Декамертон - Маргарита Полякова

Я поняла, что Андрей – это идеальное решение проблемы. А что оставалось делать? Я набрала номер телефона и попросила Андрея прийти, поскольку он очень мне нужен. Не прошло и 10 минут, как в дверь раздался звонок. Я вздохнула и пошла открывать. Ну конечно это был Андрей, кто же еще? Вваливается счастливая физиономия и хрипловатым голосом (почему-то шепотом) спрашивает: "я тебе действительно нужен?" А, забыла, взгляд еще такой – восхищенный-восхищенный… Конечно, я поинтересовалась, на что он так усердно пялится и в честь какого праздника. Андрей ответил, что на меня в честь того, что хоть раз в жизни оказался мне нужным. Вы уже представляете, как я прокомментировала данное заявление? Правильно. Дурак.

Андрей как-то так сразу погрустнел от моего заявления, но не ушел. Я рассказала Андрею о Славике, и он нахмурился. Мало того, как-то выразительно потер кулак. И тут-то спавшая во мне аферистка проклюнулась. Я обхватила ладонями этот самый исторический кулак, заглянула в глаза, призывно улыбнулась и нежно-нежно попросила его меня спасти. Андрей вспыхнул как сверхновая, порывисто прижал меня к себе и понесся со скоростью транссибирского экспресса искать Славика. Встреча, очевидно, получилась радужной, поскольку Славик после нее недели две в школе не появлялся, а когда появился, обходил меня десятой дорогой. По новой школе быстро разнеслось, что я "девочка Андрея", и все начали меня уважать. Иногда мне это льстило, а иногда бесило, поскольку ни один парень не подходил ко мне и на пушечный выстрел.

Ольга прикрыла глаза, откинулась в кресле и задумалась. Почему же она все-таки связалась с этим сумасшедшим, настырным Васильевским? Ольга хмыкнула. Надо же, даже по прошествии лет она никак не может привыкнуть называть его просто по имени. Слишком ей нравилось, как бесился всегда Андрей от такого обращения. Ольга помнила, как отшивала его, а он приходил снова. И не давал никому подойти к ней близко. Наверное, это была одна из причин, почему она связалась с Андреем. Ей просто надоело быть одной. А может быть – она потихоньку, сама того не замечая, в Андрея влюбилась. В любом случае, его настойчивость, в конце концов, увенчалась успехом, и Ольга согласилась для начала с ним "подружить". Ольга рассмеялась. Да. Характер у нее был всегда. Это надо же было Андрея (буквально героя школы и двора) расквадратить на "пионерскую" дружбу. Когда-то Андрей прикалывался над ней и Олегом, но наступило время, когда он сам стал таскать ее пакет с учебниками, драть цветы с городской клумбы и распевать с компанией вечерами под ее балконом песни под гитару на три блатных аккорда.

Наверное, он действительно был в нее влюблен, поскольку таскался за ней даже в музеи и библиотеки, которые терпеть ненавидел. Мало того, он даже искренне пробовал читать, но, в конце концов, плюнул рукой и на это дело. Вполне вероятно, что Андрей хотел от нее чего-то большего, чем их "взрослые" поцелуи, но она была настолько невинно-необразованной в этом плане, что сейчас ей самой было странно. Ольга помнила, как Андрей однажды увлекся и распустил руки больше обычного. Она его отпихнула, закатила ему оплеуху и не разговаривала с ним две недели. Потом еще две за то, что Андрей никак не мог дать ей обещание, что он "больше не будет". Ольга рассмеялась, потянулась и погрузилась в чтение дальше.

Уже в то время до меня доходило, что я абсолютно не понимаю Андрея. Я терялась в догадках, что он за человек, поскольку он бывал слишком разным. Особенно меня мучил вопрос – зачем я ему нужна. Как-то я удосужилась спросить об этом его самого. Оказалось, что он сам не знает. Забавно.

После окончания школы я поступила в "кулек", и все изменилось. У меня появились новые друзья и новые интересы. Андрей не казался мне уже ни крутым, ни нужным. Я искренне не помню, какую причину нашла, чтобы поссориться с ним и выставить его за дверь. Помню только, что стоял он за этой дверью всю ночь. После этого я очень долго не видела Андрея и даже не соизволила проводить в армию, хотя за мной была выслана целая делегация его друзей. Андрей прислал мне из армии 2 письма, на которые я не ответила и даже не сохранила их.

Ольга в недоумении посмотрела на обрывающуюся запись и нахмурилась. Это что, все что ли? Но она же точно писала продолжение! Ольга перевернула лист, но дальше ничего не было. И тут ее осенило. Она закрыла тетрадь, перевернула ее и открыла с обратной стороны. Опаньки! То, что ей и хотелось. Продолжение. Только почему оно тут? Ольга прочла первые строчки и хмыкнула. Все ясно. Между первой и второй частью прошло слишком много времени.

Честно говоря, я думала, что к настоящему времени уже разучилась так нервничать, психовать и переживать по поводу встречи с парнем. Я думала… Но я же не знала, что это будет Андрей! Бог ты мой… Школьная любовь… Неужели некоторые вещи не забываются? Я смотрюсь в зеркало и абсолютно себе не нравлюсь. Во-первых, тем, что мне слегка не 13. А как раз в два раза больше. А во-вторых, тем, что я к этой встрече просто-напросто не готова. Я не знаю, что делать. И как себя вести. Я просто хочу Андрею понравиться. Нет! "Понравиться" – это как-то вяло. Я хочу потрясти его воображение. Ведь была же я когда-то ему небезразлична! И даже более чем. Интересно, почему? Представления не имею. Сейчас хоть во мне есть какой-то шарм, стиль, я научилась флиртовать и общаться. Но понравлюсь ли я Андрею такой? Ведь когда-то его во мне умиляли совсем другие черты. Моя абсолютная беззащитность, беспомощность, несобранность. Может быть даже, в какой-то мере, моя подростковая угловатость и неуклюжесть. Или то, что я не хотела видеть в нем героя? Сейчас мне кажется, что я просто была ханжа.

Прошло 10 лет со дня окончания 8-летки и лет 6 с тех пор, как я последний раз видела Андрея. Помню, он уже был после армии, серьезный, повзрослевший, где-то (убей не помню где) работающий. Андрей окликнул меня и был откровенно рад нашей встрече. Я, собственно, тоже порадовалась, и предложила ему в честь встречи попить пивка. Андрей удивленно приподнял бровь.

– Ты же не пьешь?

– Я повзрослела.

Это было как раз то самое время в моей жизни, когда я плевала на всех вместе и на себя саму в частности и считала, что лучший способ зализать оставленные Толиком раны – это пуститься во все тяжкие. И именно Андрей смог меня тогда затормозить. Именно на нем я остановилась и перестала вести крысиную жизнь. Именно Андрей разобрался в сложной ситуации и спас меня от меня самой. Мы уже были в одной постели, но он, наверное, действительно меня любил. Потому что сумел остановить мои руки на полпути к ремню своих брюк.