда-нибудь.

— Ты не можешь поступить со мной так жестоко? — она поражённо смотрела на этого мужчину.

— Где ты видишь жестокость? Я дал согласие на то, чтобы этот плод родился.

— Но, как же я оставлю его, это же мой сын, я люблю его? Как мать может оставить своего малыша? Я не смогу жить после этого.

— У тебя будут другие сыновья, их будешь любить, а про этого забудь, Кира, ему не место в твоей жизни.

Девушка всхлипнула, положив руки на живот, слёзы текли из глаз, она их стёрла ладошкой и с презрением снова посмотрела на мужчину.

— Хорошо. Тогда позволь мне хотя бы отдать этого ребёнка его отцу.

— Никогда! — рявкнул громко Жёстков, круто повернувшись к девушке, — этот гад никогда не получит своего ребёнка. Пусть мучится, пока может, потому что даже этого удовольствия я его скоро лишу. Твой Владислав сдохнет, Кира, я лично позабочусь об этом.

— Ты настоящее чудовище! Я ненавижу тебя! — крикнула она, вскочив, намереваясь вцепиться ногтями в лицо Владимира, но тот одной рукой откинул её на диван.

— Моя дочка, — усмехнулся довольно он, — мой характер.

— Подонок, я ненавижу тебя, презираю, — выкрикивала она, а он лишь забавлялся её гневом.

— Спасибо за комплименты, дочка, а теперь, если у тебя всё, я хочу знать, принимаешь ли ты моё условие! Это единственная уступка на которую я могу пойти для тебя, Кира. Рожаешь и бросаешь этот плод, либо прямо сейчас Коля вытащит его из тебя.

Кира понимала, что необходимо воспользоваться хоть какой-то соломинкой для спасения своего малыша. Она не сомневалась в том, что если сейчас откажется, Владимир даст приказ убить её ребёнка, а у неё нет сил им помешать сделать это.

— Я принимаю твои условия, будь ты проклят.

— Я уже давно проклят, дорогая. Это хорошо, что ты согласилась. Таким образом мы оба получим желаемое. Ты — жизнь этого недоноска, а я — твою покорность.

Владислав жутко нервничал, ходя кругами во дворе дома Ярослава. Яр с волнением поглядывал на друга, докуривая сигарету. Они ждали парней, которые должны были приехать вместе с Артуром и Андреем.

Артур почему-то в этот раз заставил себя долго ждать. Но часа через два позвонил и сказал, что собрал парней. Влад положил телефон.

— Что там, Влад? — Яр приблизился к другу.

— Я к себе домой поеду, Яр, Артур ждать будет там. Он нашёл парней, номерки которых ты ему поскидывал.

— Я с тобой, Влад.

— Хорошо.

Яр кивнул двум своим людям, чтобы те поехали с ними, а потом все четверо сели в машину Влада.

Владислав выехал за город и, свернув на обочину, остановился, не доезжая около пяти километров до своей дачи. Ярослав вопросительно посмотрел на друга.

— Чего встал, Влад?

Калугин яростно смотрел в боковое зеркало автомобиля и что-то неразборчивое шипел себе под нос. Ярослав обернулся. Сзади них остановилась машина.

— Кто это, Влад?

— Всё тот же, Яр. Кажется, что он не отстанет. Я должен выяснить, что этой швали от меня надо.

Калугин вышел из машины, Яр и трое парней сделали то же самое.

К машине Калугина приблизился Камиль Булатов с двумя парнями.

Владислав сверлил Камиля злым взглядом.

— Чёрт побери, Булатов, поверить не могу, ты так сильно запал на меня, что уже преследуешь и буквально прохода не даёшь? Я же, кажется, чётко сказала тебе, что мальчиками не интересуюсь!

Камиль смерил Калугина спокойным взглядом, а потом его рука метнулась к куртке, в карман. Влад дёрнулся, обхватив рукой ствол пистолета, а Камиль лишь довольно ухмыльнулся, вытащив пачку сигарет, и демонстративно закурил.

— Что-то слишком дёрганный ты стал, маленький, — процедил Камиль, подмечая, что Калугин пребывает не в лучшей эмоциональной форме.

— Какого хрена ты сел мне хвост? Чего ты меня водишь? Не нарывайся, Булатов!

— Как всегда высокомерен и дерзок, Калугин.

— Если ты считаешь меня таковым, то сделай выводы о собственной персоне, Камиль, потому что нормальным людям я всегда улыбаюсь, а не посылаю.

— Как жаль…, - с притворным сожаление протянул Булатов, — ты до такой степени привык к своим просчётам и промахам, маленький, что постепенно начинаешь путать их со своими достоинствами. И тогда уже становится поздно что-либо менять в своей жизни, Калугин.

— Недалёкие ублюдки обычно осуждают всё, что выходит за пределы их кругозора, Булатов. Если ты не умеешь мыслить, тебе было бы полезно хотя бы время от времени приводить в порядок свои предрассудки. Такие, как ты — понимают не то, что им говорят, а то, что только доступно их пониманию.

Булатов сделал пару глубоких затяжек, не сводя взгляда с разъярённого лица Калугина, который, однако, каким-то чудом всё ещё держал себя в руках.

Ярославу вся эта ситуация нравилась всё меньше и меньше. Он положил руку на плечо Калугина, давая понять ему, что бы не связывался с этим человеком, но Влад, грубо тряхнув плечом, отбросил руку Яра, обдав друга предупреждающим взглядом, чтобы не лез. Ярослав лишь тяжело вздохнул, ещё драки или чего похуже здесь не хватало.

— Даже если говоришь то, что думаешь, маленький, — думай, что говоришь, когда говоришь с Камилем Булатовым, — процедил Камиль. — Не борись со мной, Калугин, проиграешь.

Влад ехидно ухмыльнулся.

— Не будь о себе столь высокого мнения, Камиль, я не вступаю в борьбу со свиньями — сам лишь перепачкаюсь в грязи, а свинье это только понравится.

Булатов яростно отшвырнул сигарету и двинулся на Кулагина, однако, на его пути встала твёрдая ладонь Ярослава, которая решительно легла на грудь мужчины, сдерживая.

— Камиль, у тебя совсем нет совести, да? Проваливай! Оставь нас, — прошипел Ярослав, махнув рукой в сторону машины Булатова.

Острый взгляд Булатова остановился на невозмутимом лице Яра.

— Совесть…, - он засмеялся, — совесть, Соколовский, придумали злые люди для того, чтобы она мучила добрых. Ты со своей совестью разберись-ка сначала, а к моей не лезь!

— Ничто так не беспокоит людей с нечистой совестью, как нечистая совесть других людей, не так ли, Булатов! — прошипел Ярослав.

Теперь уже напрягся Калугин, ему совсем бы не хотелось, чтобы Ярослав схлестнулся с Булатовым.

— Достаточно! — процедил Влад, — обрывая их разговор. — Камиль, что тебе снова надо от меня? На свидание позвать хочешь?