Изменчивая судьба - Тэмми Блэквелл

Мы проехали всего около 482 километров (или 300 миль) к северу от Фарго, но воздух сделался значительно холоднее, а на земле лежало несколько сантиметров снега. Лиам, одетый лишь во фланелевую рубашку в стиле лесоруба, как будто не замечал этого и начал отвязывать брезент от кузова грузовика.

— Все оборотни невосприимчивы к холоду, или ты просто настолько крут, что холод избегает тебя, потому что боится, что ты отчакноррисишь его? — спросила я, принимаясь за ближайший ко мне узел.

Лиам частично откинул брезент, открывая виду каноэ и какие-то сани.

— Все оборотни легче переносят холод из-за нашего метаболизма, но серые волки родом из северного климата. Часть наших животных предпочтений сохраняется и в человеческом обличье, — не отвязывая остальную часть брезента, он начал вытаскивать каноэ. — Например, ты. Тебе ведь не холодно, так?

— Во-первых, поверить не могу, что ты полностью проигнорировал мою изумительную отсылку к Чаку Норрису, а во-вторых, вообще-то мне немножко прохладно, так что бе-бе! — сказала я, высунув язык.

— Я был достаточно добр и не стал подмечать, что «Чак Норрис» — это не глагол, и не надо делать его глаголом, — Лиам подтащил каноэ к тому борту грузовика, что находился ближе к воде, и потому отошел от меня на несколько шагов. Он сократил расстояние, протянув руку и схватив меня за рукав. — Тут почти ноль градусов по Цельсию, а ты стоишь в джинсах, футболке и тонкой хлопковой кофте, но не дрожишь и не синеешь. Ты прекрасно справляешься с холодом, Снежинка, — а затем он высунул язык и повторил мое «Бе-бе!»

Я захихикала и знала, что мне не мерещится в этом звуке нечто волчье.

Вскоре мы погрузили каноэ в сани вместе с нашими сумками. Я оставалась на берегу воды, пока Лиам пошел избавляться от грузовика. Я предположила, что он просто спрячет его где-нибудь, но пересмотрела свою теорию, когда увидела языки пламени, поднимавшиеся к небу. Поскольку в этой части Канады, похоже, было предостаточно водоемов, я лишь немножко беспокоилась, что он сожжет всю страну.

Джэйс, Талли и я побывали в летнем лагере, когда нам было по десять лет, так что я понимала основы плавания на каноэ, но Лиам явно был экспертом. Он легко вошел в роль Мужчины, Который Всегда За Главного, и выдавал мне абсурдное количество инструкций, пока мы плыли по воде.

— Так красиво, — сказала я, когда мы наконец-то вошли в ритм. — Очень отличается от дома.

На лице Лиама отразилось удовлетворение, и я осознала, что эти места для него дом. После долгих лет отсутствия и блуждания по Соединенным Штатам, он наконец-то вернулся в знакомые земли своего детства.

— Летом весьма прохладно, но тогда здесь вечно кишат туристы. Сейчас лучше. Мне нравится тишина.

Позднее, когда солнце начало опускаться к горизонту, я решила, что мне тишина не очень нравится. Нельзя сказать, что не было никаких звуков — вода накатывала на лодку и весла, в небе чирикали птицы, животные вели обычную повседневную жизнь в лесах… но это не походило на знакомый мне мир. Никаких двигателей машин. Ни музыки, ни телевизора, ни другого фонового шума. Став оборотнем, я привыкла ко всевозможным звукам и запахам, ассоциирующимся с людьми — начиная от шарканья ног и заканчивая биением их сердец. Здесь это все отсутствовало, и мне этого не хватало. Я чувствовала себя изолированной в каком-то постапокалиптическом, антиутопическом будущем. Это заставляло меня напрягаться, будто мне вот-вот придется сражаться за свою жизнь.

Я считала себя весьма компетентной — я могу поменять масло в машине, использовать любой электронный гаджет, который подвернется под руку, неплохо умею читать карту даже без помощи гугла… но вот навигация по воде была для меня совершенно незнакомой. Однако неудивительно, что Лиам оказался экспертом в этом. Как раз когда я собиралась упомянуть, что солнце скоро сядет, и мне вовсе не хотелось обращаться на лодке, он пробормотал себе под нос «Вот оно» и начал направлять нас к берегу.

Мы быстро работали и без разговоров разгрузили свои вещи. Часть из них мы нашли в кузове грузовика. Я попыталась заглянуть внутрь одной из них, но Лиам гаркнул, что время на исходе и инвентаризацию можно отложить на потом. Как только лодка опустела, Лиам толкнул ее обратно в воду и позволил той уплыть.

— Что? В этот раз без поджога? — спросила я в попытке подавить панику от того, что мы изолированы Бог знает где.

— Нет времени, — он закончил укладывать сумки на сани и начал как можно скорее закреплять их. Как только его все устроило, он расстегнул верхнюю сумку и достал несколько нейлоновых ремней. — Эта часть для головы, — сказал он, открывая отверстие в середине. — Сначала надень ее на меня, а потом помоги мне просунуть лапы сюда, — он открыл еще одно отверстие. — И сюда.

— Что, прости?

— У нас нет на это времени. Мне надо обратиться, а тебе придется надеть на меня упряжь и прикрепить ее к саням до того, как начнется твое обращение.

Воу. Погодите-ка минутку.

— Ты мог бы объяснить мне все это, пока мы плыли по реке, знаешь ли.

Он двигался быстро и возвышался надо мной прежде, чем я успела отстраниться.

— Просто делай как сказано.

— Да иди ты нафиг! — заорала я, хотя в ярости, возможно, использовала словечко покрепче. — Я думала, мы прошли этот этап. Я думала, мы будем работать вместе, и теперь ты будешь рассказывать мне то, что надо знать.

Лиам выглядел готовым взорваться, и я приготовилась к атаке, но этого не случилось. Вместо этого он сделал глубокий вдох и потер затылок.

— Прости. Я налажал. Опять. Но прошу, Скаут. Мы можем добраться до хижины только в волчьем обличье, и нам нужны эти вещи. Помоги мне.

Я все еще злилась и понимала, что разговор не окончен, но я не настолько эгоистична и глупа, чтобы не понимать важность его слов.

— Давай убедимся, что я поняла правильно, — сказала я, забирая упряжь из его рук. — Покажи еще раз, что куда и к чему. И тебе придется объяснить мне, как прикрепить это к саням.

Мы едва успели. Лиам обратился в рекордное время и совершенно не сопротивлялся упряжи даже в волчьем обличье, но я действовала неуклюже и неуверенно, и под конец тряслась от попыток сдержать обращение. Как только все было закреплено так, как надо, я едва спряталась и сняла одежду, а затем сразу упала на землю. Даже без засекания времени я знала, что это мое самое быстрое превращение, но вместе