Свобода - Афаг Масуд

...Перед глазами профессора тут же встало грозное лицо Генерала, его серые, усталые глаза... И профессору показалось, как что-то вспыхнуло и угасло в правом глазу Генерала...

- Куда, вы сказали, подъедет машина?..

- В ваш двор... скоро... - министр посмотрел на часы. На браслете часов, казалось, тоже что-то завертелось и сверкнуло, - ...в 18.30. Сейчас только начало второго...

- Но наш двор... - начал профессор, однако, умолк, подумав, как же машина без его указаний найдет маленький дворик, затерянный в узких, полных смрада улочках?!.

- Что - двор? - чтобы лучше расслышать профессора, министр, кажется, даже выдвинул челюсть.

- Как же, говорю, машина найдет мой двор? Адрес...

- Они все знают сами... - сквозь зубы проговорил министр и нажал кнопку. - Профессор, я понимаю... я все понимаю... учитываю и ваш возраст, и состояние здоровья... Действительно, в вашем возрасте груз такой ответственности очень тяжел... Утомлять после рабочего дня такому врачу, как вы, по меньшей мере, преступление... - в голосе министра появились странные интонации. - Если что-нибудь потребуется... специальный аппарат, лекарства, кровь или что-то там еще, обращайтесь прямо ко мне, - с этими словами министр почтительно протянул профессору свою визитку.

...Когда профессор вышел из министерства, снова накрапывал дождь.

Подняв воротник пальто, он сел в просторный салон министерской машины и подумал, что сны, кажется, начинают сбываться...

...Что все это могло означать?.. Кто его вызывает?.. Почему именно его?.. Куда его отвезут?.. Почему за ним приедут не в клинику, а именно домой?.. И почему не сейчас, а вечером?.. Что так взволновало министра?.. Откуда они знают, где он живет?..

Перебирая это в уме, профессор глядел в окно на посеревшие под пасмурным небом улицы, и думал об академике. Где он сейчас?!.

...Хоть и смутно, пробовал представить это пространство...

Расположенный между Землей и бесконечностью порог... Туманный желтоватый слой, окруживший землю прозрачной скорлупой...

...И самое главное, после академика нашелся способ спасения от этого пространства: достаточно было засыпать под утро, когда слабые лучи солнца разрушают все колдовство ночи... когда исчезают непроходимые дьявольские заросли...

Эта мысль еще с утра несла небольшой покой душе...

Еще раз мысленно перелистав трехтомник "Основ психиатрии", восстановил в памяти нужный абзац: "...мания преследования наблюдается в основном в связи с возрастным переутомлением и ослаблением деятельности мозга. В этих случаях комплекс преследования наиболее ярко проявляется в сновидениях больного. Это один из основных показателей старческого психоза..."

...Дома он несколько минут, не зажигая света, вглядывался в свое отражение в зеркале.

Вчерашняя усталость на лице сменилась странной бодростью... Не было мешков, нависавших под бровями и почти закрывавших глаза, разгладились обвисшие складками морщины на щеках...

...Надо найти на верхней полке шкафа новую белую сорочку, когда-то подаренную женой на день рождения, как следует прогладить ее, потому что воротники всех остальных сорочек уже обтрепались от частых стирок. Надо еще почистить обувь, побриться.

...Разорвав пакет упаковки, профессор вытащил все тонкие иголочки, которыми сорочка была напичкана, как шипами, потом долго гладил ее на кухне. От нагретого под утюгом белого хлопка шел какой-то знакомый родной запах. Он наклонился, понюхал сорочку...

...Это был запах савана...

***

...Спустя несколько минут профессор был уже перед величественным зданием с белыми мраморными колоннами, окруженным елями, чинарами, кустами акаций...

Все произошло почти мгновенно, как во сне. Он помнил только, как сел в черную с затемненными стеклами длинную машину, беззвучно въехавшую и стоящую в углу двора, куда она совершенно не вписывалась - убогого двора, пропитанного запахами помойки, кишащего уличными кошками, старухами, целыми днями просиживающими на ржавых, поломанных скамейках, клонясь каждая в одну сторону... В салоне машины пахло чем-то странным, наподобие анаши, и этот запах, и непроницаемое, казалось, безжизненное лицо шофера, его пластилиновые руки, какие-то улицы, которые толком не удавалось рассмотреть - так быстро они ехали - все это тревожило и без того измученный в последнее время мозг профессора, и он, как во время кошмарных сновидений, хотел лишь одного - вовремя проснуться...

...Едва он вышел в украшенном цветными клумбами и фонтанами дворе резиденции, машина мгновенно исчезла. Уехала ли, вознеслась ли в небо или скрылась в каком-то подземном гараже - осталось для профессора загадкой...

...Любуясь резиденцией, он продолжал стоять во дворе, тишину которого нарушали лишь легкий шорох деревьев и редкие голоса птиц.

...Вот оно, это таинственное место, которое так страстно мечтали угадать и главврач, и министр... Теперь ясно, почему в таком строгом секрете держали это место и человека, живущего здесь... - думал профессор.

Обводя взглядом таинственный двор - ажурные скамейки, устланные мрамором дорожки, фонари по краям дорожек - профессор подумал о возможных болезнях обитателей этого дома.

Да, среди этой сказочной красоты, в окружении странных, похожих на восковые, цветов, фонтанов с мраморными статуями, с огромной, короноподобной верандой не трудно и заболеть.

...Нервно перебирая пуговицы пальто, профессор чувствовал, как фонари, светящие в надвигающихся сумерках янтарным светом, зеленые кусты акации, утратившие при освещении свою естественность и казавшиеся из какого-то сна, таинственные дорожки, исчезающие в чаще деревьев, одиночество, пропитавшее эту неземную красоту, медленно вселяют в его душу ужас...

Профессор поднял глаза к небу... Этот загадочный двор с мраморными фонтанами, восковыми елями, казалось, отражался и в небесах... Или это ему так казалось?!.

Опустив голову, снова запрокинул ее и вгляделся внимательней... Поднимающийся ветер стремительно нагонял огромные клочья туч, скрывших картину, только что увиденную или померещившуюся профессору.

Потом долго пытался вспомнить небо над своим двором, но не смог. Как будто над ним никогда и не было неба. А здесь и небо было странным. Тут в памяти профессора невесть откуда всплыла строчка из Конституции: "...воздушное пространство, принадлежащее стране, также является ее достоянием и принадлежит только ей..."

Помнится, он прочитал эту забавную статью Конституции покойной жене. Как это небо может принадлежать стране?..

А облака, проплывающие по этому пространству и через несколько часов оказывающиеся уже совсем далеко?!. Кому принадлежат они?.. Какое отношение может иметь небо к территории, а территория - к небу?.. И как можно делить его?!..

Но теперь профессору стало стыдно за свои глупые сомнения. Воистину, небо очень тесно связано с территорией... - решил он. - Просто неточно, несколько туманно сформулирована та статья в Конституции: наверное, не небо принадлежит территории, а территория - небу...

...Однако самым странным - рассуждал профессор так, словно пересказывал кому-то увиденное, - были двое вооруженных часовых в черных беретах, стоящие у дверей с затемненными окнами. Ни разу даже не взглянув на него, они неподвижно, как статуи, стояли, глядя друг на друга. И вокруг не было ни души. Так перед кем же эти солдаты стоят в таких напряженных позах?.. Может быть, это из-за него?.. Создавалось впечатление, что ни в доме, ни вокруг нет ни души. Как будто его обитатели, получив какое-то срочное сообщение, поспешно собрались и навсегда покинули эти места.

Снова вспомнив черную машину и ее безмолвного шофера, профессор медленно поднялся по мраморным ступенькам.

Белый мраморный пол вестибюля ярко блестел в лучах множества ламп. Это профессор увидел из-за огромных стеклянных дверей, ведущих на первый этаж.

Не входя в резиденцию, он посмотрел на розовощеких часовых, уставившихся друг на друга, хотел им что-то сказать...

Но те его словно не замечали, глаза их какими-то прозрачными невидимыми нитями были привязаны друг к другу.

...В вестибюле, гулко стуча стоптанными ботинками по мрамору пола, он осторожно прошел к середине, поправив на носу очки, рассмотрел белые колонны, с четырех сторон поддерживающие потолок, такие же белые мраморные ступеньки, с двух сторон вестибюля ведущие на второй этаж, огромную стеклянную веранду, поблескивающие сквозь ее стекло огни города и далее, за городом - бездонную, бескрайнюю темноту моря...

- Профессор Вейсов?!.

...Откуда-то справа открылась дверь, из нее вышел молодой полный мужчина и бодрым шагом направился к нему.

- Да... - почему-то виноватым голосом ответил профессор.

Молодой человек подошел к профессору, обратив к нему розовое лицо, показал на бесчисленные обитые бархатом кресла, выстроившиеся вдоль стен вестибюля:

- Прошу...

На лице его было неприятное выражение презрения, смешанного с иронией.