Лабиринт простых сложностей - Галина Владимировна Романова

– Правда? – ее губы тронула улыбка, она поправила сползающую с плеч простыню, прошептала: – Так приятно. Не бог весть какой комплимент, но первый от тебя. Уже что-то…

Так, разговор снова подразумевал очень личное, очень тесное общение душами. Он этого не хотел. Он от этого раздражался.

– Кто звонил? – она сразу уловила его напряжение.

– Приятель давний. Помог мне человечка одного пробить. – Он рассказал ей в двух словах о своих дневных мытарствах. – Вот сразу мне не понравилось, что по паспорту она Нина, а Грабов называл ее Машей. Почему?

– И? – Вера дотянулась до его чашки, понюхала, сделала пару глотков. – О, вкусно. Заваришь и мне?

– Допивай, – разрешил он великодушно. – Я себе еще сделаю.

Он снова включил чайник и полез в шкаф за чайной упаковкой. Достал другую чашку, насыпал в нее чайных листьев, скрученных в тугие катышки. Залил подоспевшим кипятком. И неожиданно поймал себя на мысли, что ему приятны эти немудреные хлопоты. У него проблемы, а Вера как надежная боевая подруга – вот она, напротив. Сидит, слушает. Не ноет, что он ей спать не дает. Что завтра им на работу и требуется выспаться, а он по телефону болтает, а потом в кухне посудой гремит.

Что-то в этом есть во всем: в том, как она его слушает, как пытается давать советы. И даже тот факт, что утром она займет его ванную и они могут опоздать, его не особенно тревожил.

– Значит, все-таки черные риелторы? – сделала она вывод, когда он минут десять делился с ней своими выводами.

– Да. Но… Но единственное, что меня во всем этом смущает: как они могли попасть в подъезд незамеченными? На записях нет ни одного постороннего человека. Ни Грабова, ни его Нины-Маши, ни еще кого-то! Никого постороннего. Как тогда?

– Мне кажется, я знаю ответ на твой вопрос, капитан Андреев. – Вера вытянула руку по столу в его сторону, нежно погладила костяшки его пальцев. С хитрой ухмылкой произнесла: – Я, собственно, за этим и приехала, а ты сразу потащил меня в койку.

Глава 21

Полицию вызвали две подружки, проживающие на первом этаже в квартирах дверь в дверь. Одной было восемьдесят два, второй восемьдесят четыре. Правда, позвонили они Вере на личный телефон, а не в дежурную часть.

– Верочка, – мягким голоском обратилась к ней та, что была постарше. – У нас страшно воняет на лестничной клетке. Что-то стряслось.

– В смысле?

Она только вошла в свой кабинет, опоздав на двадцать минут. Потому что пришлось делить ванную с Димой. Он ухитрился встать раньше ее, и ей пришлось ждать своей очереди. И лицо долго приводить в порядок, которое – да, отекло после чашки ночного чая. Потом был завтрак на ходу из растворимого кофе и горячих булочек, за которыми Дима – о чудеса – вызвался сбегать в магазин на первом этаже. Конечно, булки ей были противопоказаны. Но капризничать она не стала, проглотила одну. Он же старался!

Ехали на разных машинах. Потерялись по дороге. Она долго его высматривала и пропустила разом три съезда. Потому и опоздала. Может, и к лучшему. Потому что в коридоре столкнулась с Хмельновой и Димой. Они уже с бумагами спешили на доклад к начальству. И эта женщина с невероятно черными колючими глазами ни в чем таком Веру даже не заподозрила, мазнув по ней равнодушным взглядом.

Мысленно показав ей язык, Вера влетела в свой кабинет. Швырнула сумку на стол и тут же подошла к зеркалу. Надо же, выглядит очень даже неплохо. Глаза блестят, щеки порозовели, губы улыбаются. И даже слегка помятая форма, оттого что провела ночь в машине в пакете, ее не портила. Настроение было приподнятым. Хотелось посидеть в тишине, немножко помечтать.

И тут эти бабки!

– Верочка, вы же помните нас? – решила уточнить та, что была чуть моложе. – Мы с вами так мило общались. Пили чай. Клавдия Андреевна испекла свое дивное печенье…

Вера помнила печенье. Помнила Клавдию Андреевну и подругу ее младшую – Софью Романовну. И в отличие от Димы не считала старух бестолковыми и выжившими из ума. Они ее и надоумили проверить версию, которая день и ночь не давала ей покоя. Проверила. И почти убедилась в собственной правоте. И вчера на кухне Андреева за чаем поделилась с ним своими соображениями.

Конечно, он отмахнулся! Даже фыркнул в ответ. И назвал все это бредом. Она не обиделась. Она еще раз решила проверить. Прямо сегодня, после обеда, как разгребет немного бумаги, скопившиеся за три дня.

– Так вот из той самой квартиры, которую вы и мы называли между собой «нехорошей» – жуткая вонь, – немного смущаясь, пробормотала Софья Романовна. – Мы терпели, сколько могли. Думали сначала, что это просто из-за неопрятности Зины…

Зина была алкоголичкой со стажем. И ее однокомнатная квартира располагалась как раз между их квартирами.

– Но сегодня утром от этого ужасного запаха просто начало резать глаза и тошнить! – вставила Клавдия Андреевна.

Кажется, они передавали друг другу телефон, разговаривая с Верой.

– Участковому звонили? – уточнила она, почувствовав легкое беспокойство.

– Да. Он отмахнулся. Сказал, что зайдет на неделе. Но за неделю мы и сами здесь вымрем.

– Что значит «и сами»? – беспокойство нарастало. – Вы предполагаете, что Зина… Мертва?

– По всей видимости, – печально вздохнула младшая подруга. – Ее не видно уже три дня. Не гремит бутылками, не матерится, не выходит из квартиры. И ее многочисленные гости пропали, что характерно.

– Хорошо. Я сейчас пошлю на ваш адрес патрульных. Вы ждите их. Не забудьте позвонить мне о результатах, хорошо?

Она спустилась в дежурную часть, попросила об услуге.

– Понимаю, что всем нам кажется, что после восьмидесяти люди выживают из ума, – проникновенно глянула она на дежурного, попытавшегося отмахнуться. – Поверь мне, Стасик, эти женщины нас с тобой заткнут за пояс способностью логически мыслить. Так что?

– Ладно. Сейчас пошлю дежурных. Но если окажется, что воняет пакет с мусором, с тебя, Верочка, тортик.

Он счастливо улыбнулся, словно пакет с мусором уже вынесли из «нехорошей» квартиры.

– Договорились…

Она ушла к себе и до обеда добросовестно работала, почти забыв об утреннем звонке пожилых подружек. Напомнил Андреев.

– Вера, что за дела? – ворвался он к ней в кабинет в начале первого. – Почему я узнаю последним?

– О чем? – подняла она взгляд от очередного протокола.

– О том, что в подъезде, где убили Сахарову, найден еще один труп. На первом этаже! И патрульных на адрес,