Тихая гавань - Андрей Бармин

Эльза не знала, что ответить: после смерти Отто она явно не ушла в монашки, но такие обвинения были просто чудовищными, и в ней начала закипать злость. Еще мгновение назад она даже в душе жалела эту несчастную, но жалость исчезла, как и страх:- Поставь бутылку и выходи из цеха!- Нет! Я все здесь сожгу! - Брадельская резким движением выплеснула на себя треть бутылки и зашлась в кашляющем смехе. - И тебя тоже.

Эльза сама не поняла, как ее тело среагировало быстрее мозга, но когда сумасшедшая бросила в нее бутылку, то она метнулась в сторону, и бутыль грохнулась на цементный пол. Стекло раскололось и бензин растекся перед Эльзой и остальными работницами.

- Руки подними! - грубый мужской голос прозвучал неожиданно близко, и Эльза, обернувшись, увидела молодого полицая с карабином в руках, ствол которого был нацелен на Брадельскую. - Еще одна немецкая давалка! - истерически захохотала полячка, и чиркнула спичкой. Тотчас раздался выстрел, Эльза зажмурилась, а когда открыла глаза, то с удивлением и даже некоторым облегчением увидела, что полицай промахнулся. Но Брадельскую это не остановило, и она, использовав несколько спичек, все же сумела зажечь коробок, и поднесла его к своей одежде.

Когда-то давно Эльза пыталась поджечь бензин спичками, в детстве она была ребенком любознательным, шаловливым и изобретательным, но у нее так это и не получилось: спички тухли чуть ли не на лету, а топливо не загоралось, но сейчас Брадельской удалось это сделать. Пламя быстро охватило безумную. За спиной Эльзы раздались крики ужаса, кто-то потянул ее за рукав, но она резким движением вырвала руку и сделала шаг в сторону Брадельской.

- Фрау Эльза, в сторону! - мастер цеха попыталась оттащить ее, но Эльза опять вырвалась. Горящая Брадельская завизжала от боли и начала опускаться на колени, инстинктивно пытаясь сбить огонь. Загорелись волосы, и этот запах перебил даже химические пары. Полицай зачем-то выстрелил еще раз в сторону сумасшедшей и снова промахнулся, Эльза закричала:- Не стрелять!

Хотя если бы его выстрел был точным, то страдания полоумной прекратились, но Эльза и сама не поняла, почему остановила его, а он подчинился. Она видела как обугливается кожа, как горящий кусок мяса, совсем недавно бывший телом человека извивается от боли, но Брадельская перестала визжать: видимо, болевой шок, отключил сознание. Эльза скомандовала:

-Песок тащите.

Она почему-то вспомнила, что водой такое вряд ли затушишь, а по всему цеху были расставлены деревянные ящики с песком. Но никто не бросился исполнять ее приказ: женщины с криками выбегали из цеха, и она осталась вместе с полицаем наблюдать, как корчится в огне тело сумасшедшей. Горючего было не так уж и много, поэтому огонь не распространился дальше и быстро погас. Эльза с трудом сдержала рвотные позывы, но взгляд от обгоревшего тела не отвела. Желудок полицая оказался не таким крепким, и он, не стесняясь, блевал, упершись рукой в чан на цементный пол.

А Эльза все смотрела и смотрела на обгоревшее тело, огонь как бы в издевку не затронул лицо Брадельской, запечатлев ненавидящий оскал. Эльза отвернулась, стянула очки и пошла к выходу. Уже в раздевалке ноги у нее подкосились, но две работницы успели подхватить хозяйку фабрики под руки и вывести на улицу. Эльза прислонилась к стене и медленно опустилась на землю. Она пыталась привести мысли в порядок, но пока получалось плохо. Подбежал второй полицай - постарше и смутно знакомый:

-Фрау Эльза, вы в порядке?

Она отмахнулась и показала рукой на дверь в цех. Мужчина бросился туда, через пару минут вывел своего сослуживца:

- Надо доложить герр Зайберту.- Докладывайте.

Из административного здания выбежала Татьяна, ее помощница на время обхода фабрики, осталась работать с корреспонденцией и теперь летела на помощь своей хозяйке. Татьяна сунула ей в руки стакан с водой и поднесла к носу ватку с нашатырем. Эльза тихо сказала:

- Не нужно, я в сознании.- Матка Бозка! Она как вообще здесь оказалась? - в голосе Татьяны были стальные нотки и спрашивала она мастера цеха, но та не стушевалась: - А я откуда знаю? Она же не в моем подчинении! - Тихо,- прервала их перепалку Эльза,- мастер Агния не при чем. Эта....она вообще на работу должна была выйти только через пару дней. Никто же не думал, что она такое устроит. Это психическое. - Фрау Эльза,я сразу Анжелку за помощью отправила, я не думала, что вы придете, - начала оправдываться мастер, но Эльза остановила ее:- Ты молодец, все правильно сделала. Но все закончилось, все закончилось, все хорошо.

Она не совсем понимала, что сама подразумевала под словами « все закончилось», так как явно ничего не закончилось, но ничего другого придумать не могла. Ничего не закончилось, а только продолжалось.

-Татьяна, узнай,как она сюда попала, кто пропустил и подготовь служебную записку. Ты пока можешь заниматься этим вопросом.- Но, фрау Эльза, вам ничего не понадобится? - Исполнять, - Эльза практически взвизгнула и тут же пожалела о такой реакции, но верная помощница просто вынудила ее. Чуть успокоившись, она добавила: - ты сделаешь более важную работу, чем будешь сидеть рядом со мной. Я уже в порядке.

Эльза конечно лукавила про «в порядке», но и Татьяна ничем бы ей не помогла: работа фабрики не должна прекратиться из-за этого самосожжения, им всем надо работать, иначе наступит крах.

Она вспомнила те дикие обвинения, что кричала Брадельская, и только горько усмехнулась: маленький городок рождает слухи на «ура». Да, она вдова, но она же живой человек и женщина. И три постоянных друга за почти три года после смерти Отто не так уже и много, учитывая, что постоянного спутника жизни в госпитале найти не реально даже ей. Того, кто захочет остаться в городе, служба не отпустит, а с тем, кто зовет ее с собой, как ее последний избранник, она не готова уехать сама. Хотя....Дрезден вдруг вспомнился ей не только с негативной стороны.

Голоса Зайберта и Генриха, ее друга, она услышала издалека. Мужчины отдавали приказания и приближались к ней. Первым подошел все же гестаповец: его фигура на мгновение заняла все пространство перед ее глазами:

- Виновные будут наказаны, - этот мужчина знал с чего начать разговор.- Ты в порядке? -в голосе Генриха звучало неподдельное беспокойство, и она только могла догадываться, кто его вызвал на фабрику. Свою связь они не скрывали, но и особо не