Добровольцы, шаг вперед! - Михаил Николаев

Летчики с помощью солдат военной комендатуры перезахоронили тела погибших, отдав им последние воинские почести.

Впоследствии на этом месте появится мраморный обелиск. И каждую новую весну будут приходить сюда благодарные словацкие друзья, каждую новую весну будут ложиться к его подножию живые цветы...

Комарно... Наши летчики прошли по узким улочкам города. Заглянули в крепость. На ее стенах еще сохранились орудия, из которых немцы стреляли по наступающим войскам Красной Армии, по нашим самолетам... В одной из комнат, вероятнее всего, штабе, на стене висела картина, намалеванная немецким художником: войска фюрера наступают, строчат из пулеметов, а русские солдаты в буденовках падают и сдаются на милость победителей. Маслов, плюнув, сорвал со стены эту мазню:

- К чертям! Власть переменилась!

* * *

4 апреля войска 2-го Украинского фронта освободили от немецких захватчиков столицу Словакии Братиславу. Перед летчиками полка встали новые задачи. Началось сражение за Брно.

Наземные войска, прорвав оборону противника и выйдя на оперативный простор, наступали мощно и стремительно. Одно направление - от Братиславы на запад, вверх по Дунаю, на Вену. Другое - по долине Моравы, на север, на Брно. И вот уже нашему самолету удается слетать за ночь только один раз: ходим на полный радиус действия.

Одна из таких ночей стала для нас особенно памятной: 17 апреля полк совершил налет на аэродром противника в двух километрах юго-восточнее Брно. Лидером атаки на этот раз стал экипаж старшего лейтенанта Григория Усольцева. Штурман экипажа Иван Чернышев вывел самолет на цель и сбросил сразу две САБ. "Фонарики" на парашютах высветили капониры, в которых были видны бомбардировщики и истребители.

- Гриша, держи капониры справа по борту! - скомандовал Иван.

- Есть! - ответил Усольцев, и через несколько секунд ампулы с горючей жидкостью устремились к земле.

Через каждые четыре-пять минут, сменяя друг друга, экипажи Комсомольского, несмотря на ураганный заградительный огонь, обрушивали бомбовые удары на стоянки самолетов, на аэродромные сооружения.

Затем полк несколько ночей подряд бомбил войска и технику противника в самом Брно. А 26 апреля город стал свободном от оккупантов.

Все мы чувствовали, что приближается час окончательного разгрома гитлеровской Германии. Нам было известно, что войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов в это время штурмовали Берлин. На побережье Балтийского моря в "котел" попала большая группировка немцев. Дело шло к победному концу.

И вот наконец для Комсомольского авиаполка наступила последняя боевая ночь. Ночь с 8 на 9 мая 1945 года.

В первом боевом вылете нам со штурманом Александром Мантуровым было приказано нанести бомбовый удар по сосредоточению войск противника в местечке Славянский Гроб. Видимость, помню, была неважной, и я вел самолет по приборам, лишь изредка посматривая на землю. Линию фронта прошли нормально. Снизу время от времени взлетали вверх осветительные ракеты. Их свет отражается заревом на облаках. Я, оторвавшись на мгновение от приборов, посмотрел вперед. И вдруг прямо перед собой увидел самолет, идущий нам лоб в лоб. Можно было уже даже различить огни выхлопных патрубков. Быстро, в какую-то долю секунды, свалил свою машину в левый крен. Левой ногой ввел самолет в вираж. Шедший навстречу "кукурузник" ударил нас струей воздуха справа. Мы разошлись, едва не задев друг друга колесами.

- "Радость" последних ночей! - крикнул мне штурман, когда пришел в себя. Кто-то шутить изволит.

- Да, мы могли бы, наверно, и косточки свои здесь оставить, - говорю ему.

- И никто бы их не нашел.

Так мы шли на цель, обсуждая случившееся. Вышли на тот самый Славянский Гроб, отбомбились по отступающему противнику и взяли курс на свой аэродром.

Чуть раньше нашего там приземлился Иван Хотяшов и на чем свет стоит клял неизвестного летчика, который чуть было не столкнулся с ним в полукилометре за линией фронта. А ведь виноват в создании аварийной ситуации в воздухе был прежде всего он сам. Мы с Мантуровым шли по маршруту, по прямой на цель. А Иван держался линии фронта, разбрасывая вдоль передовой листовки. На "перекрестке" маршрута он должен был лететь особенно осторожно, мог бы даже подняться "этажом" выше.

К часу ночи, то есть в первом часу 9 мая, весь фронт уже знал, что Германия безоговорочно капитулировала. В это время весь наш полк находился в полете.

Мы с Мантуровым возвращались от цели на свой аэродром, когда увидели, что на линии фронта стали взлетать вверх осветительные ракеты всего фронтового спектра - белые, красные и зеленые. Странно и непривычно. Затем где-то в районе нашего аэродрома ударили зенитки, и небо прошили трассирующие пулеметные очереди...

- Что это, как думаешь? - спросил Мантуров.

- Думаю, Саша, что это - Победа!

И, как бы подтверждая мою мысль, кто-то из летчиков-ночников выстрелил белой и зеленой ракетами.

Ему тут же ответили. И вот уже в воздухе, как и на земле, заиграл огромный фейерверк!

Подлетели к своему аэродрому и долго никак не могли посадить самолет: каждый приземлившийся экипаж салютовал Победе из всех видов оружия - из пулеметов, автоматов, винтовок и пистолетов.

Но вот, выбрав момент, приземлились и мы.

К самолету подбежал наш механик Николай Подзерей:

- Победа!..

Солдаты всего 2-го Украинского фронта в этот час устроили праздничный салют. До самого рассвета. Наступило утро Великой Победы. Оно пришло на смену темной ночи господства фашизма.

Так пришел к нам на фронт последний день войны.

Победа! Даже в горькое время отступления мы верили в тебя. В минуту опасностей и сомнений жили тобой. В горячих сражениях боролись и умирали за тебя.

Жить тебе в веках!

Примечания

{1}ЗАП - запасной авиационный полк.

{2}Так в шутку называли полки легкомоторной авиации.

{3}ВНОС - воздушное наблюдение, оповещение, связь.

{4}Так в честь авиаконструктора Н. Н. Поликарпова стали называть самолет У-2.

{5}АНО - аэронавигационные огни.

{6}В настоящее время академик АМН СССР, профессор Георгий Васильевич Морозов возглавляет Всесоюзный ордена Трудового Красного Знамени научно-исследовательский институт общей и судебной психиатрии имени В. П. Сербского.