Язык цветов (Сборник) - Барбара Делински

— Уходите… прочь! — воскликнула она. — Немедленно… уходите!

Она захлопнула дверь с такой силой, что задрожали стекла.

Мэйвис, пересаживавшая заболевший коралловидный папоротник, встревоженно взглянула на нее.

— Что случилось?

— Н-ничего, — ответила Лори, чувствуя, что у нее пылает лицо. — Там один мужчина… Узнай, что ему надо. А потом, пожалуйста, избавься от него.

Мэйвис кивнула. Поправив фартук, она направилась в магазинчик. Лори, забившись в дальний угол оранжереи, прижалась щекой к холодному стеклу. Сердце колотилось так часто, что было больно.

Закрыв глаза, она вдыхала запахи земли. Через какое-то время она снова открыла глаза, обнаружив, что стоит перед ведьминым цветком. Бутон увеличился. Теперь он был размером с сосновую шишку.

Думай о цветке, приказала себе Лори. Вот что главное в твоей жизни. А до этого человека тебе не должно быть никакого дела.

Вечером Джефф сидел в своей студийной кабинке перед тремя экранами и монтировал заказанный ипподромом рекламный ролик.

В наушниках звучала, как было сказано в монтажных листах, «исполненная восторга» музыка. Какой там, к черту, восторг! Он даже музыку толком не слышал, ее заглушали громкие и частые удары собственного сердца.

Джефф уже полчаса смотрел, как три лошади несутся по дорожкам. Ему требовалось выбрать из этих кадров четыре секунды динамичного движения.

Но работа почему-то не клеилась. Выругавшись, Джефф снял наушники и потер глаза. Затем снова принялся за работу. Перед глазами по-прежнему неслись галопом лошади. В ушах звучал жесткий ритм музыки. Но сосредоточиться Джефф никак не мог. Все его мысли были заняты одной женщиной.

Она сведет его с ума.

Он должен заставить ее принять приглашение, иначе Гарри лишится своего двигателя. Лорентина Чейз-Спенсер не стоит этого двигателя. Надменная и высокомерная, она не стоит и дешевой свечи зажигания. Так почему же, спрашивал себя Джефф, он умолял ее выслушать его, чувствуя, что просит искренне? Почему, приглашая ее куда-нибудь сходить с ним, он страстно желал услышать «да»? И почему, прикасаясь к ней, он хотел прикасаться к ней еще и еще, хотел прижаться поцелуем к ее губам?

Джефф снова выругался, и как раз в этот момент в монтажную с кофе и булочками на подносе вошел Александр Невинс, его лучший оператор.

— Что, не идет? — посочувствовал он.

У этого невысокого коренастого двадцатисемилетнего парня с волосами песочного цвета были удивительно простодушные детские глаза. Александр не пил, не курил, не ругался и всегда бережно обращался с дорогим студийным оборудованием. С клиентами вел себя неизменно вежливо, и его спокойствие и сдержанность удачно уравновешивали вспыльчивость Джеффа.

Джефф взглянул на помощника. И внезапно понял, почему Александр такой невозмутимый: ведь он почти никогда не ходил на свидания. В его жизни нет женщин, делающих ее запутанной, бессмысленной и невыносимой.

— Вот, — Александр протянул ему пластиковый стаканчик кофе. — И булочки твои любимые — с творогом.

Джефф нажал кнопку на пульте — и скачущие кони на экранах застыли.

— Не надо мне никаких булочек, — пробормотал он сквозь зубы. — Но все равно спасибо.

Александра задел его тон.

— Извини… а как насчет кофе? Или унести все?

Джефф вздохнул. Какое бы отвратительное настроение у него ни было, нельзя выплескивать его на помощника, ведь тот искренне хочет сделать как лучше.

— Садись, — сказал Джефф. — Я очень устал — вот и все. Заработался вчера допоздна. А сейчас это сказывается.

Александр сочувственно кивнул.

— Знаю. Монтировал ленту для друга. Свадьбу?

— Точно.

— Все прошло нормально?

Джефф пожал плечами. Компания, в которой они работали, была крупнейшей киновидеостудией в Сент-Луисе и подобными мелочами занималась только в виде исключения.

— Не хотел бы я снимать в церкви, — заметил Александр. — Освещение очень обманчивое.

— Да, обманчивое, — согласился Джефф, снова погружаясь в задумчивость.

У него перед глазами возникли розы и блестящие ленты. И сероглазая женщина в сером костюме, чьи руки, словно бабочки, порхали среди атласа и цветов. Джефф нахмурился.

Прищурившись, он повернулся к Александру:

— Слушай, а ты ведь тоже учился в какой-то особенной школе? Ты говорил, что знаком с Дайаной Бауэр?

— Школа как школа, никакая не особенная, — сказал Александр. — И с Дайаной я не был хорошо знаком. Так, ее все знали и любили, но мы с нею вращались в разных кругах.

Джефф пригляделся к нему внимательнее. Александр погрузился в воспоминания. Судя по всему, Дайана Бауэр была из тех, кто в силу своего положения находился всегда в центре внимания. Александр, добрый и искренний парень, к этой категории не относился.

— А в каких кругах вращался ты? — поднял бровь Джефф.

— Да так, — Александр пригубил кофе. — В математическом клубе.

Джефф подождал.

— И?..

Александр удивился.

— Все. В математическом клубе. Я был казначеем три года подряд. Это очень почетно — переизбираться казначеем математического клуба. Можно сказать, вершина моей карьеры. В смысле общественной работы, разумеется.

Джефф опустился глубже в кресло, едва сдерживая улыбку, — Александр неплохой парень, но в некоторых вещах остался невинным младенцем! — а потом спросил, постаравшись сделать голос как можно более безучастным:

— А ты случайно не помнишь еще одну девушку? Очень заносчивая. Красивая, но вся из себя такая важная. Даже имя у нее непростое: Лорентина Чейз-Спенсер.

Он поразился происшедшей с Александром перемене. Его округлое лицо тотчас посерело. Рука схватила стаканчик, и кофе пролился на джинсы.

Но хотя кофе был горячим, Александр, казалось, не заметил этого.

— Лорентина по-прежнему здесь, в городе? — недоверчиво спросил он.

Джеффа охватило неприятное предчувствие.

— Ты знал ее?

Лицо Александра сделалось мечтательным.

— Я думал, что люблю ее, — кивнул он.

Джефф, выпрямившись, поставил стаканчик на стол.

— Что?

Менее подходящей пары, чем холодная Лори и открытый Александр, нельзя было придумать.

Достав из кармана аккуратно сложенный носовой платок, Александр промокнул пятно на колене.

— Моя первая любовь… — сказал он. — Лори была в школе новенькой. Она мне казалась такой прекрасной… но красота ее была особенная, неброская. Изящная и… удивительная.

Эти слова острыми гвоздями вколачивались в голову Джеффа: «особенная… неброская… изящная… удивительная». Да. Возможно, на первый взгляд Лори может показаться именно такой.