Воины преисподней - Олег Авраменко

Данила Романович прекрасно понимал, как важно наладить хорошие отношения с церковью, и сдержал обещание, данное митрополиту накануне татарского штурма. Тот же посланник Константинопольского патриарха, который доставил из Никеи королевскую корону, привёз митрополиту патриарший чин. Поэтому через три дня Иосиф станет именоваться не просто митрополитом Киевским, но экзаршим патриархом Киевским и всея Руси. И выговоришь-то не сразу!

Правда, тут не обошлось и без курьёзного недоразумения. Иосиф страстно желал, чтоб Данила Романович получил корону и королевское достоинство непосредственно из его рук. Для этого достаточно было поменять две церемонии местами и сделаться автокефальным патриархом прежде, чем королевский статус Данилы Романовича будет узаконен при всём честном народе. Вот тогда Иосиф мог провести коронацию сам, оттеснив посланника вселенского патриарха на второй план!

Сделать это было тем более легко, что ни духовный владыка христианского мира, ни Никейский император в Киев не приехали. Так вышло опять же из-за рыцарей-крестоносцев, которые затеяли какие-то непонятные и в высшей степени подозрительные приготовления. Потому император Иоанн Третий Дука Ватац в свою очередь занялся военными делами, а без него и вселенский патриарх не решился предпринять долгое и опасное путешествие на север, выбрав для осуществления столь ответственной миссии никейского митрополита Теопемпта. Следовательно, даже по своему нынешнему положению Иосиф ничем не уступал чужеземцу. Зато как он будет благодарен Даниле Романовичу после коронации! И сколько дополнительных почестей достанется на его, Иосифа, долю!

Насилу удалось королю уговорить старика прекратить упорствовать. В конце концов, существует лишь один вселенский патриарх, пусть даже находящийся в изгнании. Но раз так, корона должна быть получена именно от посланника вселенского патриарха, а не от местного владыки, сколь бы привлекательной подобная перспектива ни выглядела для последнего. Ибо королевская власть тем крепче, чем значительнее ранг духовного лица, даровавшего королевское достоинство.

Их спор длился битых три часа, причём митрополит постоянно упирал на шаткость положения заброшенного волею злых обстоятельств в Никею изгнанника. Возможно, Данила Романович мог бы употребить эти три часа с большей пользой, но, с другой стороны, отстоять свою точку зрения перед Иосифом также было немаловажно. Теперь, по пути из королевского дворца в Десятинную церковь, Данила Романович посматривал на митрополита с некоторым превосходством и не без удовольствия вспоминал малейшие нюансы их прежних конфликтов, потому как в конечном итоге всегда побеждал он, а не старый упрямец.

Взять хотя бы историю с «погаными колдунами». Ведь предшественника его, князя Ростислава, Иосиф сумел-таки убедить в том, что от Хорсадара и Дрива нужно избавиться – и то чем скорее, тем лучше. Но колдуны почему-то не желали исчезать, развеиваться в прах ни от святой воды, ни от святых митрополичьих молитв. Гораздо более разумным оказался другой выход – прекратив бороться с ними, склонить к сотрудничеству и обратить их колдовские умения себе на пользу.

А затем, накануне татарского штурма, как же яростно Иосиф упирался, когда его попросили, казалось бы, о простой вещи: призвать паству ко всенощному бдению и молению. Сразу заподозрил неладное, начал говорить, что не Бог ниспошлёт невероятное чудо, о котором никто не мог даже помыслить, а «поганцы», подладившиеся под святую веру! Ишь, хитрая бестия…

Но в конце концов митрополиту пришлось уступить. «Чудо» с молниями пришлось как нельзя более кстати, и толпы верующих не усомнились в его источнике.

И, положив руку на сердце, Данила Романович должен был признать, что без пресловутых колдунов, без Давида и Андрея, не было бы сейчас никакой коронации. И Иосиф ни за что не стал бы независимым ни от кого патриархом. Где уж там – неизвестно, что было бы с Киевом, да и вообще с Русью без этой парочки. Вполне возможно, татары уничтожили бы, разграбили и вытоптали всё подчистую. Зато теперь – полная победа и торжество!

Не поднимая склонённой головы, Данила Романович скосил глаза, осмотрелся. Он стоял на коленях перед алтарём Десятинной церкви, окутанный полумраком, в котором витали ароматы ладана и расплавленного свечного воска. На амвон взобрался никейский митрополит и хорошо поставленным голосом стал читать по-гречески проповедь о смирении светского владыки перед Создателем земли и неба, равно как и всего сущего на земле, в земных водах, под небесами и на Небесах.

Перед королём стоял в полный рост митрополит Иосиф, который старался компенсировать недостаточно заметную, с его точки зрения, роль на сегодняшней церемонии тем, что расчесал особым образом седую бороду и надувал щёки до невероятных размеров, делаясь похожим на лоснящийся от подвальной сырости бочонок.

За его спиной застыл исполнившийся сознанием торжественности минуты епископ Черниговский, который держал на расшитой бисером пурпурной подушечке королевскую корону, привезенную из Никеи и освящённую вселенским патриархом. Чуть правее находился епископ Володимирский с шапкой Мономаха, которая отныне должна венчать чело наследного принца и соправителя королевства, великого князя Киевского и Галицкого.

Всё происходило так, как неоднократно представлял себе Данила Романович. Медленно и плавно, точно бестелесные призраки, двигались священнослужители. Тяжёлая чёрная с золотом парча абсолютно поглощала малейший шорох, и до слуха долетали лишь исполненные торжества хоровые песнопения да греческие слова молитвы никейского митрополита, усиленные пустыми кувшинами, специально для этого вмурованными в колонны.

Своды церкви тонули во мраке, с которым внизу боролись солнечные лучи, косо падавшие из продолговатых окошек, да жёлтенькие язычки тысяч свечек и лампад. Благодаря их неверному, трепетному сиянию как бы оживали глаза многих десятков святых и угодников, следивших за королём Руси с икон в богатых окладах и фресок. И Даниле Романовичу казалось, что за всем действом наблюдают не только люди, во множестве набившиеся в Десятинную церковь, но также и эти святые.

А народ и в самом деле теснился под старинными сводами в превеликом множестве! Толпу киевлян, жаждущих воочию увидеть малейшие подробности коронации, едва сдерживало двойное кольцо монахов, специально для этой цели приведенных из расположенного поблизости Михайловского монастыря. Создавалось впечатление, что церковные стены потихоньку трещат под натиском толпы.

А если сильно скосить глаза вправо, можно было увидеть старшего сына Данилы Романовича, наследника и соправителя Льва, также преклонившего колени. Подумать только, вот время-то летит! Кажется, ещё позавчера этот мальчишка на лошадь сесть боялся, вчера свадьбу с угорской принцессой Констанцой справил, а сегодня наденет вместо отца шапку Мономаха и примет от него титул великого князя. А до чего уверенно держится… Всё ему нипочём! Эх, время-то как летит!