Осенний Донжуан - Наталия Гуревич

- Я завтра позвоню...

Дурные мысли («поматросил и бросил») сразу исчезли. Радость от сознания, что продолжает матросить, затмила на какое-то время непроходящее с Той ночи чувство вины перед Варягом...

За два месяца до Катиного ухода и спустя сорок часов после Той ночи Нелюбов позвонил. Володя вот-вот должен был прийти с работы. Нелюбов сказал, что хочет видеть Катю немедленно. Она ответила, что в чем же дело, приезжай в гости, на ужин молодой картофель с грибами.

- Я приеду, - сказал Нелюбов. - Но если я приеду, то лишь для того, чтобы забрать тебя оттуда. Или ты встречаешься со мной сегодня у отеля «Жар-птица», или я заявлюсь к тебе прямо сейчас.

У Кати защекотало под диафрагмой, и сразу потом ее охватила паника. Она пыталась урезонить и вразумить Нелюбова. Она говорила ему про долг, и честь, и невозможность. Он слушал недолго.

- Через час я жду тебя у отеля. Не придешь — приеду сам. - И повесил трубку.

Несколько минут Катя не могла двинуться ни в какую сторону, потому что хотелось бежать во все стороны сразу, а она не соображала, в какую сторону бежать нужнее. А главное, зачем? Она соврала Володе что-то про заболевшую подружку, на трясущихся ногах, с жаром в горле и с бездумной головой прибежала к Нелюбову.

А он встретил ее, как ни в чем не бывало, просто кивнул, будто это обычное дружеское свидание. Кивнул ей, кивнул на парадный вход отеля и повел за собой.

И в номере он не набросился на нее, но довел до иступления прикосновениями. Он стал говорить про Ту ночь, перемещаясь по комнате, доставая из холодильничка шампанское, разыскивая бокалы, придвигая круглый столик к кровати. Катя, как потерянная, ходила за ним и будто бы мешала: он осторожно брал ее за плечи, чтобы чуть отодвинуть в сторону с дороги; проходя мимо, касался спины; клал руку на бедро, усаживая на кровать.

Когда он встал перед ней с бокалами, она подняла глаза, и ее взгляд уперся в его шею, красивую, длинную, сильную шею, столь гармонировавшую с четким абрисом подбородка. Кате вспомнились древнеримские бюсты с такими же шеями и подбородками, она прямо почувствовала гладкую мраморную твердь под пальцами. Она смотрела и смотрела, до полного помутнения картинки, а он все держал бокалы, не предлагая ей ни одного из них. Пока наконец она не закрыла лицо ладонями, не рассмеялась и не попросила сама...

Та ночь наступала обычным порядком, ничем не выделяясь из череды прочих ночей — с точки зрения природы, во всяком случае. Солнце было уже совсем низко, но темнота еще не разлилась по холодным залам и переходам полуразрушенного замка. Общество расположилось в башенной комнате с низким потолком, куда подниматься надо было по деревянной лестнице с резными перилами — единственной уцелевшей за века роскошью. Сторож привел их сюда и оставил, получив мзду.

Вытянутое окно бликовало пыльным, но целым стеклом. В нише напротив входа стоял топчан с наброшенными на него ватными одеялами, в прорехах, но не грязнее земли. Рядом с нишей ржавела печка-буржуйка, и несколько приземистых вековечных табуретов были разбросаны по комнате. Но общество воспользовалось принесенной с собой раскладной мебелью. Разложили стулья и стол, разобрали сумки с провиантом, расставили свечи, стали ужинать и наслаждаться запахом пыли и тлена.

- Есть легенда, что хозяйка этого замка была ведьма, и ее охранял собственный демон, - заговорила Чуча, глядя на огонь свечи. - Потом она влюбилась и демона прогнала. Она зажила счастливо вместе с возлюбленным, а демон кружил терпеливо вокруг замка, ожидая подходящего случая, чтобы отомстить. А пока случая не было, демон всячески пугал челядь. По замку стала разгуливать дама в черной вуали, и с тем, кто встречал ее, непременно случалось несчастье. Однажды ее увидела экономка — и в тот же день занемогла. А ночью ее сыну-подростку приснился Николай Чудотворец, который посоветовал найти даму и сорвать с нее вуаль. Уже ночью мальчик начал поиски, но ни на чердаке, ни в подвале он не нашел даму под черной вуалью...

Чуча входила в раж. Ее речь становилась гибкой, нежной и стремительной, как пламя.

- Уже возвращаясь в комнату матери, он увидел, что из хозяйской спальни выходит дама в черном. Мальчик бросился за ней, ухватил за вуаль, и когда дама обернулась, сдернул вуаль. Мертвенно-бледная хозяйка замка посмотрела на него пустыми черными глазами. Медленно она распахнула дверь спальни и исчезла там. Вуаль в руках мальчика превратилась в клочья паутины. Мальчик нашел в себе смелость заглянуть в спальню. На огромной кровати под балдахином металась во сне хозяйка замка. У ее изголовья лежала черный тюльпан...

- Черный тюльпан, хе-хе! - не удержался Нелюбов, но под взглядом Чучи замолк и вообще уничтожился.

- Мальчик забрал цветок, - продолжала Чуча, гордо осматривая общество. - Он отнес его подальше и бросил в реку. А на следующий день в замок с визитом приехала соседка, вдова, недавно переехавшая в эти места. Ее красное платье было расшито черными тюльпанами. И пропал возлюбленный хозяйки, завороженный темным огнем вдовьих глаз.

- А экономка-то выздоровела? - воспользовавшись тем, что Чуча остановилась перевести дух, спросил Варяг. Алена и Катя зашикали на него.

- Выздоровела, - сухо ответила Чуча и, сделав паузу, чтобы настроиться на прежний лад, продолжила: - Хозяйка замка очень скоро узнала об измене возлюбленного и терпела недолго. Однажды она вызвала к себе главного ловчего, и из кабинета хозяйки он вышел с окаменевшим лицом. На следующее утро она вместе с любовником выехала на охоту. Он удивился, почему ловчие с собаками не сопровождают их, но она успокоила: охотники уже ждут их на позициях. И велела скакать вперед, к лесному домику, где раньше они любили проводить время наедине. Когда же любовник подъехал к домику, на него из чащи выскочили три своры собак. Затрубили рога, охота началась. Во главе кавалькады ловчих неслась сама хозяйка. Не разбирая дороги, метался по лесу затравленный любовник. Лошадь под ним споткнулась, кубарем скатилась с пригорка и подняться уже не смогла — сломала ногу. Собаки набросились на любовника. Когда охотники отогнали собак, он, весь в страшных ранах, был еще жив. Хозяйка сошла с коня и приблизилась к умирающему. Глядя ему в глаза, она вынула из ножен егерский нож, ударила в самое сердце... Темная тень закрыла небо, охотников обдало каменным холодом и раскаленным жаром. Из-за деревьев появился демон — на лице его, гладком и черном, были одни огромные глаза, а четыре руки, тонкие, как щупальца, извивались вдоль длинного тела. Он подошел к хозяйке, и она склонила перед ним колени. Он оплел ее руками, безумный вихрь закружил вокруг них, превращаясь в смертоносный ураган, затягивая в свою воронку людей, и лошадей, и собак, и вскоре все исчезло. Остался только истерзанный любовник с кинжалом в сердце.