Прямые пути - Алексей Дуров

— Это колдовство?

— Да, — самодовольно отвечал Ог, — заклинание прямой тропы.

— Я о нем читала, но… я не знала, что колдовство действует! Я думала, что это все выдумки.

— Потому не побоялись идти к Шелтаку?

— Да… мне было любопытно посмотреть на колдуна. А он действительно защищает от фоликсов? И… кто такие фоликсы — огромные змеи?

— Не совсем змеи, у них есть ноги. Хотя они похожи на змей. И огромные. Фоликсы приходят каждую осень, иногда в конце лета — как раз, когда идет на нерест красная рыба. В разгар нереста.

— А, так они рыбу едят?

— Не только. Они охотники, потому в Драконьей Пустоши не осталось крупных животных. И потому фоликсы задерживаются недолго. Зайцы и куропатки для них слишком мелкая добыча.

— А люди… достаточно крупная добыча?

— Да. Правда, в последний год фоликсов не было.

— Мы и следов их не видели.

— О, они умеют не оставлять следов.

— А больших деревьев тут нет тоже из-за них? — зря, наверное, Леск про фоликсов расспрашивает, надо про прямую тропу, другое колдовство — и просто так любопытно, и Ог может заподозрить, что прямые тропы беглецам знакомы. Но для Леск фоликсы важнее — наверняка та змеюка, которая разгромила хранилище свитков, была фоликсом.

— Да, они уничтожают большие деревья, — отвечал Ог. — Остаются только кусты, кроме того, ветер заносит семена кленов и сосен. Но деревья не вырастают большими.

— Но откуда они берутся? Фоликсы?

— Мы не знаем наверняка. Знаем, что из-под земли. Драконам известно, откуда взялись фоликсы, но они не говорят.

— А кстати, как же драконы? Вы же нарушаете древний договор! И мы тоже нарушаем…

— Драконы понимают древний договор неправильно. Там сказано, что жизнь того, кто пересек границу, больше ему не принадлежит, но ведь это не значит, что нарушителя обязательно нужно убивать… так думают драконы.

— Может быть, это мы неправильно понимаем договор? Ведь его составили драконы.

— Может и так. Драконы свою жизнь ценят, и лишних угроз ей создавать не будут.

— А вы… разговаривали с драконами?

— Нет. Драконы разрешили нам жить на Колдунье, но в свои селения не пускают. Если кто-нибудь туда случайно попадет, его выставляют. Отправляют к нам.

— К фоликсам? — опять Леск к этим змеюкам возвращается, Ог уже бровью шевельнул, что-то про себя отмечая.

— Фоликсы не добираются до Первых Порогов.

— А до этого селения, из которого мы плывем…

— Оно называется Кустики. И появилось из-за Шелтока, когда он поселился там. Он охотился на лис, приходил в Первые Пороги, выменивал шкурки на брагу. Проговорился, что не боится фоликсов потому, что знает особые заклинания. И рядом с его заимкой поселились другие охотники, а потом появилось селение. Там удобная отмель, чтобы брать красную рыбу во время нереста.

— И Шелток потребовал, чтобы его кормили, — продолжил Рес вместо Ога. — За то, что защищает от фоликсов. А вы это заклинание знаете?

— Конечно, я же колдун. Но я не стану селиться среди фоликсов, у меня слишком много дел… в других местах. В Кустиках поселились те, кому не нашлось места больше нигде.

Тем временем на берегах реки появились большие деревья — значит, в эти места змеюки не добираются. Ресу стало как-то спокойнее. А когда разглядел в прибрежных кустах косулю и вовсе повеселел.

— И все же, как вы уживаетесь с драконами? — допытывалась Леск.

— А как вы уживаетесь с темнокожими дикарями южных островов? Или с рыбами из океанских глубин? Мы и драконы слишком далеко друг от друга. Мы почти не встречаемся.

На берегу показались строения — длинные дощатые сараи без окон, скорее всего склады, — и Ог причалил.

Рес не чувствовал, чтобы здесь жило много людей — ни звуков, ни запахов, свойственных большим селениям. Да и на маленькое не тянет.

Помогли Огу вытащить лодку и двинулись вглубь леса по тропе. Может быть, селение дальше от берега? Разве что очень далеко.

А Ог, не сбавляя шагу, принялся снова бормотать и знаки руками изображать. Опять заклинание прямой тропы? Не слишком ли много колдовства?

Как только Ог закончил, мир резко и неожиданно, как палкой по голове, изменился: свет вечерней зари побледнел, воздух стал чуть холоднее и чуть прозрачнее, шелест листьев — громче и звонче, исчез тихий плеск Колдуньи… и появились человеческие голоса, стуки, скрипы. Запахи тоже поменялись, ясно, что рядом селение. Да вот оно — лес расступился, и можно любоваться небольшим городком. Без стены, вокруг много огородов, дома — бревенчатые, низкие. А в середине возвышаются рядом темная пирамида храма всех богов и белая башня храма неба. Странно, обычно храмы строят на разных площадях, подальше один от другого, а в маленьких городках и не нужно ставить башню и пирамиду, достаточно небольших кумирен. Впрочем, хватает странностей.

— Это было снова заклинание прямой тропы? — спросила Леск.

Ог кивнул:

— Да, оно.

Леск быстро и резко выдохнула через нос — знак для Реса, что Ог соврал. Да Рес и сам заметил — побережникам с их чувствительностью легче угадать по голосу, ложь звучит или правда, особенно если говорит не побережник и спокойно. Даже поговорка такая есть: «Хочешь соврать — кричи». Леск продолжила расспрашивать:

— И где же мы оказались?

— Это и есть город Первые Пороги. А где он точно находится… трудно сказать.

Леск еще раз резко выдохнула через нос.

Городок казался обыкновенным. Дома, какие принято строить у лесовиков, окна слюдяные. Дорога вымощена смесью мелких камешков и глины — в империи до сих пор такое встречается местами. Люди обычные, большинство — смешанной крови, но и в человеческих странах нечистокровных хватает, особенно в городах. Пожалуй, их побольше, чем побережников.

Нет, не так здесь все, непривычно. Особенно неуместными храмы смотрятся: от пирамиды прошли в стороне, зато достаточно близко к башне, и Рес сбился с шага от удивления — башня была не побелена известью, а облицована мрамором, или даже целиком из мрамора выстроена. Но ведь храм неба это не башня, это люди. Стены башни следует белить каждую весну, а где стены не белены, где за башней не следят, там нет храма. Может быть, это не храм неба? А что тогда?

И люди местные слишком уж в открытую пялятся на Реса и Леск, некоторые тоже спотыкаются. В империи не пялятся, не так уж много осталось глухоманей, где чужаки редкость, и даже там поглядывают исподтишка, а не таращат глаза. Ресу под чужими взглядами неуютно было.

А еще чувствовалось, что недалеко море — в переходе, не больше. Тогда понятно, почему островянин в Кустиках был так спокоен. Непонятно, где же на самом деле находится селение Первые Пороги. На востоке материка? Там, вроде бы, другая растительность, какие-то стелющиеся деревья, трава в рост человека. Впрочем, может быть и байки все это моряцкие. Тем не менее, Рес присматривался к деревьям и кустам, и обнаружил, что некоторые никогда раньше не видел. Он бы запомнил колючий куст с мелкими овальными листочками и красными ягодами. А знакомые растения все равно как-то непривычно выглядели — у сосен иголки длинноваты, у кленов листья слишком вытянутые.