Добровольцы, шаг вперед! - Михаил Николаев

Цель была обозначена, и следовавшие за нами экипажи, удачно отбомбившись, без потерь вернулись на аэродром.

Перед самым началом Ясско-Кишиневской операции в полк прибыли экипажи из Казани и ЗАПа с новыми самолетами и пополнением летного состава.

К тому времени транспортники подремонтировали дороги, подтянулись отставшие тылы, базы снабжения.

Днем 18 августа полк перебазировался на новую точку, ближе к линии фронта. Явный признак приближающегося наступления.

Ночь с 19 на 20 августа 1944 года - ночь начавшегося прорыва войск нашего фронта. До этого мне не приходилось видеть с воздуха крупных наземных сражений. А тут столько артиллерийских батарей, столько "катюш" сразу вступило в дело! Воздух буквально содрогался от грохота артподготовки.

"Мельница" из всех родов войск добросовестно работала и днем 20 августа.

К исходу 21 августа вражеская оборона была сокрушена. Танкисты и артиллеристы расширили прорыв до 65 километров по фронту и до 40 километров в глубину и вышли на оперативный простор, овладев городами Яссы и Тыргу-Фрумос.

К концу дня 22 августа Ставка Верховного Главнокомандования приказала командующим 2-м и 3-м Украинскими фронтами замкнуть кольцо окружения в районе Хуши, разгромить основные силы противника и открыть таким образом путь к основным экономическим и политическим центрам Румынии.

Точно в назначенный срок войска двух фронтов, преодолевая упорное сопротивление врага, вышли к реке Прут и почти замкнули кольцо окружения огромной группировки противника. Еще через день операция была уже близка к стадии своего завершения: все пути отхода за Прут были перекрыты. Представитель Ставки доложил 23 августа в Москву: "В результате четырех дней операции войска 2-го и 3-го Украинских фронтов сегодня - 23 августа завершили окружение кишиневской группировки".

* * *

Село Кэзэнешти - первая точка нашего иностранного базирования. В глаза бросилась страшная бедность крестьян. Убогие домишки, столь же незавидные хозяйственные дворы. Очень мало домашнего скота - только куры и уцелели. Видно, немецкие власти со своими союзниками не особенно церемонились.

Нам еще до вступления на румынскую землю выдали на руки карманные книжечки-разговорники; по ним мы уже объяснялись с молдаванами. Сейчас, вступая в Румынию, каждый из нас мог уже несколько фраз сказать румынам на их родном языке. Что-то попросить, о чем-то узнать. Экипажи разместились с комфортом - каждому в распоряжение была отдана целая хата. Ребята знакомились с хозяевами, вникали в дела и заботы местных жителей.

- Вы одни живете? - спросили хозяина дома Петр Жарликов и Василий Муратов.

Тот ответил, что сейчас в доме живут только двое - он и жена.

- А на фотокарточке кто?

- Это старший сын, - ответил хозяин. - Он погиб под Одессой. А рядом младший. Тоже с войны не вернулся. Говорили, что погиб под Сталинградом.

- Может, не погиб, - успокоил Жарликов. - Под Сталинградом много румын в плен сдалось.

Алексею Томилову хозяин квартиры попался какой-то робкий. Дичился, в разговор вступал неохотно, с опаской. Но так продолжалось недолго. Через какой-то день-два советский летчик и румынский крестьянин уже стали друзьями. Узнав у Томилова, что тот родом из Сибири, хозяин спросил:

- А что у вас там растет?

- Как что? Все растет. Лес всякий, больше хвойный - тайга. А также хлеб.

- Хлеб? - удивился румын. - Так в Сибири же страшные морозы?

- Зимой - да, морозы сильные бывают, аж земля трещит. А лето у нас жаркое.

Как выяснилось, хозяин неспроста завел этот разговор. Слыхал он, что Сибирь - это ссылка. И немцы пугали румынских крестьян: "Вот придут русские, всех в колхоз загонят. А кто в колхоз не пойдет, в Сибирь сошлют".

Томилов в популярной форме объяснил, что Сибирь - это его родина и что лучше ее он ничего на свете не знает. Рассказал и о колхозах, да так доходчиво, что румынский крестьянин убежденно заявил: "Если так, то другое дело. Колхоз - это добрый помощник бедняку. Если так, то я за колхоз".

- И никто вас в колхоз загонять не собирается. Вы сами будете решать, как вам жить.

Крестьянин повеселел.

В результате победоносного завершения Ясско-Кишиневской операции Румыния вышла из гитлеровского союза и пошла вместе с нами против фашистской Германии.

Рядом с Дебреценом

Вот и мы, авиация, на земле последнего сателлита фашистской Германии приземлились на полевом аэродроме в Венгрии. Позади - горы. Впереди - широкая равнина.

Истребители, штурмовики и большегрузные бомбардировщики еще базировались где-то в долине Мурешула, в Румынии, а наши самолеты, словно грачи-разведчики ранней весной, сели поблизости от линии фронта.

До этого мы много и плодотворно поработали, чтоб не дать противнику осуществить одну из последних его наступательных операций под кодовым названием "Цыганский барон". Вместе с наземными войсками, активно помогая им, 930-й Комсомольский авиаполк принял непосредственное участие в боях за Северную Трансильванию и ее столицу Клуж. Приказом Верховного Главнокомандующего полку было присвоено почетное наименование "Трансильванский".

* * *

Кереш-Ладань - первый в Венгрии "занятый" Комсомольским авиаполком населенный пункт. "Населенный" - звучит, пожалуй, не совсем точно, вернее будет сказать - безлюдный. В какой дом ни загляни - ни души, все кругом будто вымерло.

Пропагандисты геббельсовского ведомства поработали и здесь. Мадьяры, стар и млад, покинули родные жилища в страхе, что придут большевики - коммунисты и комсомольцы, "эти чудовища в образе человека", которые... Словом, так же, как и в свое время в Румынии, фашистские агитаторы и венграм внушали о нас всяческую чушь. Вплоть до того, что мы будем толпами угонять местных жителей в большевистское рабство, а непокорившихся вешать и расстреливать.

Жители Кереш-Ладани снялись с насиженных мест так поспешно, что в некоторых домах остались не вынутыми из печек приготовленные к обеду супы и вторые блюда. И везде, в каждом доме, по полкам было расставлено множество самых разнообразных солений, варений, маринадов.

Во дворе дома, выделенного адъютантом эскадрильи для экипажей Жарликова и Анисимова, друзья обнаружили в горячей еще печке аппетитно пахнущие румяные караваи хлеба.

- Слышишь, Петя, как они потрескивают? - с видом знатока сказал Муратов, штурман Жарликова.

- Как бывало дома, у мамы, - вставил Анисимов. - Эх, ребята. Перекусить бы...

Батальон аэродромного обслуживания, наш кормилец, безнадежно отстал. Очевидно, на такой рывок никто не рассчитывал: нам даже не выдали питание сухим пайком. Бензозаправщики и автомашины с боепитанием тоже находились где-то в пути. Вылетов на боевое задание ожидать не приходилось. И поужинать в такой обстановке было бы в самый раз.