o acebc8b464723c14 - МГП

– Если бы ты был настоящим другом, ты бы налил сироп на самые чувствительные

места, – пожаловался Эрик.

– Чувствительные? – буркнув Трей, отходя к краю кровати. – Чуть не забыл. Она же

мучает тебя.

Он взял лодыжку Эрика и получил удар в живот.

– Только не на ступню! – запротестовал Эрик.

– Да, на ноги не надо – поддержала Ребекка.

– И я говорил про чувствительные места, а не щекотливые, – напомнил Эрик.

Трей полил сиропом основание члена Эрика и практически утопил в нем его яйца.

– Дружище, и не говори, что я ничего для тебя не делал, – сказал Трей, поставив

бутылку на тумбочку. – Веселитесь, ребятки. Теперь и я возбудился. Мне лучше найти себе

развлечение до начала концерта. – Трей надел черную футболку, вышел из комнаты,

закрыв за собой дверь.

Ребекка целовала и облизывала дорожку от шеи до губ Эрика. Ее поцелуи были

медленными, глубокими. Когда она отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза, она

увидела на лице Эрика странное выражение лица.

– Почему у тебя такой взгляд?

– Это так странно.

– Что? Как я целую тебя?

– Нет. Капающий с моих яиц шоколадный сироп, – он покачал бедрами и

поморщился.

– Полагаю, ты хочешь, чтобы твоя горничная все убрала.

– Буду очень признателен.

Ребекка снова его поцеловала.

– У тебя руки не устали? – спросила она, спускаясь поцелуями по его подбородку,

затем горлу. – Тебе еще выступать сегодня.

– Пока нет, – он нетерпеливо подался вперед. Ребекка же продолжала слизывать

шоколад с его ключицы. – Детка, пожалуйста.

– Месье, но у вас вся грудь в шоколаде.

– Оставь это на потом.

– Но месье… – она высунула язычок и слизала сироп с его боку.

– Я тебе это припомню, – выдохнул он.

– Заставишь меня сделать ужасную татуировку на ягодице?

– Ага, – ответил он. – Набьешь мое лицо.

Она засмеялась.

– Но твое лицо не ужасное, и зачем оно мне на ягодице?

– Чтобы даже вдали от меня ты всегда могла сесть на мое лицо, – ответил он, с

намеком высовывая язык.

Она закатила глаза. Его дразнящая улыбка спала, и он снова заерзал.

– Ребекка, пожалуйста. Я больше не вынесу эти липкие и капающие ощущения

внизу.

– Месье, вы не довольны моей работой? – спросила она, стараясь казаться

испуганной, пока облизывала его живот. – Вы же знаете, я только и мечтаю услужить вам.

– Тогда тебе следует правильно расставлять приоритеты.

– Вы хотите, чтобы в первую очередь я убирала самые грязные места?

– Именно.

Она сползла к краю кровати и устроилась у него между ног. Провела языком по

испачканной в шоколаде складке между яичками, после начала нежно посасывать

мошонку, медленно очищая каждый дюйм.

После ругательств и стонов, он начал ее умолять

– Реб. Реб. Пожалуйста, мне нужно кончить.

– Этим я и занимаюсь, – сказала она, втянув в рот одно из яичек.

– Аааааа, – он бился головой об изголовье, немного приподнимая бедра. – Реб. Реб.

Она высвободила его плоть изо рта. Ей очень нравилось его мучить.

– Шшшш, сейчас займусь вторым.

Она немного царапала его живот и бедра, пока методично обсасывала шоколад со

второго яичка. Эрик покачивал тазом в такт с ее причмокиваниями. Черт, она так хотела

оседлать его, опуститься на его член, и двигаться вместе с ним. Но было куда веселее

сводить его с ума. Она чуть переместила голову, слизывая сироп с основания члена.

– Ты закончила? – задыхаясь, спросил он.

– Не уверена. Лучше еще раз как следует проверить. Я должна тщательно

исполнять свои обязанности.

Они облизнула яички всей плоскостью языка, не пропуская ни единого участка. На

нем больше не осталось ни капли шоколада, но ей нравилось заставлять его дергаться и

извиваться.

– Детка, ты меня убиваешь, – застонал он.

– Думаю, ты это переживешь. – Она осторожно стянула трусики и отбросила их в

сторону. Вновь поднялась к верхней половине его тела, видя неочищенные участки на его

животе. Слизав и их, Ребекка перекинула ногу через него, и опустилась на низ живота.

Глядя в его затуманенные глаза, она скользила истекающей влагой киской по его животу.

– Чувствуешь, какая я сейчас мокрая?

Эрик дернулся, желая высвободить руки. Ребекка продолжала раскачиваться. Взяв в

руки его член, потерла головкой о свою киску, смачивая влагой.

– Ты мне не ответил. Чувствуешь, какой влажной ты меня делаешь?

Он стиснул зубы, глядя на нее, и его лицо напоминало смесь агонии и наслаждения.

Она буквально на дюйм впустила его член в свою нетерпеливую киску.

– Ты чувствуешь жар?

Эрик сильно ударился головой о кровать и заскулил. Свободной рукой Ребекка

погладила его затылок.

– Осторожно. Ты не ушибся?

– Развяжи меня, – прорычал он.

Она проигнорировала его просьбу, и опустилась на его член, сразу же вгоняя его

как можно глубже. Эрик выгнул спину и закричал. Ого, а он, и правда, очень возбужден.

Она раскачивалась на нем медленно, наблюдая за каждым его восторженным

подергиванием. Господи, она обожала его в таком состоянии. Интересно, а сможет ли она

завести его еще больше.

Она приподнялась, пока член не выскользнул из нее, от чего Эрик зашипел.

– Как же сильно я хочу тебя оттрахать, – прорычал он.

– Правда?

Он лишь быстро закивал головой.

Ребекка спустила корсет от костюма, оголяя грудь.

– Может, для начала поиграешь с ними? – Она накрыла груди руками. Сжимала,

приподнимая, сводя их вместе, щипля соски до тех пор, пока они не встали. После этого

наклонилась вперед, поднося грудь к его губам. Эрик тут же обхватил сосок и начал

посасывать и сильно. Это вызвало небольшую волну удовольствия, пробежавшуюся по

всему телу. Она вцепилась Эрику в волосы и замурлыкала.

– Развяжи меня, – снова попросил он.

Она потерлась чувствительным соском о его губы и потянулась к шарфу. Очевидно,

Эрик извивался и тянул так сильно, что узел не возможно было развязать.

– Не могу, – сказала она.

– Ты что, шутишь?

Она быстро покачала головой.

– Пойду принесу что-нибудь, чем можно будет разрезать.

– Реб, не бросай меня в таком состоянии, – взмолился он. – Просто снова оседлай

меня.

– Но я хочу, чтобы ты прикасался ко мне. Я мигом.

Она подняла верх платья, прикрывая грудь, расправила юбку, прежде чем выйти из

спальни. Она быстро осмотрелась по сторонам, и, убедившись, что там никого не было

вышла в коридор. Побежав до кухни, она открыла ящик, в поисках ножа.

Сзади к ней прижалось твердое тело.

– И кто это у нас тут? – прошептал Джон.

***

Эрик дернул шарф, врезавшийся в его запястья, обдирая кожу. В следующий раз,

когда Ребекке захочется его связать, он настоит, чтобы они воспользовались наручниками

Джейса.

– Убери от меня свои руки, – прокричала с коридора Ребекка.

– Ребекка? – позвал ее Эрик.

– Крошка, да ты, блять, без трусиков, – сказал Джон.

– Это последнее предупреждение, – сказала она.

Эрик еще сильнее дернул шарф.

– Джон, тебе лучше ее не трогать!

– И что ты мне сделаешь, Эрик?

Из коридора донесся громкий стук.

– Ребекка?!! – с ужасом позвал ее Эрик.

Через секунду в спальню с огромным ножом вошла Ребекка. Его сердце пропустило

удар.

– Ты его убила?

Она закрыла дверь и улыбнулась.

– Ты где-нибудь видишь кровь? – просила она, показывая ему чистый нож. Она

заползла на кровать и начала разрезать один из шарфов. – Джон связался не с той

девчонкой. Брат научил меня некоторым приемам самообороны.

Как только она высвободила одну его руку, Эрик обнял ее за талию, усаживая себе

на колени. Он крутился, пытаясь войти в нее пульсирующим членом. Он был на грани

спонтанного самовозгорания, и это была полностью ее вина. Ему нужно было оказаться в

ней. Жизненно необходимо.

– Еще минутку, малыш, – с трудом говорила она. – Позволь я развяжу вторую руку.

Она не закончила резать шарф, когда Эрик вошел в нее. С животным рыком,

свободную руку он обвил вокруг ее талии, опуская ее на себя. О, да!

Из ее рук выпал нож, падая за изголовье. Все еще удерживаемый шарфом, он

умудрился перевернуться, укладывая Ребекку на спину. Расположившись у нее между ног,

он двигался резко и быстро, как только мог, желая, чтобы она прочувствовала его

нетерпение. Она гладила его спину, двигаясь навстречу его толчкам, увеличивая его

безумие громкими стонами. Он продолжал двигаться, одновременно стараясь высвободить

руку. Его переполняла потребность укрыть ее в своих объятиях. Эрик не переставал

дергать шарф, пока, наконец, не разорвал его. Он сгреб Ребекку в объятия, прижал к себе,