Иосиф Григулевич. Разведчик, «которому везло» - Нил Никандров

Лет через тридцать после событий в Мехико Эйтингон выскажет мнение, что Харт оказался предателем: «Да, он открыл дверь калитки. Однако в комнате, куда он привел участников налета, не оказалось ни архива, ни самого Троцкого. Когда же участники операции открыли стрельбу, Харт заявил, что если бы предвидел такое развитие событий, то, как американец, никогда не согласился бы участвовать в этом деле. Такое поведение послужило основанием для принятия решения о его ликвидации. Он был убит мексиканцами».

По мнению полковника Санчеса Саласара, этими мексиканцами были братья Ареналь.

Утром 24 мая в Нью-Йорке был получен условный телефонный звонок из Мехико. По ключевым словам Пастельняк понял, что операция была проведена и что о результате станет известно несколько позже. Долго ждать не пришлось. Ближе к полудню в резидентуре знали: Троцкому удалось уцелеть!

Спецсообщение разведки об операции, составленное на основании донесения «Тома», Сталин получил гораздо позже — 8 июня 1940 года. Курьер из Мехико прибыл в Нью-Йорк на встречу с Пастельняком, работавшим «под крышей» генконсульства, только 5 июня, этим и объясняется задержка.

Свое объяснение «Том» написал 30 мая:

«А) О нашем несчастье Вы знаете из газет подробно. Отчет Вам будет дан, когда я или “Фелипе” выберемся из страны.

Б) Пока все люди целы, и часть уехала из страны.

В) Если не будет особых осложнений, через 2—3 недели приступим к исправлению ошибки, т. к. не все резервы исчерпаны.

Г) Для окончания дела мне нужны еще 15—20 тыс. долларов, которые нужно срочно прислать.

Д) Принимая целиком на себя вину за этот кошмарный провал, я готов по первому Вашему требованию выехать для получения положенного за такой провал наказания».

В своей книге о Троцком историк Волкогонов написал, что сообщение о неудаче операции вызвало ярость Сталина. И только надежда на «исправление ошибки» и «наличие резервов» смягчили гнев Хозяина, обрушившийся на Берию. По другим свидетельствам, Сталин не стал устраивать разноса ни наркому, ни его людям. Он был хорошим актером, умел маскировать подлинные чувства и эмоции. Судоплатову и Эйтингону был дан еще один — последний! — шанс. Этим объясняется внешняя лояльность ответного послания, в котором «Тому», «Фелипе» и «Марио» предлагалось покинуть Мексику, если им угрожает опасность. «Тому» было сообщено, что ему из Нью-Йорка будут направлены частями деньги (10 тысяч долларов взамен запрошенных 15—20). В конце шифротелеграммы имелась многозначительная приписка: «Привет от тов. Берия».

Провалившаяся атака на «крепость» была, отчасти, «результативной» для ее организаторов: из-за проблем со следствием, беспощадных нападок коммунистической прессы и слухов о «самопокушении» Троцкому пришлось потратить немало времени на разоблачение «враждебной кампании, инициированной НКВД». Рукопись о Сталине была отложена в сторону.

Дела у «Раймонда» по завоеванию доверия «Старика» шли не так быстро, как хотелось бы «Тому». «Мать», обладавшая яркой внешностью и пренебрегавшая конспирацией, была «опознана в Мексике» и на время отправлена в Нью-Йорк, под присмотр Павла Пастельняка.

Париж как вспомогательно-посреднический пункт пришлось закрыть в связи с началом гитлеровской оккупации. Лев Василевский был отозван в Москву, а потом направлен в Анкару в качестве резидента. Его там ожидало не менее сложное дело: подготовка ликвидации фон Папена…

«Том» сообщал в Москву:

«Разработка, к большому сожалению, идет медленнее, чем мы желали. У меня имеется ряд затруднений…»

Тем не менее уже через четыре дня после атаки Сикейроса «Том» приступил к реализации активной фазы «запасного варианта». Будущий убийца Троцкого впервые переступил порог «крепости» 28 мая 1940 года. Это было сложное время для Троцкого: Санчес Саласар разрабатывал версию «самопокушения» и потому приказал арестовать американских охранников Чарли Корнелла и Отго Шусслера, которые, по сведениям, полученным от кухарки, накануне покушения вели какие-то подозрительные беседы с Троцким, а во время нападения не оказали никакого сопротивления. Не сделали ни одного ответного выстрела! Полковник Саласар с удовольствием арестовал бы и других: шефа внутренней охраны Гарольда Робинса, секретаря-охранника Вальтера Керли, телохранителя Джейка Купера. Через перекрестные допросы можно было бы многое узнать о тайных маневрах хитрого большевистского вождя.

«Посадка» Корнелла и Шусслера в тюрьму предварительного заключения «Поситас», которая пользовалась дурной славой даже у уголовников, деморализовала внутреннюю охрану Троцкого. Они исполняли свои обязанности спустя рукава, не сомневаясь, что Саласар в своем полицейском рвении доберется и до них. В это смутное для всех обитателей «крепости» время активизировался скромный «бельгийский жених» Сильвии — Жак Морнар, он же — Джексон, который все чаще исполнял просьбы «по извозу». «Автопарк» Троцкого не всегда был в рабочем состоянии, машины подолгу ремонтировали, и услужливость Жака была кстати. Как-то, уезжая по делам в Нью-Йорк, он оставил «бьюик» в «крепости», чем еще больше расположил к себе семейство изгнанника. Кульминацией «ввода» «Раймонда» в окружение Троцкого стали привезенные из Нью-Йорка игрушки для Севы — внука Троцкого. За полетом самолетика с пропеллером на «резиновой тяге» наблюдали все обитатели «крепости».

Мексиканская полиция продолжала погоню. Полковник Санчес Саласар был дельным специалистом. Это признавал и тогдашний шеф ФБР, действовавший в Мехико: «Лучшего назначения для ведения расследования желать не приходится». Через несколько лет после убийства Троцкого Санчес Саласар совместно с троцкистом Хулианом Горкиным напишет книгу, в которой живописно, с изобилием подробностей расскажет об обстоятельствах покушения, а затем — убийства Троцкого, проанализирует удачи и неудачи следствия. Не обойдется без самокритики: слишком много внимания было уделено версии о самопокушении. Недоверие так разъярило Троцкого, что он пожаловался президенту Карденасу, и тот поспешил образумить ретивого служаку.

В Мексике было настолько тесно от потенциальных подозреваемых, что не мудрено, что полицейские агенты нередко отвлекались на ложные цели. К примеру, в мае-июне 1940 года в Мексике начал действовать большой «десант» Коминтерна во главе с Рафаэлем Каррильо, которому было поручено создать пункт связи со штаб-квартирой Коминтерна в Москве. К этой работе были привлечены такие видные фигуры, как Викторио Кодовилья и Педро Чека. В задачи мексиканского пункта входило установление постоянных каналов связи с руководством компартий стран Южной Америки и США. Сотрудники во главе с Кодовильей отбирали из проверенных членов МКП радистов, шифровальщиков, курьеров, моряков для нелегальной транспортировки людей и грузов. Через Мексику была налажена связь с ЦК компартий Испании и Португалии.